"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
Информации от Хурама было море, он знал о башне намного больше, чем говорилось в книгах или слухах и легендах. Сила печатей имела свойство накапливаться, и если верить Хураму, Харон мог пройти башню без проблем, если только он не будет идти впереди всех. Этажи подстраиваются под тех, кто идет первым, чем сильнее входящий, тем сложнее и этаж, потому нельзя идти сильнейшему первым, таково негласное правило. В этом и кроется причина того, что всегда используют слабейших, а именно отмычек, им не дают запитывать печати для того, чтобы этажи не стали сложнее.
В отряд назад нас не примут, мы прямая им угроза, и есть вероятность того, что мы их уничтожим, в равном бою. Вот только этому помешает Харон, его истинная сила нам была не известна, но Хурам, утверждал, что его сила также безгранична,
— Ну вообще-то могут, но всего лишь один раз, — усмехнулся я своим мыслям, чувствуя как мои органы пришли в норму и как руки перестало сводить судорогами. — Пятьдесят семь печатей.
Тихо проговорил я, поправляя шкуру на Сире, которая уткнулась в мою штанину носиком и тихо сопела. Пятьдесят четыре у меня, пятьдесят четыре у неё, пятьдесят четыре у Махшуда, и по столько же у Арии и Харии.
— Всего двести семьдесят печатей, — тихо прошептал я в шоке от осознания того, насколько это огромная сила. Сейчас я был монстром по сравнению с простым, пусть и тренированным всю жизнь человеком. Если же я еще и заберу жизни моих соратников…
— Нет, — твёрдо проговорил я. — Я на такое не способен. Я не хочу быть способным на такое, пусть даже ради силы.
Только не после всего, через что я прошел вместе с ними. Мы прошли плечом к плечу и огонь и воду, и кислотные озеры. А тот этаж, где на нас напали те твари, пытались нами управлять, и Сира напала на меня сзади, пытаясь прикончить своим копьем… Мне еще долго будут сниться в кошмарах её безжизненные глаза и копье в моем боку, та рана до сих пор не зажила.
— Убей их, убей, — говорил мой голос в моей же голове в тот момент, когда я вытаскивая из себя окровавленное копьё подруги.
Такое сложно забыть, как и момент, когда огромная змея проглотила меня и я не мог выбраться оттуда. Ария в тот момент занималась устойчивой к магии головой змеи, а Махшуд, Хария, и Сира пытались найти меня в огромном теле змеи. Потом вытащили и еле вылечили. Ух, и дал я потом той чешуйчатой твари оторваться, на куски резал, живьем грыз!
— А если они? — осенила меня мысль. — Вдруг их соблазнит это могущество? Кто откажется от того чтобы стать сильнейшим! Как никак двести семьдесят печатей на кону.
Сира точно нет предаст, а вот Хария… Она пошла в башню за силой, ей не быть хорошим лекарем, так ей сказал учитель. Знаний много, но вот дар… Нет его почти, только упорством, только знаниями она могла конкурировать с другими целителями, и все же сильным магом жизни ей не стать. Была только одна возможность — башня.
Или предаст Махшуд? Зеркало Агиза не врет, у него есть корона или же право на эту корону… Может он? Или…
Ария бывшая хозяйка большинства из нас, для неё наши жизни не стоят ровным счетом ничего, а двести семьдесят печатей это не просто красивое число, они дадут ей такую мощь, о которой она могла лишь мечтать.
— Плохой, плохой, Рык, — вдруг заговорила Сира и я вздрогнул. Наклонив голову я увидел глаза, полные злобы, и надутые щечки. — Плохой Рык. Мне было так тепло, гладь!
— Спи уже, ледышка, — вновь я тронул волосы Сиры и она прикрыла глаза. И вдруг сжала своими пальцами мою ногу, не больно, но неприятно.
— Грей! — воскликнула Сира, но поняв, что переходит границы, ослабила схватку и быстро накрылась шкурой, и оттуда уже ласково проговорила. — Погрей меня ещё, не то пырну копьем.
— Огонь, — тихо проговорил я, и пламя вновь запылало внутри, кровь словно кипела. Моя рука раскраснелась как раскаленная сталь, и от прикосновений к Сире от меня пошел пар.
— Спасибо, — Шмыгнув носом шепнула Сира, и время потекло неумолимо.
