"Фантастика 2025-69". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Фелиция вытаращилась на отца так, словно увидела чудо света.
— Что? — тупо спросила девушка.
— Твой муж был достоин тебя, и я признаю это. — спокойно продолжил Грицелиус. — Жаль, мы так и не успели познакомиться поближе. Но эта война заставила меня уважать его. Но вот ты, похоже, не была достойна его. Чтобы он подумал, увидев тебя сейчас?
Фелиция вновь вздрогнула, обхватив себя руками.
— Что я должна сделать? — тихо спросила она, опустив глаза.
— Для начала приведи себя в порядок. А потом мы поговорим. — приказал старый маг.
Через полчаса чистая Фелиция вновь стояла навытяжку перед отцом, в новой, простой красной мантии, аккуратно убрав высушенные темно-рыжие волосы в пучок. Предводитель круга стихий и верховный магистр красных башен всё также неподвижно стоял в той же позе, сцепив руки за спиной.
Мы,
Слова отца, сказанные когда-то, в далёком детстве, всплыли в голове волшебницы. Но стоящей перед ней фигура так и осталось спокойным, полностью неподвижным изваянием. Женщина неловко поёрзала, ожидая дальнейших слов.
— Вотала убил Этериас Инвиктус. Небесный удар света, техника мастеров света: что-то вроде фокусирующий линзы, дабы собрать солнечный свет и обратить его в состояние, близкое к пламени. Одна из высших техник, не каждый мастер света владеет. Великолепно исполненная, накрыла всю группу. — наконец, заговорил Грицелиус, не меняя позы. — Почему ты убила остальных? Чем они провинились?
Фелиция глубоко вздохнула, собираясь с силами и на миг зажмурилась, погружаясь в воспоминания.
— Я… я не уверена. Думаю, я впала в безумие пламени. Слилась со стихией.
— После такого не возвращаются. — бесстрастно парировал Грицелиус.
— Возможно, частично. — обхватила себя руками за плечи девушка. — Я помню, как внутри словно оборвалось что-то… И я закричала… А затем: только образы, вспышки. Кажется, я вычислила источник удара: нити силы, что сотворили тот чудовищный свет, и сама ударила. Ударила, но не ощутила смерти сильного мастера. Вокруг города была вода, и мне казалось, она казалась мне непроходимым барьером: инстинктивно… И я била вновь и вновь, но словно в пустоту: он всё не умирал и не умирал…
— Потому что он уплыл. Сразу же, после того как нанёс удар. — холодно ответил Грицелиус, заставляя дочь вздрогнуть.
— Я не…
— Конечно, ты не знала. Крупные водные пространства, неопытность… Ты даже никогда не выходила в открытое море, это всегда дезориентирует нас сначала. — вздохнул старый маг. — Моя ошибка.
В комнате повисло молчание: но ненадолго.
— Нет. — решительно ответила Фелиция, выпрямившись и вздёрнув подбородок. — Я полностью признаю свою вину и приму любое наказание.
— Любое? — приподнял бровь Грицелиус, обернувшись.
— По законам военного времени за такое полагается казнь. — твёрдо кивнула волшебница.
Некоторое время старый маг молчал, вернувшись к созерцанию окна.
— Я рад, что ты цела и в своём уме, Фелиция. — наконец, вздохнул он. — Ты же не думаешь всерьёз, что я позволю кому-то казнить свою единственную дочь и оставить внука без матери? Я всё уладил. Официальная версия гласит, что ты пыталась убить диверсанта, который прятался в городе и прикрывался мирными жителями как живым щитом. Ты можешь быть свободна. Отдохни.
Волшебника помялась, опустив взгляд.
— Я… Я понимаю, что это вызовет многие проблемы. Я могу как-то помочь исправить это?
— Можешь. Мы обратим это в силу. — ответил Грицелиус. — Создадим легенду о великой огненной ведьме, способной спалить целый город. Любой войне нужны герои. От тебя будет требоваться лишь соответствовать. Ты можешь возглавить один из наших ударных отрядов… Может, даже однажды сможешь отомстить. Возьмёшься?
В потухших глазах огненной ведьмы вспыхнула искра пламени. От апатии не осталось и следа.
— Справлюсь. — стиснув зубы, отрывисто кивнула ведьма.
— Тогда иди. Если есть какие-то вопросы, задай их сейчас. У меня ещё много работы, компенсировать последний удар и сохранить старые темпы наступления будет непросто. Вполне вероятно, мы ещё не увидимся долгое время.
