"Фантастика 2025-67". Компиляция. Книги 1-26

Моё внимание привлёк хозяин таверны, наливавший какому-то мужику в потасканном кафтане кружку пива из большого глиняного кувшина.

— Будь с Эриком, а я скоро подойду, — шепнув Ричу на ухо, я ловко развернулся и направился к стойке, за которой возвышался человек, знакомый мне со времён пиратского прошлого.

Наби-Син и Дор Хадан, не обращая внимания на любопытные, а порой, опасливые взгляды, шли следом, цепко поглядывая по сторонам. Странные одежды и торчащие из-за спины наёмников рукояти тальваров охлаждали пыл куда быстрее, чем простые увещевания.

— Здорово, старина! — улыбаясь, я подошёл к стойке и приподнял треуголку.

Здоровяк в закатанной до локтей рубахе на мгновение замер, разглядывая меня, а потом бесцеремонно встряхнул за шиворот пьянчужку, уронившего голову прямо на широкий прилавок и храпевшего с переливами, отбросил назад.

— Пошёл отсюда! — и сам расплылся в улыбке, раскидывая ручищи по сторонам. — Игнат! Глазам своим не верю! Народишко тут панику поднял, говорит, какие-то корабли под королевским штандартом заходят, стрелять из пушек сейчас начнут. А я подумал, какие, к хренам, вояки? Они про Канталавегу слыхом не слыхивали! Не иначе Дикий Кот вернулся или Эскобето. Ан нет, это сам Сирота заявился!

Он не поленился выйти из-за прилавка и крепко меня обнял. Не ошибся я, это и в самом деле был Ирвин, хозяин «Хитрой Русалки» с Рачьего острова. Почему-то не удивлён, что ему удалось выскочить из блокады архипелага и обосноваться на новом месте без всякого ущерба. Такой пронырливости можно только позавидовать.

— Не забыл, чертяка?

— Забудешь тебя, — хмыкнул Ирвин, заходя обратно за стойку, чтобы налить в кувшин пива для очередного выпивохи. — Ты же когда сказал, что королевский флот обязательно наведается на Керми, чтобы отомстить за потерянное золото, я недолго думал. Продал «Хитрую Русалку» одному «внезапно» разбогатевшему идиоту — ха-ха! — и напросился к Дикому Коту на борт. Думал, вместе с ним на Кататуну рвануть и там осесть. Какая разница, где людей кормить? Но судьба по-другому распорядилась. Кот бросил здесь якорь, чтобы воды набрать, да продуктов прикупить, а я подумал-подумал, да и решил остаться. Жена тоже не против была. Купил за гроши развалюху, отстроил её, потом подумал, что без гостиницы плохо, иногда на Канталавеге интересные люди появляются, а тут им все удобства.

— Молодец, — похвалил я Ирвина, облокотившись на чисто выскобленный прилавок. — Я всегда знал, что у тебя голова работает, как надо. Значит, Канталавега… А мне говорили, выдумка всё это, нет такого местечка на планете.

— Ну, так… — хмыкнул старый друг, — ясное дело, кто же будет раскрывать тайное убежище после разгрома Вольной Республики. Фрайманы разбежались кто куда. Золото у них было. Может, в Сиверии осели, а то и в Аксуме. Мест хватает. Но тут ещё одно… Боятся Белого Змея. Здесь его территория. Грешников топит, как котят. Вот и не суётся королевский флот сюда.

Насчёт Змея мне очень хотелось поговорить, но сейчас иных вопросов накопилось — дня не хватит для разговоров.

— А про Эскобето ты что-нибудь слышал? — с затаённой надеждой спросил я.

— Он со своей флотилией сначала к Чёрным Островам хотел уйти, потом передумал и вместе с Китоловом дёрнул в Аксум. У него ведь жена оттуда.

Ну да, логично. Если Саиль — аксумка, то зачем ей какие-то острова, если есть целый континент, где можно найти родственников и спокойно жить в сытости и довольствие. Но одно не билось с этой новостью. Она, что, забыла про сына? Саиль, мне кажется, не из тех женщин, что бросают своего ребёнка и благополучно забывают о нём. Что-то не так в истории с Эскобето.

