"Фантастика 2025-67". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Мы остановились перед площадкой из белого мрамора, выполненной в виде восьмилучевой звезды, в середине которого трепетал огонь.
— Вам нужно подняться на это возвышение и пройти посолонь, вставая на каждый луч, — подсказал отче. — Белый цвет подтвердит и укрепит ваш союз. Если в сердце злые помыслы, луч почернеет.
Тира побледнела. Да и я как-то неспокойно воспринял этот ритуал. Как может почернеть мрамор? Как Алтарь поймёт, на лжи или на доверии построен наш союз?
Никто из наших сопровождающих в Храм не вошёл, дожидаясь снаружи. Но откуда-то из спрятанных в тени ниш стали выходить человеческие фигуры, закутанные с ног до головы в белые одеяния. Нет, скорее, одежды были домотканые и выбеленные, не как у старейшины. Как только я помог Тира подняться на первый
— Любовь и уважение, — раздался негромкий голос священнослужителя, взлетевший под купол. — Этот принцип был преподнесён первым мужчине и женщине, когда они ещё только познавали друг друга.
Мраморный луч, на котором мы замерли, не потерял своей белизны. Вцепившись в мою руку, Тира сделала следующий шаг. Когда добрались до второго отростка, старик снова заговорил:
— Доверие и честность. Будьте открыты друг другу и не давайте лжи убить вашу любовь.
Как бы я не прятал на лице скептицизм по поводу всяких ритуалов, связанных с божественными откровениями, стало немного не по себе. А вдруг Боги покопаются в моих мыслях и сочтут недостойным этой женщины, стоящей рядом? Хотя, если эти всемогущие небожители — мои Кураторы, они не посмеют подвергнуть мои чувства сомнению.
— Поддержка и понимание, — объявил старик, когда мы встали на третий луч.
Дальше я потерял счёт времени. Ведь надо было не просто вышагивать с одного луча на другой, но и выслушивать сентенции жреца. В общем, мы услышали про совместные цели и интересы, об умении идти на уступки друг другу, уметь прощать, уважать семейные традиции, передавать их нашим детям и внукам. Символично, что восьмой луч оказался напротив старого священника, и о детях говорил именно он.
Горящий посреди звезды огонь вдруг с гудением взметнулся вверх, едва не доставая купола Храма — раздался слитный вздох служителей — и был таким прозрачным, с синеватыми прожилками, что я задумался, а не подземный ли газ используется для подобных фокусов? Но когда виски и зубы привычно заломило, я понял, что Храм Чистых построен над каким-то могучим источником магии. Возможно, какая-то разновидность гравитона. Вот и морион завибрировал, почувствовав родственную энергию. Ну, да ладно. Главное, звезда осталась девственно белой, что подтвердило наши чувства. У Тиры было довольное лицо. Я аккуратно снял её с площадки.
— Дети мои, я очень счастлив за вас, — в уголках глаз старого священника собрались морщинки. — Чистый Огонь благословил ваш союз. Живите счастливо, плодитесь и размножайтесь. Эрл, не желаете ли поделиться своими мыслями с будущими поколениями?
— Это как? — я удивился.
— Здесь есть либрария со свитками и книгами, — подсказала Тира. — Каждый, кто прошёл инициацию Огнём, может написать слова благодарности Храму или оставить потомкам мудрые наставления. Когда сюда придут наши дети, им будет приятно почитать изречения отца.
— Не делайте из меня апологета нового учения, — фыркнул я, но заметил скользнувшую по губам старика улыбку. И тут что-то толкнуло меня. Замерев, я на мгновение задумался. — Я могу написать что угодно и на каком угодно языке?
— Это ваше право, эрл, — кивнул священнослужитель.
— Тогда я готов. Дорогая, ты идёшь со мной?
— Конечно! — воскликнула Тира и вцепилась в меня. — Всегда мечтала взглянуть на либрарию Храма Чистых!
Старик повёл нас по извилистым коридорам, подсвеченным живым огнём, трепещущим в маленьких нишах в стене. Видимо, он был искусно подведён под каждое отверстие для освещения тёмных уголков. Кто же оставил такое наследство жителям Тефии?
Либрария оказалась не такой уж обширной, как мне представлялось. Но зато она была полностью уставлена открытыми шкафами, оставляя небольшое пространство для двух столов и нескольких стульев. И эти шкафы, от пола до потолка, оказались забиты свитками, книгами, огромными фолиантами, какими-то деревянными и глиняными дощечками. На столе лежала раскрытая книга, но на её пергаментных листах не было написано ни строчки.
