"Фантастика 2025-69". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Я с интересом огляделся здесь — чувствовался порядок. В кабинете не было ни пылинки, ни разбросанных бумаг — лишь закрытые стеллажи, большой рабочий стол и ряд крепких, окованных сталью сундуков.
Кресла для посетителей здесь не было. Предполагалось, что гости будут стоять, тем самым выказывая уважение к хозяину кабинета.
Как и почти год назад, сам магистр выглядел древним, крайне дряхлым стариком. Его лицо было столь морщинистым, что на нём сложно было опознать какие-то эмоции. Он поднял на нас свои белёсые, выцветшие слепые глаза.
— Сэр Кадоган. Сэр Горд. Чем обязан вашему визиту?
Несмотря
— Мой ученик завершил своё путешествие.
Спокойным, рассудительным тоном ответил наставник.
— Вот как? Интересно будет послушать. Сэр Горд, будьте так любезны, оставьте нас и подождите за дверью.
Ни грамма интереса на лице магистра, впрочем, не отразилась. Спорить было глупо, и потому я молча покинул кабинет. Тяжёлая дверь из неизвестного мне дерева не пропускала ни единого звука. Спустя полчаса Кадоган покинул кабинет.
— Твой черёд. — спокойно оповестил меня наставник.
У меня мелькнула мысль, что стоило бы обговорить наши рассказы, дабы не быть пойманными на нестыковках. Однако Кадогану, возможно, даже не приходила в голову мысль о том, что мы можем попытаться как-то обмануть магистра.
— Расскажите мне о вашем путешествии, сэр Горд.
— Что именно вы хотите услышать?
— Всё. Начните сначала.
И я рассказал. Старый, древний и дряхлый магистр вызывал у меня некоторое ощущение лёгкой опаски. Я, конечно, не боялся его… Но мне до сих пор было в точности неизвестно, какое положение в иерархии местной власти занимает орден и сам магистр: простым рыцарям подобное не сообщалось. Достаточно было и того, что быть одним из рыцарей-странников — это престижно, и давало привилегии, схожие с баронскими, не владея при этом землёй. Однако подсознательным, звериным чутьём я чувствовал власть, исходящую от этого человека. И поэтому следовало быть осторожным.
Медленно, неторопливо, я рассказал о путешествии, не говоря ни слова лжи. Лишь умолчал о некоторых вещах. Магистр выслушал меня, не сказав ни слова. Лишь когда я закончил, он медленно встал со стула и подошёл к окну, на котором росписью был изображён рыцарь в закрытых латах с двуручным мечом.
— Немало испытаний выпало на твой путь. Один из наших братьев, сэр Шорг, уже больше двадцати лет путешествует с караванами, важными для иерархов. Он регулярно шлёт мне отчёты: и за все двадцать лет это была лишь рутина. Стычки с привычными хищниками, и не более.
— Это имеет значение?
— Что ты видишь, смотря на эту картину?
Проигнорировав мой вопрос, спросил магистр, показав мне на расписанное стекло. Рыцарь стоял, держа воткнутый в землю меч двумя руками, гордый и непреклонный, готовый в любой момент поднять его и отразить любой удар. Несмотря на то что моим основным оружием был одноручный меч, владению другим оружием в ордене тоже обучали: и я знал, как отражают удары из такой стойки. Но об этом ли был вопрос?
— Символ. Я вижу символ.
На миг мне показалось, что магистр задаст уточняющий вопрос. Однако это не требовалось. Я понял смысл вопроса, он понял смысл ответа, и он понял, что я понял.
— Ты умолчал некоторые вещи в своём рассказе.
Магистр не спрашивал, лишь констатировал факт.
— Верно — не стал запираться я.
— Меня уже давно не интересует,
как развлекаются молодые рыцари. Однако, если есть вещи, о которых тебе стыдно упоминать, я хочу их услышать.Пожалуй, и на подобный случай у меня был припасён ответ. Немного помедлив, я ответил:
— В деревне, где я отходил от ран и истощения после того, как миновал горы, я взял в ученики парня по имени Дей. Он не дошёл до следующего города.
— Как это случилось?
— Его тело растерзала крупная стая волков. Я убил их всех, но тогда для него уже было слишком поздно.
Магистр помолчал некоторое время.
— Такое случается. Не вини в этом себя. Даже богам не под силу спасти всех.
В кабинете повисла тишина. Мы смотрели сквозь раскрашенное стекло во двор, где тренировались послушники, которым предстояло спустя годы стать новыми рыцарями. Пусть не было слышно никаких звуков, в голове легко всплывали команды, что отдавали на тренировках мастера ордена…
— Изготовление доспехов займёт время. Несколько месяцев. Задержись на это время здесь. Заодно восстановишь форму после той битвы в Палеотре. Мне несколько раз отращивали руки и ноги: скверные ощущения. И зайди к казначею, орден платит каждому действующему страннику жалование. Небольшое, но на жизнь хватит. Есть у тебя остались вопросы, спрашивай. — прошелестел, наконец, голос магистра.
— Вам поступал запрос от верховного иерарха Палеотры или Ренегона?
Мой вопрос, кажется, вызвал лёгкое удивление на старческом лице.
— Нет. А должен был? Что за запрос?
— Вполне вероятно. Время уже подходит. Когда мы отбывали из Палеотры, у местного жречества возникли вопросы, на которые нам с наставником не хотелось бы отвечать.
— И вы думали, что получить ответы они попробуют через меня. Да, это возможно. Как давно это было?
Со времени боя с крикуном в Палеотре прошло уже больше четырёх месяцев. Месяц, чтобы оправиться от ран, месяц на марш-бросок до Таллистрии, да и караван шёл до Кордигарда больше двух месяцев…
— Почти пять месяцев назад.
— Да, если бы они хотели, мне бы уже пришли письма. Если этого не произошло, есть только одно объяснение — запросы отправили нашему верховному. Однако мне он об этом ничего не говорил…
Лицо древнего магистра приняло выражение задумчивости.
— Если они не обратились ко мне, есть только один вариант: иерархи предполагают, что мне и так всё известно. И при этом твёрдо уверены, что это является тайной ордена, которую мне бы не хотелось раскрывать. Однако я совершенно уверен, что память меня пока не подводит. Значит, вам известно что-то, что они могли принять за подобную тайну, чего не знаю я?
Впервые за всё время нашего общения на дряхлом, морщинистом лице отразился интерес. Морщины слегка разгладились, черты лица заострились, будто древний старик внезапно вновь ощутил вкус к жизни.
— Верно. И прежде чем я расскажу об этом, мне бы хотелось, чтобы вы дали слово, что эти знания не уйдут дальше вас.
По комнате словно пробежал ледяной вихрь, и на спине у меня выступили мурашки. Резко похолодало, а белёсые глаза магистра стали наливаться светло-голубым светом.
— Наглец. Ты правда думаешь, что можешь просить у меня подобного? Так проникся новым положением, что совсем не предполагаешь возможности его лишиться?