"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
— Повезло, — хмыкнула я.
— Повезло, — очень серьезно подтвердил Виктор. Прошептал мне в макушку: — Я тоже очень испугался.
Негромко заржала Звездочка. Я высвободилась из объятий мужа, подошла к лошади.
— Напугали нас с тобой, девочка, да?
Кобылка, вздохнув почти как человек, положила голову мне на плечо. Я погладила ее морду.
— Ничего, маленькая. Ты не виновата. Сейчас отдышимся, успокоимся и тихонько поедем дальше.
— Ты не устаешь меня удивлять, — покачал головой Виктор.
Продолжить он не успел: к нам, запыхавшись
— Анастасия Павловна, вы целы?
— Вашими молитвами, — процедила я.
— Простите меня, бога ради, бес попутал за понюшкой табаку полезть! Я должен вас посмотреть и выписать…
У меня зазвенело в ушах, в глазах потемнело, стерев весь мир, кроме лица доктора, продолжавшего что-то причитать.
— Простить? — зарычала я.
Ругань, черная, подзаборная, совсем не подходящая юной барыне, тем более княгине, словно сама полилась изо рта. Я понимала, что даю доктору возможность снова обвинить меня в неадекватности, но остановиться не получалось.
Широкая спина мужа заслонила мир.
— Евгений Петрович, вы меня очень обяжете, если будете держаться подальше от моей жены, моей матери и владений моей семьи.
— Прошу прощения, ваша светлость?
Я не могла видеть ни лица мужа, ни лица доктора, но в его голосе мне почудился страх.
— Если я случайно встречу вас в угодьях, принадлежащих моей семье, я буду очень, очень недоволен. Я достаточно внятен?
— Вполне, ваша светлость.
Я высунулась из-за плеча мужа ровно настолько, чтобы увидеть, как доктор отвесил церемонный поклон.
— Еще раз прошу простить мою неосторожность. Желаю здравствовать, Анастасия Павловна, и вам, Виктор Александрович. Передавайте мои наилучшие пожелания вашей почтенной матушке.
— Непременно.
Он развернулся и зашагал прочь — не слишком быстро, но и не медля. Я посмотрела ему вслед — ненависть мешалась с отвратительным ощущением беспомощности.
Доктор споткнулся и с размаху полетел носом в землю. Совсем как Иван когда-то. Я дернулась, но Евгений Петрович уже поднимался с земли. Отряхнулся — ветер донес приглушенное ругательство — и похромал дальше.
— А у тебя в самом деле тяжелый глаз, — заметил Виктор.
Я не поддержала шутку.
— Он сделал это специально. Пришел пешком, чтобы незамеченным покрутиться вокруг моего дома, а когда увидел нас, быстро сообразил, как испугать лошадь — и чтобы комар носа не подточил.
— Знаю, родная. — Виктор притянул меня к себе. — Но мы не можем ничего доказать. Понюшка табаку на дороге — не преступление.
Я кивнула. Вдохнула ставший такой родным горько-пряный запах его одеколона. Хорошо, что муж мне верит. Хорошо, что я не одна.
— Вернемся домой пешком? — предложил муж.
— Нет. — Я мягко отстранилась от него. — Нужно посмотреть, что там, в усадьбе — вдруг он успел снова напакостить? И я должна снова сесть в седло.
— Уверена? — Виктор заглянул мне в глаза.
— Да. Если я не решусь сейчас, не решусь уже никогда.
А верховая езда в этом мире — не развлечение, а необходимость.
Да
в конце концов — чтобы какой-то гад напугал меня на всю оставшуюся жизнь!— Не дождется! — вырвалось у меня.
Муж рассмеялся. Подобрал с земли мою тросточку — странно, что я не потеряла ее в самом начале. Выудил из кармана еще один кусочек морковки.
Я протянула ее Звездочке.
— Ты ведь будешь хорошо себя вести, правда, девочка?
Схрумкав лакомство, кобылка ткнулась носом мне в плечо, словно извиняясь. Я погладила ее по шее.
Я подошла к Звездочке сбоку. На мгновение замешкалась — тело словно забыло все, чему научилось за сегодняшнее утро. Виктор молча подставил сложенные ладони. Глубоко вздохнув, я оперлась о его плечо, шагнула в руки и оказалась в седле.
— Все хорошо? — Муж погладил меня по колену.
— Да. — Я заставила себя улыбнуться. — Правда хорошо.
И действительно, первый страх прошел. Звездочка стояла смирно, всем своим видом показывая готовность искупить вину. Я расправила юбку, собрала поводья, стараясь не думать о том, что было полчаса назад.
Виктор легко вскочил на коня, и мы двинулись дальше — совсем тихо, в полшага. Он придерживал своего серого, не давая тому отойти от Звездочки. Кобыла послушно переставляла ноги, мерно покачивая головой.
Мне показалось, будто спину сверлит ненавидящий взгляд. Очень хотелось оглянуться, но я сдержалась.
— О чем думаешь? — спросил Виктор.
— Как бы отвадить его от моего дома. Может, пустить слух, будто клад нашелся и положен в банк?
Муж вздохнул.
— Все, что я могу…
— Только не вздумай стреляться! — вскинулась я.
Он с улыбкой покачал головой и продолжил:
— …намекнуть нашим общим знакомым, что не стоит доверять его компетентности. И не продлить контракт от имени земства, когда истечет срок этого. Но земли Зарецкого должны приносить неплохой доход при умном управлении, так что…
— Не так-то просто будет выдворить его из уезда, — закончила я.
— К сожалению.
У колодезного сруба суетились люди, и долетавшие до нас восклицания мне не понравились. Дородный мужик лет сорока, заметив нас, стянул шапку и побежал навстречу.
— Ваши сиятельства, а мы тут работаем, значит, не покладая рук, — начал он, а сам все старался сдвинуться так, чтобы отвлечь наше внимание от происходящего у колодца.
Виктор спешился, помог мне спуститься со Звездочки.
— Не шевелится… — донеслось от колодца.
— Ты старший? Как звать? — перебила я мужика.
— Никифором, барыня.
— Что происходит?
— Дак вот…
— Что происходит? — повторила я, и мужик попятился.
— Дак вот, изволите видеть, Митька в колодец спустился, падаль достать, и что-то притих…
Не знаю, как у меня получилось сдвинуть с места мужчину в два раза больше себя. Я подлетела к колодцу. Рядом были свалены ведра, веревки, но было совершенно очевидно: о страховке никто не позаботился.
Как и о том, чтобы спустить свечу перед тем, как позволить человеку туда спуститься.