— Милая, присядь, — я помог Тире со стулом, а сам примостился на противоположной
стороне стола, взял перо, попробовал пальцем его остроту. Жена с любопытством глядела на меня.— Чернила изготовлены по особому рецепту, — пояснил старый жрец. — Алхимия пополам с магией дают удивительные результаты. Написанное будет храниться очень долго.
Да я уже заметил, что либрария имеет хитрую систему вентиляции без единого окна. Воздух здесь был комфортным для книг, дышалось легко. И даже крысиного помёта не увидел на полу. Что ж…
' Верить или не верить в жизнь после смерти — личное дело каждого человека. Кому что нравится. Полагаю, что повторное возрождение являлось бы отличным примером этой веры. Я никогда не был адептом загробной жизни, ибо солдат верит только в силу своего оружия и умения, позволяющие одолеть врага. Дело солдата — воевать, а не раздумывать на религиозные темы. Я и воевал, пока ситуация не поставила меня в рамки жесткого выбора. С тяжёлым сердцем, но добровольно, я расстался с жизнью, чтобы воскреснуть в ином обличье. Скажете, такое подвластно только тем, кто свято верует в силу Творца, в его безграничные возможности? Пусть так; я не собираюсь доказывать кому-то, что подобное случилось со мной. Пишу я эти строки исключительно для профессора Линкера, занимающегося богоугодным делом. Эти слова звучат кощунственно? Пусть побудут в шкуре людей, оказавшихся на грани, за которой лишь пустота могильной ямы и холод безвременья.
Рано или поздно мое послание будет прочитано тем человеком, которому оно предназначено. Хочу поблагодарить вас, господин Линкер, за новую жизнь, которая расцвела новыми красками, как вы и говорили. У меня есть всё, что нужно человеку, восставшему из тлена смерти: друзья, враги, любимая женщина и война — куда же без неё?
Но я обращаюсь к будущим исследователям Тефии, которые прибудут сюда чуть раньше корпораций, задумавших колонизировать планеты. Вы можете увидеть здесь заброшенные города и храмы, а можете — цветущую цивилизацию, которой не нужны пришельцы, и которые встретят землян с оружием в руках.
Пишу эти строки, и в голове не укладывается, что я делаю. Ведь я знаю будущее Тефии, знаю, что древние библиотеки ищутся по всей планете, ресурсы безжалостно выкачиваются из недр. Поэтому клянусь, что не допущу этого всеми силами. Мои потомки встанут на защиту родины и уничтожат каждого, кто придёт сюда с оружием. Но я сделаю всё возможное, чтобы Тефия стала гостеприимной планетой, уважающей собственную историю, имеющей свою гордость, чтобы не стать жертвой хищников, грабящих ресурсы чужих миров.
Именно это обстоятельство и побудило оставить послание для первых исследователей с Земли, а возможно, и для вас, профессор. Думаю, о находке вы будете сразу извещены. Получив и прочитав мое послание, выпейте, господин Линкер, за свой успех и за меня. Теперь вы можете активнее помогать тем, кому грозит костлявая с острой косой.
Писано Вестаром Фарли. Чтобы вы поняли, кто оставляет вам послание, назову свое истинное имя — Игнат'.
Когда мы вышли из Храма, на нас посыпались лепестки цветов, раздались приветственные крики. Народу прибавилось. Подоспели виконт Агосто, доны Ардио и Ансело, Эстеван, свитские во главе с Дювергером и Мале. Нас окружили и стали поздравлять. Захлопали пробки, полилось в бокалы вино с наших виноградников.
Возвращаясь обратно, Тира с нескрываемым любопытством спросила:
— А на каком языке ты писал? Я не знаю такого алфавита.
— Очень древний и странный язык, — я улыбнулся, бережно поддерживая жену на тропинке. — Его здесь почти никто не знает, он с далёкой звезды.
— Уже репетируешь сказки для нашего первенца? — рассмеялась Тира. — В таком случае зачем ты на нём писал, если его никто никогда не прочитает?
— Мир велик, дорогая, — после недолгого молчания ответил я. — Вселенная безгранична, и в какой-то момент мы можем встретиться с подобными нам людьми. Мы должны быть готовы к этой встрече.