Я размышлял, копался в памяти, наблюдал и слушал, что происходит на этаже. Водяное колесо крутилось, посторонних шумов не было, словно здесь нет опасности и ничего живого кроме рыбы. Память стала шире, чем в прошлые разы когда я туда заглядывал, я просмотрел пару маленьких конвертов с громкими названиями, от которых я ожидал так много, но усвоил их с удивлением очень легко. «Смертельный удар» оказался названием неплохого фильма, «смертельная битва» игрой. Еще парочка интересных фильмов, которые я почему-то
запечатал в разные конверты и забил их в щели между большими массивами данных, могли бы меня расстроить, если бы я не нашел пару интересных произведений искусства. Павлик захламил мою память очень сильно, но я с удивлением нашел интересный фильм про то, как люди, также как и я, спускаются в башню. Совершенно иной мир и иные правила, но это все равно опыт, а опыта никогда не бывает мало. Их похождения, и уровни, что они получали за убийство монстров, подталкивали меня на интересные размышления. А что если я нахожусь в игре? Технический этаж, само построение башни. Да, оно здесь глубже и сложнее, но в чем истинный смысл башни я не могу понять. Неужели весь смысл заключен в запертом зле? Ну не может быть все так просто…— Рык, — вдруг обратился ко мне сзади мужской голос и я чуть не подпрыгнул от неожиданности, но это был всего лишь Махшуд. — Моя очередь дежурить. Ничего не случилось, о чем я должен знать?
— Ничего, — угрюмо ответил я, смотря как Махшуд, прихрамывая на одну ногу, идет к реке чтобы умыться. Его нога еще не оправилась от открытого перелома два этажа назад.
— Тепло, — протянулась Сира, и вдруг открыв глаза, посмотрела на меня пристальным взглядом. — Спи, Зверь, я присмотрю за нашим коронованным другом.
Я лишь ухмыльнулся, вероятно эта неприятная мысль о двести семидесяти печатях мучает не только меня, но и остальных,. Что если Сира легла мне на ноги чтобы я не мог встать без её ведома пока она отсыпается? Но тогда за мной должен был кто-то присматривать, не Махшуд же. Хария, Ария? Нет, кажется обе спят. Или мне так только кажется…
— Земля, — мысленно активировал я стихию и по вибрациям в земле начал слушать ритмы сердца каждого из моей группы.
Вот грубые удары Махшуда, совсем близкие, трепетные удары Сиры и мои колокольно-подобные удары, мои. Там, где вместе лежали Ария с Харией был слышен один ровный и тихий стук сердца, как у спящего, который не вызывал подозрений. Но там был также и один частый, взволнованный, но чей же? Это тот, что следит за своим спящим товарищем, тот, кто присматривает за Арией? Или это убийца, что ждет, пока настанет удобный момент? Хария и Ария спят, практически касаясь друг друга, и я не мог понять, чье именно сердце бьется так взволнованно.
— Спать! — чуть ли не зарычал я на самого себя. С такими мыслями мне не уснуть, и потому с усилием воли начал засыпать, не зная проснусь ли я или буду валяться на земле с перерезанным горлом, хватая воздух безвольными губами и видя как угасает мир вокруг меня.
Глава 16
Сны мучали меня недолго, но они были настолько яркими, что в какой-то момент я потерял связь с реальностью. Вот я стою у могилы матери, и из глаз текут скупые слезы, вокруг метель и снег бьет по моему лицу, словно хочет снять с меня скальп. Вот я стою у вулкана, смотря, как в него с разбегу прыгают радостные люди, чтобы раствориться в огненной лаве. Этот бред, казалось, был бесконечным и созданным лишь для того, чтобы измучить меня, но, кто бы это ни был, получалось у него не очень хорошо. Выверты разума настолько отчаялись, что в какой-то момент, в моем изображении появилась совсем невозможная картина. Передо мной предстал огромный школьный класс, за партами по двое сидели твари из башни в школьной форме, пиявки, небольшие големы, ящеры, крокодилы, были даже мертвецы, но все они были небольшими, словно дети, и лишь я один огромный, практически не влезая за парту.
— Класс! — материализовался перед нами огромный призрак, сотканный из тьмы, что смотрел на нас своими красными глазами. — Сегодня у нас экзамен, от которого зависит, выживете вы или нет. Начнем с опроса на знание элементарных вопросов. Клык, как укусить соперника?
— Щелк-щелк, — клацнул огромной пастью крокодил.
— Молодец, — проговорил Учитель. — Рвач, как напугать человека?
— Швик-швик, — ответил трубообразный рот маленький пиявки.
— Как всегда в точку! Ну а теперь перейдем к ничтожеству, — грозно проговорил учитель и посмотрел на меня. — Самые простые вопросы, Рык, не расстраивай нас, ведь в этот раз мы сожрем тебя за тупость. Ты готов, Рык?