"Фантастика 2025-7". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
— Ах, да… — Папа на миг отошел к своему столу и вернулся с мешочком… нет, не новогодних подарков, лучше!
У Торика глаза разбежались! Провода, лампочки, разноцветные патроны для них, маленький моторчик, детальки с двумя усиками — красные и зеленые. А сам «щит» оказался толстой доской, покрытой ярко-оранжевым лаком.
— Экспериментируй! — торжественно изрек папа и направился в свое эфирное зашкафье.
Оброненное слово оказалось животворным. Оглядываясь позже назад в поисках первопричины всех своих экспериментов, Торик вспомнил именно этот день.
Так в его жизнь пришло электричество.
* * *
Как-то
Торик волновался о своем. Скоро по телевизору покажут фильм «Тайна железной двери». Пашка его уже посмотрел, и Торику тоже хотелось, а тут гости!
Сели за стол, поговорили. Плов был вкусным, но Торику не сиделось:
— Мам, а можно кино посмотреть?
— Ну ты что! Посиди, дядя Федя интересную историю расскажет.
— Вера, да пусть, — внезапно смутился Кузин. — Может, и не надо ему про это…
— Не знаю, Миш, пусть свое кино посмотрит?
— Смотри-смотри, — ответил не папа, а Кузин. — Как же у вас уютно!
Торик подождал, пока прогреется телевизор, надвинул наушники и устроился поудобней. На экране суетились голуби, милиционеры, ломались спички… Но сюжет затягивал, и Торик проникался волшебной историей, приглядывая, что происходит за столом.
Кузин сидел к нему спиной и что-то рассказывал. Папу толком не видно, зато маму — очень хорошо. Поначалу она улыбалась и кивала. Потом улыбаться перестала. Торик целиком погрузился в фильм — тот унес его на затерянный в океане остров.
Когда мальчик на экране вернулся в свою реальность, Торик взглянул на маму. Ой! Что с ней? Кузин продолжал рассказывать, а мама поднесла руку ко рту и прикусила палец. В глазах стояли слезы. На щеках проступили красные пятна.
— Мам, что случилось?
— Ничего. — А голос странный. — Смотри кино.
Сюжет завершался. Жулик превратился в человека, волшебные спички исчезли вместе с волшебником, роботом и таинственным островом. Началась программа «Время», и Торик снял наушники.
За столом висело гнетущее молчание. Затем Кузин кашлянул и сказал:
— Вот так. И никому не докажешь…
— Да-а. — Похоже, и на папу история произвела впечатление.
Немного посидели молча. А потом Торик неожиданно вспомнил о пеликане, потому что Кузин как-то очень знакомо протянул:
— Ладно, пора и честь знать. Спасибо хозяйке за вкусный ужин. А к тебе, молодой человек, у меня дело: подай-ка мне сумку с вешалки.
Тяжелая угловатая сумка глухо громыхнула, когда Торик передал ее хозяину. Кузин неторопливо достал большую коробку шахмат.
— Играешь?
— Нет.
— Напрасно. Игра интересная, а ты вроде малый неглупый, попробуй? Пусть останутся у тебя. На память от дяди Феди.
— Спасибо!
Кузин с трудом поднялся и стал одеваться. У порога он обернулся:
— Не знаю, Миш, может не надо было…
— Да вы что! — вступилась мама. — Такой груз в себе носить! Хорошо, что есть кому рассказать.
— Так не каждый поймет, вот в чем штука.
— Да! — словно очнулся папа. — Надумаешь пересчитать трансформатор — заходи, у меня справочник есть.
— Спасибо, — с чувством пожимая ему руку, сказал Кузин и обвел комнату взглядом. — Братья по разуму…
Больше Торик никогда его не видел. А шахматы остались.
* * *
Позже Торик пытался вспомнить: с чего именно началось его увлечение
химией? Он и тут шел своим путем, не так, как другие дети. Его не водили к какой-нибудь знакомой химичке, не отправляли в кружок и не покупали красочных энциклопедий или наборов «Юный химик». В свое время все это тоже было, но, как ни крути, началось все опять-таки с фантастического фильма.Уж очень его впечатлила киношная лаборатория Шурика из комедии «Иван Васильевич меняет профессию»! В колбах загадочно переливались разноцветные жидкости. Аппаратура вытворяла что-то непонятное, меняя реальность, пространство и время. А Шурик не просто во всем этом разбирался, он сам ставил какие-то эксперименты, делал невероятные открытия и получал фантастические результаты!
Это оставило такой мощный след в голове нашего маленького философа, что несколько дней подряд он — тот, кто и бумажный самолетик-то складывал с трудом — чертил, резал и клеил. Он вырезал что-то из бумаги и раскрашивал, пропускал нитки в специально проделанные в бумаге дырочки. Он делал и переделывал, пока не получилась плоская бумажная модель, в которой нарисованные колбы наливались разноцветными жидкостями, когда двигаешь нужные ниточки, торчащие на краю листа.
Ему очень хотелось рукотворной магии — чтобы чудеса происходили на научной основе, причем именно так, как задумано. И лучше всего для этого подходила химия. Он начал с простого: вода, мамина пипетка, чернила разных цветов и промокательная бумага привели его к опытам по хроматографии, о которых писали в журнале «Юный техник». Колб и пробирок у него не было, зато по дороге из школы он частенько находил старые лампочки. Немного ловкости рук, и такая лампочка лишается цоколя и превращается в колбу с очень тонкими стенками. Уже можно ставить опыты.
В своем драгоценном подвале (размером во всю комнату!) папа выделил на стеллаже часть полки. Теперь у Торика там была как бы своя лаборатория. Для нагревания растворов он зажигал свечу. Она нещадно коптила, поэтому часть лампочек-колбочек щеголяла черными боками. Мама, видя его интерес, иногда приносила с работы освободившиеся стеклянные пузырьки, и они тоже шли в дело. Так началась «игра в науку».
Мощным катализатором оказалась статья все из того же «Юного техника», где рассказали, что многие вещества для опытов можно достать на кухне, в аптеке и даже в фотомагазине. Причем назвали их поименно и с формулами! Лаборатория пополнялась. А слова «гексацианоферрат калия» звучали как заклинание, где ни в коем случае нельзя ничего перепутать. Тетя Таня, узнав о новом интересе племянника, прислала подарок — несколько настоящих пробирок и штатив для них. А потом сработал принцип «подобное притягивает подобное».
Примерно в километре от дома проходила железная дорога, по которой шли вагоны. В том числе товарные. В том числе везущие разные интересные вещества. Кристаллическая сера, известь, селитры и другие соли порой просыпались прямо на колею. Торик устраивал туда регулярные мини-экспедиции, собирал вещества и пополнял свою лабораторию. Заодно практиковался в аналитической химии, стараясь определить, что за вещество нашел на этот раз.
Аналитические реакции очень хорошо вписывались в его интерес «увидеть невидимое»: ты сливаешь две прозрачные жидкости и — если в одно из них было искомое — получаешь внезапную перемену. Возник цвет, выпал осадок, побежали пузырьки газа, окрасилось пламя. Так тайное становилось явным. Если не становилось, он не расстраивался. Просто отбрасывал непонятное или искал другие реакции.