"Фантастика 2025-70". Компиляция. Книги 1-31
Шрифт:
Игоша оглянулся на лежащую женщину, потом посмотрел на меня. Снова на женщину, снова на меня.
— Слово? — неожиданно четко проговорил он.
— Моему слову нет веры. Но сейчас я говорю не губами, а сердцем. Я желаю добра этой семье и этой женщине. Ты будешь хорошим чуром… Ты можешь мне не верить, но подумай сам — я не бросил в тебя нож, хотя не промахнулся бы. Я хочу добра твоей маме. Хочу добра тебе. Мы похожи…
Когти втянулись. Большие глаза моргнули. Он протянул мне ручку и кивнул.
Он поверил мне! А это уже что-то!
Если уж старый и битый жизнью игоша решился
Я аккуратно взял ручку игоши в свои пальцы и тихо пожал её. Игоша залез ко мне на вторую руку и приник к груди. Он был холодный, как кирпич за окном, и такой же шершавый.
Пришлось его погладить по плечу, чтобы установить более тесную связь. После этого показал на окно:
— Идем, ты ещё сюда вернешься, но сейчас нам надо уйти…
Он посмотрел ещё раз на лежащую женщину. Сейчас она немного успокоилась. Испарина ушла с мокрого лба, но волосы ещё оставались приклеенными к коже. В свете с улицы она казалась спящей царевной и только объемный живот показывал, что загадочный принц не только целовал её.
Да, в детской сказке принц своим поцелуем будил принцессу, и она очухивалась от долгого сна. Однако во взрослой версии коронованный прохвост не побрезговал воспользоваться состоянием девушки и заделал ей ребятенка. А уже после того, как ребятенок покинул мамкино нутро, то сосательным рефлексом вытянул заколдованную занозу от веретена из пальца спящей мамашки. Потом принцесса нашла папашку своего сынка и заставила жить с ней долго и счастливо.
Так вот сейчас женщина походила на эту самую принцессу из взрослой версии. Я положил ей под подушку несколько сухих листочков земляники — так роды пройдут легче. Листочки взял на всякий случай заранее, всё-таки в роддом собирались.
— Идем, — прошептал я.
Игоша понятливо перелез на спину и вцепился мне в воротник куртки. Смахнув уже не нужную соль, я взобрался на подоконник и, спустя минуту, спрыгнул на снег.
— Это кого ты ещё приволок? — пробурчала Чопля. — Что за хрень лупатая на воротник прилипла?
— Лети домой и притарань мою сумку со снадобьями, — проговорил я.
— Ага, лечу и крылышки назад. Вот тебе надо, ты и лети, — буркнула Чопля.
— Убить? — неожиданно спокойно спросил игоша, с улыбкой смотря на мою служанку.
А вот улыбка у него… Я уже упоминал про три ряда клыков? Так что можете себе представить воздействие этого смайлика на ворчащую пикси. Она тут же отлетела подальше и собралась было заверещать, когда я покачал головой:
— Не кричи, тут женщины отдыхают. Давай ты мне потом всю херню выскажешь, а сейчас просто лети. Если всю херню не запомнишь, то запиши, потом почитаешь перед сном, когда будешь пятки чесать. Мы подождем тебя у большого дуба в слободке Степановых. Их всё равно нет дома, так что никто не помешает.
— Быс… тро… — проворчал игоша и снова улыбнулся.
Чоплю как ветром сдуло. Она помчалась прочь с такой быстротой, что я невольно задумался — а не оставить ли мне игошу с собой? А что? Будет в случае чего оказывать воздействие
на Чоплю. Первый раз вижу, чтобы она так хорошо слушалась. Обычно без получасовой ругани не обходилось.— Чопля туда, Чопля сюда! — послышалось вдалеке. — А может у Чопли личная жизнь есть. Может, у меня крылышки замерзли и сопли ещё…
Нет, всё-таки не удержалась от возмущенных речей. Мы с игошей переглянулись и мне показалось, что он поджал губы. Типа, вот же женщины…
Мне он определенно начал нравиться. Пусть он и монстр, но монстр не по своей вине. И ведь захотел исправиться. Эх, если бы люди такими были, то мы бы тогда и нормальное социалистическое общество за десять лет построили.
— Ого, ты всё-таки вытащил его? — послышался голос Кузьмы, а после он сам возник из тени ворот.
— Да, игоша согласился на перерождение, — кивнул я.
— Круто. Молодец, пацан! — присвистнул Кузьма, а потом протянул руку, словно собрался потрепать игошу по лысой голове.
Игоша лязгнул челюстями. Если бы Кузьма был человеком, то остался бы без руки, а так… Просто отдернул призрачную конечность, сквозь которую прошли острые клыки.
— Всё по-понял, не дурак. Испаряюсь… — проговорил он, слегка заикаясь.
— Не испаряйся. Пробей — есть ли кто в слободке Степановых. Мы туда едем, — проговорил я, садясь за мотолет.
Игоша тут же перелез на бак и вцепился ручонками в руль. Заурчал, изображая работу двигателя. Эх, какой же он всё-таки ещё ребёнок… пятидесятилетний малыш с хреновой судьбой…
— Будет сделано, начальник, — козырнул Кузьма и испарился.
Мотолет быстро домчал нас до места. Призрак, опасливо поглядывая на игошу, доложил, что в слободке никого нет. Я снял незатейливое защитное заклинание, перелез через забор и остановился возле того самого большого дуба.
После этого начал разрывать землю возле корней. Мерзлая земля слабо поддавалась даже ножу, придется постараться. Полчаса, не меньше. Тут игоша соскочил на снег и быстро-быстро разрыл приличную яму своими когтищами. Управился за минуту.
Я невольно сглотнул, видя эту силищу. Всё-таки хорошо, что я не бросил нож в палате…
— Тут ты и обретешь покой, — проговорил я. — А завтра сможешь отправиться обратно, к маме.
— Ма-ма, — проурчал игоша.
— Вот и таскай эту сумку. А она ведь тяжеленная, — послышался издалека голос Чопли. — Мне за вредность молоко единорога выдавать нужно. И на пенсию раньше положенного срока. А ещё льготы разные и трех цветочных эльфов в мужья…
Она притащила сумку, из которой я извлек пустырник, валериану, мелиссу и незабудку. Весь этот сушняк уложил на дно ямы, а потом кивнул игоше:
— Пора.
Тот опустил веки, а потом вытянулся на выложенной траве и сложил по-покойницки руки на груди. Я взял в руки первый ком ледяной земли и положил ему на грудь. Игоша слабо дернул уголками губ и одобрительно кивнул мне, мол, давай смелей.
Дальше я начал зарывать большими горстями. Вскоре игоша скрылся под холодной землей. На черный холмик я положил змеиный корень. Дальше присыпал уже снегом. Пришлось постараться сделать так, чтобы со стороны не было заметно какого-либо вмешательства в природу.