"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29

Не один какой-то поток генерирует ридит. А столько же, сколько и разных направлений магии. По цвету такие же. Отличаются еле-еле заметными прожилками черного цвета. И потоки эти настолько тонюсенькие, что у меня пять дней ушло, чтобы их разглядеть. Чуть глаза в магическом зрении не сломал, выискивая их. Располагаются эти по толщине почти линии вдоль соответствующих магических потоков — фиолетовый с черными прожилками идет вдоль чисто фиолетового и так далее — и полностью их блокируют.

А вот управлять этой энергией у меня почти не получается. Впрочем, «почти» это уже огромное достижение. Подхватив энергию, блокирующую тот или иной вид магии, а могу послать ее где-то на полметра от себя. При этом для меня данный вид магии становится доступен, несмотря на наличие на мне ридитового браслета. Осталось только научиться управлять всеми сразу блокирующими магию энергиями, а потом увеличить расстояние, на которое я смогу их направлять. Если такое в принципе возможно, конечно. И еще если расстояние не зависит от массы ридита, с которым я соприкасаюсь в этот момент. В этом случае мне, чтобы достигнуть эффективной дистанции применения моего супероружия, придется с собой полтонны ридита таскать, что делает всю мою затею бессмысленной. Но все равно успех.

Открытие! Кричал бы на моем месте Элифас. Может быть, и открою ему, что мне удалось выяснить. Но не в ближайшее время. Попробую все-таки сам сначала полностью разобраться.

С Огюстом вопрос передачи магических способностей Изабелле обсудил. И не один раз. Особенно меня интересовало, с чего он вдруг таким щедрым стал, что решил своей силой поделиться с девушкой, которая его неоднократно уничтожением его кристалла пугала.

— Мы с ней договор заключили, — не стал скрывать Огюст. — Я с ней магией поделюсь, а она проследит за тем, чтобы ты свое, данное мне еще в Турвальде, и забранное тобой после случая с Элениэль, обещание подыскать для меня подходящее тело выполнил.

А мне Изабелла об этом важном нюансе не поведала. Ладно. Вернусь, задам этот вопрос. В остальном предложение предка звучало вполне правдоподобно. И исполнимо, судя по всему. Последнее станет ясно только при проверке опытным путем.

Представлял он это себе так. Я готовлю Изабеллу к ритуалу, наношу нужные руны и узоры, потом разбиваю его кристалл и сразу начинаю подпитывать своей магией, чтобы он не развоплотился окончательно. Огюст делится с женой своими способностями, и я помещаю его в другой, подготовленный заранее, кристалл. Последний должен быть большего размера, по его просьбе. Тесно ему что ли в этом? Вообще, любопытные возможности у него в его призрачном состоянии — может передавать магию другим. Я вот, например, могу только тем, у кого способности есть. А он — всем. Меня, чего уж скрывать, он, по сути, архимагом сделал.

И вот на этом этапе мои опыты и изыскания были прерваны Амельдой, которая в мое отсутствие продолжала выполнять роль кого-то вроде главы моей канцелярии. В смысле — собирала все поступающие мне письма и донесения и пересылала их мне с гонцами.

Но на этот раз она примчалась сама.

— Вот! — с порога выпалила моя четвертая жена, протягивая мне маленькую записку. — Принцесса Солбери Габриэль мне сегодня утром в руку сунула, когда мы в одних санях в замок возвращались с нашего горного курорта.

Прижилось здесь это слово «курорт», а еще я ввел в обиход другое — «кластер». Произносят их наши гости с удовольствием, смакуя, как какое-нибудь изысканное кушанье.

Наверное, потом, вернувшись домой, будут рассказывать: «Был зимой на курорте в Юмиле. По приглашению самого императора. Особенно большое впечатление на меня его горный кластер произвел. Жаль, что вас он не позвал. Прекрасно время мы там провели».

Так, и что у нас в этой записочке? А в ней всего несколько слов: «Соблазните меня. Надо поговорить без свидетелей. Вопрос жизни и смерти».