Фелиция ненадолго задумалась, застыв в лёгкой нерешительности. А затем всё же спросила тихим, полным ненависти голосом:
—
Как… как он делает? Как выживает там, где умирают другие? Как побеждает тогда, когда победить невозможно? Откуда берётся такая сила? Что даёт ему её?Пояснять, кто имеется в виду, Грицелиусу не требовалось.
— Это неправильный вопрос. — после краткого молчания покачал головой Грицелиус.
— А какой правильный? — живо спросила Фелиция, приподняв бровь.
Взгляд верховного мага стал рассеянным: старик погрузился в воспоминания.
— Великих мастеров всегда было немного. Наиболее талантливые из нас, те, в чьих жилах кипит чистая сила сотворения: они рождаются редко. Раз в столетие, а то и пару. В теории любой человек может стать великим мастером, через упорство, тяжкий труд и совершенствование своего мастерства: но на практике все магические ордена, включая церковь, берут на обучение только самых талантливых, оставляя за бортом слабосилков, неспособных по незнанию навредить себе и остальным. Вопрос ресурсов: слишком много времени и сил надо потратить на обучение слабых, и потому тем достаются лишь обрывки знаний, да фокусы деревенских травниц. Возможно, это следствие несовершенства нашей системы обучения: быть может, когда-нибудь мы научимся использовать и таких. Однако истинных сокровищ, сияющих душ, как называл их мой наставник, всегда было очень мало. Не в каждом королевстве вообще такой найдётся: бывали случаи, когда верховным иерархом какого-либо королевства становился просто самый сильный мастер, который существенно не дотягивал до уровня остальных, просто за отсутствием иных претендентов. Например, нынешний верховный магистр кольца воды в Ганатре заметно слабее меня. Нет, целитель он превосходный, да и в бою не уступит своим подчинённым, но я бы не оставил от него и пепла, даже случись нам сражаться в открытом море. Увы, лучших всегда немного. Поэтому вопрос нужно ставить иначе. Тебе следует спрашивать не про его то что даёт ему силу: это всего лишь природный талант в сочетании с суровым воспитанием мастеров Аурелиона. Нет, следует спросить иное: кто убил остальных?
— Что ты имеешь в виду? — нахмурившись, уточнила Фелиция.
— Аурелион - одно из самых молодых королевств. — уточнил Грицелиус. — Их мастера уступают остальным в искусстве, просто потому, что у них было мало времени и денег. Из-за молодости их школы многие наши, да и не только наши секреты, им неизвестны. Однако для того, чтобы оставаться на уровне с остальными, они в своё время, когда королевство только развивалось, приняли спорное решение: ужесточили школу выживания, что проходят все неофиты-боевики, до предела. Из-за этого до конца обучения в Аурелионе доживает лишь четверть учеников, в среднем… Об этом просто редко говорят. Но они выходят сильнее: давление делает своё. С другой стороны, мы компенсируем это знаниями и мастерством, которые им недоступны, и при этом имеет заметно больше людей. Когда я был молодым мастером, среди наших магистров шли споры на этот счёт: школа Аурелиона тогда как раз едва-едва успела зарекомендовать свою эффективность. Но всё же, тогда мы сошлись на том, что не готовы жертвовать таким числом учеников ради этого. Оно того просто не стоит. Сейчас, когда молодой иерарх, пройдя подобную школу, получил доступ к архивам Ренегона, нет ничего удивительно в том, что он стал одним из сильнейших мастеров королевств.
— Я не об этом. — покачала головой Фелиция. — Ты говорил про убийство.
— Талантливого мастера, прошедшего хорошую школу выживания, крайне тяжело убить. Я так навскидку даже не назову тебе тварь, способную на подобное, потому что известные нам обитатели суши и даже море на такое неспособны. — степенно ответил Грицелиус. — Разве что может сработать эффект внезапности, как, например у меня с Крикуном: ранее нам не попадались твари, способные оглушить человека на большом расстоянии звуковым ударом. Однако вот так совпадение: лучшие мастера королевств за последние годы словно бы вымерли. Нас всегда было немного, но мы очень живучи. Наш век выдался ещё богатым на таланты: у Палеотры был я, есть Итем, и, помимо нас, был ещё наш верховный иерарх. Не скажу, что мы были дружны, но мастером он был отменным: даже лучше меня. Целых трое великих мастеров, когда Ганатра могла похвастаться только их верховным. В Ренегоне тоже была троица: их глава церкви, Гастон, и старик-магистр, возглавляющий орден странников. А затем всех иерархов убили. Разом. Что в принципе дело практически невозможное: сила, способная на подобное, может уничтожить целое королевство.