"Фантастика 2025-69". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Темного Властелина соединенного королевства можно было обвинить во множестве грехов. Он был лжецом и убийцей, безжалостным тираном и алчным до власти безумцем. Но он никогда не блефовал. Никогда. Эта тварь и в самом деле была человеком, способным стереть целое королевство по собственной прихоти.
Великий светлый маг, разумеется, прекрасно понимал, почему и зачем ему написано это письмо. Это была демонстрация власти, демонстрация силы. Краем глаза Этериас заметил как стоящие перед ним отряды спокойно снимаются со стягов белые флаги.
– Что… Что вы намерены делать? –
– Здесь неподалеку есть небольшой, но процветающий город – задумчиво почесал небольшую дорожную щетину мастер Фейн, подленько улыбаясь. – Мы как раз хотели прогуляться туда и остановиться на отдых. Моя прошлая рабыня не выдержала пары экспериментов и подохла, представляете, какая неудача? Я как раз думал набрать парочку новых, может, даже моложе и посимпатичнее.
С хрустом сжатые кулаки заставили землю вокруг задрожать, словно от землетрясения. Никогда ранее ему не хотелось убить кого-то так сильно, как сейчас…
– Если вы хотите остановить меня, делайте это сейчас. – спокойно, без тени страха, посмотрел ему в глаза мастер смерти. – Лучшего шанса у вас не будет.
Этериас внезапно понял, что его собеседник лжет. Лжет, что его рабыня умерла, лжет, что хочет набрать новых. Он провоцировал его - просто потому, что ненавидел. Глубоко внутри он даже испытывал отвращение к собственным словами о рабстве - и, кажется, был в легкой печали от того, что ему предстоит сделать с городом. И это словно отрезвило его, заставило взять под контроль бушующую магию, и мыслить разумно.
Чудовищным усилием воли взяв себя в руки, глава Альянса выдохнул, успокаиваясь. И посмотрел на Фейна спокойным, печальным взглядом.
– Мне жаль, что я убил ваших друзей, мастер Фейн. Я лишь хотел защитить невинных и сократить число жертв. Этого же я хочу и сейчас, и потому я не остановлю вас, зная, что стоит на кону. Вы можете двигаться дальше, и я не встану на вашем пути… Просто подумайте, заслуживают ли эти люди на самом деле того, что вы собираетесь с ними сделать - и подумайте, кому служите.
– Я служу тому, кто дал мне всё, о чём я когда-либо мечтал. – холодно произнес Фейн. – А вы даже не задумывались над тем, к чему ведет ваш безумный поход против законной, вообщем-то, власти? Сколько людей должно пострадать ради тех идей, которым давным-давно пора в бездну истории? Будущее - за идеей единства, пусть и достигнутого ценой крови.
– Я не верю в будущее под лидерством человека, что не задумываясь, способен уничтожить миллионы людей ради своей прихоти. – качнул головой Этериас.
– Потому что вы ничего не знаете о настоящей жертве. – спокойно ответил Фейн. – В жертвоприношении есть сила… Такая, что вознесет нас до богов.
– Или низвергнет в бездну. – мрачно добавил светлый маг.
– Может быть. – неожиданно легко улыбнулся Фейн. – Но я достаточно решителен, чтобы попробовать. Великие открытия не совершаются без великих жертв… А из того, кто любит власть над людьми больше всего на свете выйдет не самый плохой защитник людского рода. А вот выйдет ли такой из вас? Сомневаюсь. В любом случае, нас рассудит лишь время. У меня есть надежда…
С этими словами
мастер Фейн махнул рукой, и армия, сменившая белые флаги на серо-ало-черные, двинулась вперед, стройным волнами обходя так и оставшегося на дороге Этериаса. Великого мага, бессильного их остановить, несмотря на всю его силу.Галлион отнес его в Метиол в молчании - золотой дракон, разумеется, наблюдал за переговорами и хорошо всё понимал.
– Иногда нельзя спасти всех, друг мой. – печально сказал ему он напоследок. – Я подготовлю столько обучающих артефактов, сколько необходимо. Мы будем готовы к той битве, и мы победим. Война не заканчивается на одной проигранной битве.
Мало кто знал, но на самом деле, большую часть обучающих магии табличек делал сам дракон - в ином случае они просто не успели бы собрать и вооружить целую армию. Это получилось не сразу - но спустя месяцы упорной работы и сам дракона научился достаточно хорошо воспроизводить магию людей, которой не владел изначально. В скором времени он обещал перейти даже на более продвинутые защитные и атакующие заклинания - и Этериас не сомневался, что тот сдержит обещание.
Однако вернувшись в столицу Лиссеи, сам глава Альянса простого упал на кровать и молча лежал в ней целые сутки, не делая ничего, впав в странную апатию. Он пытался заснуть - но каждый раз вырывался из сна кошмаром, в котором мертвые солдаты убивали детей. И не было магии, способной спасти их, лишь отвратительное, беспощадное чувство всепоглощающего, безжалостного бессилия.
Сложно сказать, сколько бы он пробыл в таком состоянии - но неожиданная гостья выдернула его из апатии.
– Ты выглядишь как залежалое дерьмо. – решительный, слегка насмешливый женский голос заставил его повернуть голову.
В дверном проеме стояла стареющая, но не утратившая красоты женщина лет сорока-сорока пяти на вид.
– Леди Элеонора. – устало вздохнул Этериас, садясь на кровати и закрывая лицо руками. – Что привело главу круга жизни ко мне? Простите, не могу оказать вам должного положению приема.
– Ой, не выкай мне тут, малыш. Лучше собери яйца в кулак, поваляй в кровати одну из моих девочек, приди в себя и займись делом. У нас есть работа.
– Не хочу. – просто ответил великий волшебник и улегся обратно.
Женщина присела рядом, смотря на него участливым взглядом, и мягко поправила подушку.
– Рассказывай. – вздохнула она. – Что случилось? Мне рассказали, что ты сорвался громить вторгнувшуюся армия, разбил половину, остановил наступление, а потом вернулся, и лежишь тут с тех самых пор. Тебя ранили? Устал? Отходняк от массовых убийств?
– Я здоров. – мрачно произнес Этериас. – Но бессилен что-то делать дальше. Он кинул мне ультиматум - я самоустраняюсь от происходящего, или Ниора с Лиссей будут полностью уничтожены. Думаешь, блефует?
Рука женщины, что гладила его по голове, замерла на мгновение.
– Нет. – вздохнула целительница. – Думаю, что нет. Ты всё правильно сделал.
– Расскажи это жителям приграничья, которых сейчас насилуют и убивают.
Лицо Элеоноры ожесточилось. Она замерла на миг, а потом заговорила: