"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29

Блин! А ведь надо ещё и Номоконовск отбить! И чем раньше, тем лучше. Надо поручить Ангелине поменять шины на «Антилопе-Гну» и вообще собрать все, что у нас может ездить, чтобы уже с утра быть в Номоконовске с превосходящей огневой мощью на руках и призвать всех непокорных к миру. Да, это надо организовать в первую очередь!

Я начал понемногу оживать от потрясений этого утра.

Жизнь снова вошла в более или менее нормальную колею.

Дела меня закрутили.

А потом, уже под вечер, со мной случилось самое удивительное чудо этого дня.

Его привёл ко мне Рустам — прямо к дверям, в стольную залу Фламберга. Одноглазого, с повязкой через огрубевшее лицо, поседевшего, исхудавшего, но бодрого, с абордажной саблей на боку, настоящий пират рода Дионисова!

— Дядька Аристарх! — прокричал я срываясь с места, бросаясь к нему и обнимая его. — Живой!

И он был живой, самый настоящий. От него пахло потом и морской солью.

— Сколько же мы не виделись? — я был очень и очень рад, что он нашелся.

— Десять месяцев, Сашка, — захохотал дядька. — Десять чертовых месяцев! Я тоже чертовски рад тебя видеть!

— Ты где был, Аристарх?! — прокричал я в полном восторге. — Где ты пропадал? Мы тебя обыскались!

— Да это не важно! — отмахнулся дядька. — Где был, там уже нет. Лучше посмотри, кого я привез.

Это кого же?

Я обернулся туда, куда он показывал. И я увидел, кого он привез.

И так и застыл на месте, словно громом пораженный.

Глава 122 Конец! Конец! Всему конец

Я обернулся и увидел ее.

Марина, гордая и сияющая, стояла на пороге дома моего с запеленутым младенцем на руках. Как Мадонна итальянского Возрождения.

Детишкину месяц, максимум второй, уж я-то в своей прошлой жизни насмотрелся на этих мелких карапузов, возраст до недели могу определить. Этот точно не более месяца назад родился.

В мозгу у меня с щелчком совместились зубчики двух фактовЮ и машина вывода заработала, как следует, заработала, как ей положено.

Ребенку месяц. А девять месяцев назад…

Это мой ребёнок. Мой.

Я отец. А Марина — счастливая мать.

Мир вокруг словно разом поменял свой цвет к лучшему.

Я раскинул руки, шагнул им навстречу и, заключил их обоих в свои счастливые объятия.

И это тут же всё переменило. Навсегда.

Теперь всё будет иначе. Как случилось в прошлый раз, в том, другом, мире, не повторится. Всё будет иначе.

— Сын, — услышал я её тихий голос. — Мальчик.

Мой сын. Мой.

Если до того я лихачил от фамильного буйства в крови, тот теперь я согну этот мир в бараний рог ради него. Ради них. Ради моей семьи.

Теперь всё изменилось. Всё будет не так.

И от этого я счастлив.

Время, стартовавшее от этого момента, ни с чем было сравнить. Сначала я помогал перепеленать моего сына. Моего сына! А потом мы проговорили с Мариной всю ночь. Я не видел её так давно и, признаться уже, и не наделся увидеть во всей этой начавшейся в мире свистопляске.

Я поцеловал её, и она ответила мне. В это мне тоже было очень тяжело поверить, но это случилось снова. И снова. И снова. И это было так же прекрасно, как я это запомнил с нашего последнего единственного раза.

Потом мы говорили опять. Уже до утра. Говорили о нас. О нашем сыне. О нашей семье. Ни у кого из нас не было сомнений, что мы и есть — наша семья.

И за это я готов был сражаться со всем этим безумным миром.

До меня, кстати, дошло о какой царевне говорил Златозубый, давая мне время до утра. Он откуда-то узнал, что Марина под охранной моего дядьки едет во Фламберг из своего таинственного укрытия в глубине континента. Туда из Метрополии забросил её спасительный прыжковый тоннель, когда в первые часы переворота за нею явились люди Болотникова. Телепортационная способность императорской семьи, с ума сойти! Невероятно! И мой сын её тоже унаследует!

Потому, кстати, Златозубый и сделал свой ход. Вообще, всё в мире сдвинулось с места в тот момент, когда царевна Марина вышла из своего убежища с наследником на руках.

И ничего не успокоится, пока мой сын не займет свой трон по праву крови и праву сильного.

Мы должны выступить в поход, и выступить немедленно.

Времени почти не осталось. Поэтому с утра я начал стратегические приготовления.

Возвращение Марины не всем пришлось по нраву, надо было видеть кислые мордашки Ангелины и Тисифоны. Но, я уверен, что смогу поддержать мир в семье, ради всех нас…

Тётка Маргарита Герхардовна, просто орлицей упала на дорогого любимого внучатого племянника и с рук его не спускала, угугкала с ним, холила его и лелеяла, ну да понятно, своих детей-то у неё нет.

Утром я приказал Рустаму и Арсению собирать все наши наличные войска. Начнем с Номоконовска, а потом двинемся дальше.

Но прежде, чем мы выступили, я хотел разрешить еще один невыясненный вопрос, который у меня оставался.

Я поймал Нанотолия на его обычном месте под висящим на стене Мечом Бури в стольной зале.

— Нанотолий, — произнес я. — Дорогой мой. Мы должны наконец поговорить откровенно.

Нанотолий потянулся всем телом в том смысле, что тебе надо, ты и разговаривай.

— Нанотолий, скажи мне честно, — вкрадчиво закинул я удочку. — Я никому не скажу. Ты бог?

Нанотолий задумчиво почесал под мышкой, выловил там какую-то козявку, внимательно осмотрел и слизнул её с пальца.

Ну понятно, блин. Не понятно, на что ты только наделся, Саша. Ну в самом деле, нашел себе бога. Это же явно не особо даже высокоразвитая зверушка.

Вот только когда я разочарованно отворачивался, успел краем глаза уловить момент как Нанотолий невероятно божественно проницательным взглядом посмотрел мне в спину и хитро подмигнул со узнаваемой ухмылкой одного лично мне знакомого, упитанного бога виноделия.

Я резко развернулся обратно, но Нанотолий уже уходил по камину в сторону вкусняшек на кухне, высоко подняв пушистый полосатый хвост.

Вот значит как, Нанотолий. Не признаешься. Ладно-ладно. Я ещё заставлю тебя разговориться.