"Фантастика 2025-69". Компиляция. Книги 1-18

Он подозвал дозорных, которые привели агентов.

– Сэр Герлах, сэр Элиас. Проводите наших гостей до Кроткой пещеры и возвращайтесь как можно скорее.

Рыцари посадили агентов себе в седла.

Мерзкий дребезжащий вой донесся со стороны дороги. Среди деревьев мелькнуло тело исполинской горбатой ящерицы красного цвета. Величиной с таран, как и доложили разведчики. Зубастая морда с хитрыми осмысленными глазами показалась Кириллу воплощением ночных кошмаров.

– Прощайте, путники! – сказал Дерек, сидя на гарцующем коне. В руке сияло кавалерийское копье. – Удачи вам и вашему другу.

Рыцари пришпорили коней, унося агентов прочь от предстоящего сражения.

– Кстати, – крикнул Дедалов Кириллу, стараясь быть громче стука копыт и свистящего ветра, – что будет, если нас ранят или убьют?

– Неизвестно! – ответил Кирилл. Ветер наполнил рот, и психолог закашлялся. – Точно ничего хорошего!

Они скакали вдоль каменной гряды, огибая колючие кустарники, как вдруг сэр Элиас, везущий Кирилла, натянул поводья. Конь взвился на дыбы, психолог выпал из седла. Сэр Герлах остановил коня более удачно и судорожно достал лук.

Дорогу преграждал человекоподобный монстр. Тело покрывала серая шерсть, мощный торс обтягивала кольчуга, ржавая у горла. Голова была собачья, причем самой зверской породы. Ощеренная пасть пузырилась слюной и кровью.

Монстр прыгнул и вырвал сэра Элиаса из седла. Обезумевший конь умчался. Щелкнула тетива, стрела воткнулась в лапу монстра, сэр Герлах тут же натянул лук снова. Собакоголовый оставил растерзанное тело, глаза внимательно следили за наконечником стрелы. Рыцарь отпустил тетиву – взмахом когтистой лапы монстр сбил стрелу в полете и торжествующе зарычал.

Кирилл наконец-то разобрался с пистолетом. Прогремел выстрел. Зверь вздрогнул и поднял лапу, озадаченно ощупывая голову. Из уха хлынула кровь, и он рухнул на землю.

Дальше добирались пешком, ведя лошадь под уздцы. Сэр Герлах шел с наложенной на тетиву стрелой, готовый выстрелить в любой миг, Кирилл держал наготове пистолет, а Дедалов обнажил меч Дерека.

Вражеских разведчиков больше не встретили. Сэр Герлах поклялся, что посвятит жизнь охоте на псеглавцев и их хозяев – карубских псарей. Так он намеревался отомстить за столь жестоко убитого брата-рыцаря.

На исходе дня они стояли у входа в пещеру. Внутри на плоском камне они положили легендарный меч Дерека и Зелье Пробуждения. Когда они втроем замуровали вход большими камнями, Дедалов приложил к кладке ладони и сказал, как будто не своим голосом:

– Проход откроется только тому, кто носит имена сэр Карахан и Аркадий.

Он и сам удивился, когда от ладоней разошлись концентрические эфирные круги, воплощая слова в реальность.

– Я раздобуду себе такой же пистоль, – сказал перед прощаньем сэр Герлах, прыгнул в седло и умчался в лагерь.

Кирилл похлопал Дедалова по плечу.

– У тебя получилось!

– Надеюсь…

Они выложили из щебня круг с точкой посередине. Дерн лопнул, затрещали корни деревьев, и из-под земли выросла каменная площадка. Агенты встали на порт ввода-вывода и растворились в воздухе.

Глава 12. Слияние

Я ничего не видел, потому что люди не видят, когда у них нет глаз.

Слух и обоняние обострились, но наибольший стимул получили эмоции. Страх и паника захлестнули сознание, когда меня связали и поволокли прочь из подземелья Змея. Я ощущал полную беспомощность, но сопротивлялся бешено, словно припадочный. Трезвый рассудок предпочитал не возвращаться, потому что знал: надежды нет. Что бы ни случилось со Змеем, операцию с глазами теперь закончить невозможно.

Наконец кому-то из маршалов надоело мое буйство, и он вырубил меня. Обычно в такие моменты говорят, что на глаза обрушилась тьма, но я и без того был в ней. Наоборот, взрыв боли в затылке на мгновение как будто мигнул ярко-красной вспышкой.

Очнулся я, когда мы ехали по тракту. Я почувствовал хрустящую солому, твердость досок под спиной, запах пыли и пота. Последнее подсказало, что в телеге со мной сидит конвой.

Шевельнув бровями, я понял, что глазницы пересекает заскорузлый от засохшей крови платок, завязанный на затылке. Пересохшую носоглотку свербило, каждый вдох доставлял боль.

– Воды, – попросил я.

– Обойдешься.

Хриплый голос принадлежал Каролосу. Я бы предпочел, чтобы меня сторожил Ульрих Янсон, он бы вряд ли отказал. А от этого бывшего соратника можно было получить разве что пинок под ребра, поэтому я воздержался от вопросов и попытался осмыслить ситуацию.

Осмыслять было особо нечего, все просто. Маршалы выследили меня и вломились в логово Змея крупным отрядом. Алхимик, видимо, улизнул, как это всегда бывает. Я же попал в лапы идейных борцов с темным наследием, которых невозможно подкупить, запугать или уговорить.

Обвинить меня в чернокнижии мог сам Магистр, это не загадка, я теперь виновный по всем статьям. Хрен с этим. Но как они меня нашли? Допросили Розет? Представив, как ее пытают, я сжал кулаки, отчего кандалы вгрызлись в запястья как два питбуля. Нет, она не знала, куда я отправился. Мысль о том, что она шпионила за мной добровольно, я отбросил – когда на тебя ополчился весь мир, хочется сохранить доверие хоть к кому-нибудь. Не исключено, что маршалы следили за мной уже после стычки с Моррисом: мое поведение там могло вызвать подозрение, либо Морриса поймали и он раскололся.

Так или иначе, факт один: я пленен, а везут меня, надо думать, на казнь. Чернокнижников полагается казнить публично на городской площади. Так все видят, что, во-первых, темные искусства не игрушки, во-вторых, Международная служба маршалов по надзору за темным наследием не дремлет.

Я пошевелился, принимая более удобное положение. Каролос с готовностью пнул сапогом в бок.

– Меня подставили! – выпалил я, обращаясь к темноте вокруг.

Маршал пнул еще раз.

– Куда мы едем? – спросил я, напрягшись в ожидании удара.

Его не последовало, и я расслабился. Тут же Каролос пнул меня под ребра с удвоенной силой. Садист чертов. Я всегда его сторонился. Он явно был из тех служивых, у кого с чернокнижниками связана какая-то личная история, омрачившая детство.

Телега покачивалась на ухабистой проселочной дороге. Хорошо, мы еще не в городе и едем по тракту. В следующий час я терпеливо прислушивался, собирая обрывочные звуки, движения и запахи, чтобы с помощью логики склеить из них картину происходящего. Особенно ценными были отзвуки голосов снаружи.