"Фантастика 2025-69". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Вопроса о том, должен ли лорд вести своих людей в бой просто не стояло. Он либо может, либо нет. И во втором случае человек весьма быстро переставал быть властителем.
В тот миг, когда Шеридан сказал если, я понял, что сломал это в людях, здесь и сейчас. Заставив столкнуться их с обстоятельствами непреодолимой силы, с непобедимым противником в лице себя, став сам тем, кто не знает поражений… Я сделал это необязательным.
Кто-то счёл бы это хорошим знаком: возвращение мира в привычное людям русло. Проблема была в том, что я не был уверен, что это именно то, чего я хотел. Я не был великим воином, подобно королям-основателям прошлого:
В прошлой жизни я был подобен лидерам моего родного мира: всегда в тенях, всегда за чужими спинами - то, что никогда не поняли бы люди Тиала. Никогда раньше!
Я безучастным, пустым взглядом смотрел на марево магической аномалии впереди, и впервые за долгое время не знал, что делать. Разум спокойно, методично просчитывал всё: где и как противник может разместить нужные ловушки, как их избежать, куда какие отряды посылать, чем можно пожертвовать, а кого, из ценных кадров, лучше оттянуть в тыл…
Логика подсказывала, что шансов удержать город у Альянса королевств нет. Я могу положить здесь половину, две трети армии, но так или иначе, сколько бы ударов они ни подготовили, сколько остатков своей силы бросили в бой, какие бы новые фокусы не придумал глава церкви: им не удержаться, ведь на каждый их удар я могу бросить новые и новые тысячи мёртвых солдат, безудержным натиском, что не знает усталости.
Мне даже не было нужды участвовать в бою. И всё же я медлил, не отдавая приказ. Собственная свобода, способность принимать свои решения — то что я ценил, возможно, даже больше своей жизни — была ли она у меня сейчас?
Холодный, безучастный логик не пошёл бы никуда, наблюдая за битвой издали, независимо от личного могущества. Слишком ценна своя шкура, слишком много неучтённых факторов может возникнуть. Кто знает, где лежит очередная ловушка последнего из великих магов? Какие секреты таят в себе архивы церкви? Какой удар, специально подготовленный против бессмертного, в последнем, отчаянном рывке окажутся способны выдать их маги?
Рыцарь, воспитанный старым странником, пошёл бы первым. И я был таким рыцарем — когда-то. Наверно, это была самая ценная вещь, которой научил меня Кадоган: идти вперёд, не боясь ничего, побеждать, несмотря ни на что.
Он был всего лишь человеком, что даже не владел магией, и всё же оказался способен убить магистра смерти, пройдя сквозь целую армию напролом.
Несмотря на то что бессмертие спасло меня тогда, несмотря на то, что мне пришлось его убить, я всё ещё уважал старика за это. В нём была воля, сокрушающая саму реальность… Но осталась ли она во мне? Что вообще можно сказать о воле того, кто не чувствует ничего?Я напрягался, пытаясь всеми силами прислушаться к самому себе: но внутри была лишь пустота.
— Нет. — внезапно для самого себя сказал я, прерывая рассуждения герцога Шеридана о стратегии. — Мы поступим иначе. Собирай ту часть мёртвых легионов, что наиболее боеспособны, и труби общий созыв гвардии. Я пойду первым. За мной - мертвецы. Вторым эшелоном - гвардия и мастера, как отряд прорыва. Пусть держаться на расстоянии…
— Глупо. — усмехнулся наследник Ганатры. — Глупо и безрассудно.
Но в насмешливой улыбке потомка древних королей я видел одобрение. Он — понимал то, что не чувствовал я сейчас.
Если ты хочешь стать кем-то, кем ты не можешь быть, притворись им. Надень на себя маску — и убеди весь мир в том, что это и есть ты. И однажды, в один день, ты не заметишь, как превратился в того самого человека, которым хотел быть.
Когда-то я дал такой совет человеку, которому доверял больше всего в этом в мире. Своему первому ученику, простому старому слуге… Он был первым - из всех, кто пошёл за мной, узнав, кто я есть на самом деле.
Настало время воспользоваться своим же советом. Пока я ещё могу. Пока я ещё в своём уме.
Шагая по улицам горящего, избитого города, я отдавал себе чёткий и ясный отчёт в том, что медленно схожу с ума. Полное отсутствие чувств и эмоций - это определённо патология. Нет, я бы вряд ли записал себя в норму даже в прошлой жизни: однако, по моим собственным меркам, я был вполне обыкновенным человеком. В чём-то выдающимся, в чём-то заурядным - но человеком, психологически так точно. Я смеялся над хорошими шутками и любил отдавать должное неплохому вину, с удовольствием проводил время с женщинами и натурально злился, когда кто-то ломал мои инструменты: будь то люди или вещи. И не так много вещей было в мире, которые я ненавидел больше, чем чья-то власть надо мной…
Я не мог назвать себя хорошим человеком, но мог назвать себя человеком, и у меня отнюдь не было намерения отказываться от принадлежности к собственной расе. Однако случившееся изменило это, поставив под вопрос мою человечность как таковую. Было ли то следствие раны, которую я нанёс сам себе, раскалывая свой разум на две части в попытке вырваться из невозможной иллюзии хтонической твари? Следствием её влияния? Или тёмный бог просто вырвал из меня что-то без возврата? У меня не было ответа. Но моя память не пострадала, и потому одно я знал наверняка: я хочу это обратно. Вернее, хотел бы, если бы мог хотеть. В сущности, сейчас мне всё ещё не хотелось ничего. Но разум, холодный и безучастный, точно знал: если бы у меня была хоть тень эмоций сейчас, я бы яростно желал вернуть себя прошлого назад.
Небольшая, мощёная кривым и неровным камнем площадь в трущобах, сделанная для местного бедного рынка из множества разнообразных камней, встретила меня толстым слоем густой, подсохшей и потемневшей крови. Она была завалена телами: разрубленными и раздроблёнными телами нежити и свежими, недавно убитыми телами гвардейцев Ренегона, чьи некогда яркие бело-синие плащи ныне окрасились в грязную серую пыль и багрянец их собственной крови.
В воздухе витал смрад, но не это привлекло моё внимание: было одно место, небольшое, что осталось свободным и нетронутым. Круг, свободный от тел: неподалёку от его центра лежало мёртвое тело короля Ренегона.
А вот в самом центре, вонзившийся наискосок прямо в камень, стоял раскалённый, ещё не остывший клинок. Это был мой меч: моя собственная королевская регалия, что я отдал Элдриху…
Я медленно вступил в круг, внимательно осматриваясь. Изрубленный до состояния обрубка щит. Тяжёлая рана от меча на груди. Раздроблённые кости шеи и изорванный металл вокруг: Элдрих задушил его. Медленно, со всем чувством, выдавливая всю жизнь без остатка до последней капли. Но как же сюда попал меч?
Со стороны иногда могло показаться, что мастерам людей Тиала незнакома артефакторика как таковая. Слишком редки были магические предметы, они не встречались в продаже и не валялись на каждому углу, как подобало бы магическому миру.