— Это как понимать? — уставился я на Амельду. — Через тебя, мою жену, принцесса Габриэль, которая, если не ошибаюсь, замужем, просит ее соблазнить? Ты ничего не перепутала?

— Нет, — уверенно ответила девушка. — Она передала. И еще на словах очень тихо добавила «вопрос жизни и смерти императора».

Глава 36 Бал

Мда… Удивила Габриэль, ничего не скажешь. Значит, все-таки я тогда не ошибся и на пиру в честь коронации Изабеллы принцесса Солбери мне действительно пыталась подать какой-то знак. Но я об этом сразу же забыл, выбросив из головы, как ничего не значащую мелочь. А теперь вот вспомнил.

Почему не придал значения ее жесту? Уж очень эта Габриэль мне напомнила и внешне и по поведению этакую куклу Барби. Блондиночка с постоянно широко распахнутыми то ли от восторга, то ли от удивления огромными голубыми глазами, наивно хлопающая в ладоши и чуть не подпрыгивающая при любом выступлении местных лицедеев и акробатов. В общем, я бы сказал, типичная «блондинка», как их представляют в комедийных фильмах, пытающаяся в почти тридцать лет (думаю, ей должно быть около того) вести себя как маленькая девочка.

Куда больше меня тогда заинтересовал ее отец — король Виллем Третий. Зачем его к нам принесло? Но не спросишь же гостя: «Ты чего приперся? Тебя два года назад приглашали, а не сейчас. Чего тебе надо?». Что-то, очевидно, ему от Юма понадобилось. Ну, сам и расскажет. Или нет. Тогда скатертью дорога. До скорой встречи. Как раз через месячишко я собираюсь Солбери навестить. С небольшой армией. Тогда и поговорим.

Но вот эта записка? Что бы она могла значить? Пожалуй, сыграю я с Габриэль в эту глупую игру. Как раз завтра у нас в замке Большой Бал. Именно так — с заглавных букв. Изабелла обещала нечто грандиозное подготовить. И такое мероприятие как нельзя лучше подходит для того, чтобы, как выразилась принцесса, ее «соблазнить». А потом послушаю, чего такого важного она мне сообщить хочет.

Балы в этом мире в этом плане вещь исключительная. Несколько часов свободы от жестких правил поведения, определяемых знатностью и положением. Какой-нибудь нищий гвардеец может пригласить на танец представительницу высшей аристократии, и та его примет. И, должен сказать, что такой танец может потом завершиться где-нибудь за портьерой в соседнем зале. Ну, понимаете чем. Наверное, какие-нибудь маскарады в средневековой Венеции так проходили. Общее веселье с почти стертыми сословными ограничениями. Кстати, надо будет Изабелле идею с масками подсказать. Но это уже на будущий год.

— Амельда, — обратился я к моей юной оборотнице. — Возвращайся в замок. Если Габриэль спросит, получила ли ты мое согласие на ее просьбу, ответь, что да. В остальном веди себя так, будто ничего не произошло, и никакой записки ты не получала.

— Изабелла, Диана, Элениэль. Им рассказать? — уточнила Амельда.

Молодец. Хороший вопрос.

— Нет, — ответил, чуть подумав. — Пока не надо. И вот еще что. Вызови к себе наших карликов. В мои рабочие покои. Расспроси, чем дышат наши гости из Солбери, о чем говорят, что обсуждают. Особенно Виллем и Габриэль. Я вернусь вечером, доложишь.

— Виллем нервничает из-за твоего отсутствия, Ричард, — рассказывала мне Амельда, когда я, не привлекая ничьего внимания, можно сказать, тайно, прибыл в Юмиле. — Ему зачем-то нужно с тобой поговорить о чем-то. Но о чем именно, выяснить не удалось. Он каждый день спрашивает у наших придворных, когда ты вернешься, а в кругу своих по этому поводу пару сказал «Где же этот император? Мы должны выполнить поручение». Габриэль никаким авторитетом, хотя и его дочь, и принцесса, не пользуется. Король несколько раз довольно грубо ругал ее, когда она отставала от его свиты. Вообще, они все время все держатся вместе.