— То есть Ригольди как исчез с Керми, так и не появлялся?

— Здесь его точно не было, — твёрдо ответил Ирвин. — Но слухи ходили, видели его возле Тенеции. Но что он там делал, ума не приложу. Врали, наверное.

— Когда последний раз слышал?

— Полгода назад, один из братьев на хвосте принёс. Обычно сюда заходят, чтобы пополнить запасы воды, отдохнуть, шлюх отодрать. Мало кто здесь задерживается.

— Почему? Мне показалось, остров большой, место хорошее. Жить можно…

— Хозяин не позволяет, — Ирвин понизил голос. — Видел каменный форт на холме?

— Видел. Заинтересовался, интересная фортификация.

— Ещё бы! — ухмыльнулся хозяин «Русалки», тьфу ты, «Дочери Русалки». — Этой крепости сотни две лет. Вот Хозяин там и живет. Закон у него такой: только женщины, дети, ремесленники, бывшие слуги, ну и пираты, получившие увечья, остаются на острове. Остальные — не больше месяца, а потом должны покинуть Канталавегу.

— Ничего себе. Это кто такой дерзкий? — мне стало очень любопытно.

— Кракен, — очень тихо сказал Ирвин.

— Прости, не понял…

— Там живёт Кракен — тот самый знаменитый пират, о котором до сих пор гремит жуткая слава.

— Он же давно умер! — растерянно проговорил я. — Почти триста лет назад!

— Все так думают, пока не попадают на Канталавегу, — кисло улыбнулся Ирвин. — Но, поверь мне, Игнат. Кракен очень даже живой, хоть и выглядит не очень здорово. И он уже знает, что на его острове появились новые гости.

Примечания:

[1] Сказание о Беовульфе

[2] Уланд — Три песни. Перевод В. Жуковского

[3] Кроки — скелет карты, наскоро набросанный карандашом. План местности, наскоро сделанный путём глазомерной съемки.

Глава 2 Тайна острова

Мы засидели с Эриком Рыжебородым до полуночи; уже и таверна опустела, и работники Ирвина шустро убрали со столов грязную посуду, вымыли пол, а мы всё разговаривали, вспоминая славные денёчки на Керми, и гадали, где сейчас могут находиться одиозные фрайманы Вольной Республики. Но больше всего меня интересовало другое.

— Ирвин рассказал, что любой пиратский экипаж может оставаться здесь не больше месяца, а потом ему нужно убираться восвояси, — я выпустил дым пахитосы вверх, разглядывая почерневшие потолочные балки.

— Так и есть, — кивнул Эрик. — Я сюда пригнал «Молнию» на кренгование и починку. Только из-за этого хозяин Канталавеги разрешил нам побыть здесь подольше. На западной стороне острова есть подходящее местечко для этого, там мы полмесяца провозились, пока не привели в порядок шхуну.

— А как она у тебя оказалась? Ты же, вроде, на другом корабле ходил.

— Так мы на аксумцев налетели, — усмехнулся Эрик, прикладываясь к кружке со знаменитой ягодной настойкой Ирвина, которую он выставил нам, как дорогим гостям. — Заплутали в тумане, сбились с курса, попали в Тивермутское течение и оказались севернее Салангара. А там аксумцы резвились. Видимо, дела у них плохо шли, вот и решили со злости нас пощипать. Две карки и шхуна против «Рогатого». Зато нас было почти сто человек, спокойно по палубе пройти невозможно, чтобы не наткнуться на кого-нибудь. Ну и задумали взять на абордаж шхуну, так на ней пушки были, и одну карку. Сначала сцепились с самым опасным экипажем на шхуне, высадили десант в сорок человек, и сразу же рванули к карке. На неё запрыгнули двадцать наших парней. А третье судно несколькими залпами из пушек продырявили, там пожар возник. Сгорела к дьяволу. Но и нас пытались обстреливать. «Рогатый» тоже горел, поэтому решили брать аксумскую шхуну призом. Короче, вырезали весь экипаж и подняли свой флаг. Я взял на себя командование, с тех пор и мечусь от острова к острову на «Молнии».