"Фантастика 2025-70". Компиляция. Книги 1-31
Шрифт:
— Не боюсь, но за дело болею. Так что до встречи, ведьмак! — обрезал император.
— Я бы хотел поговорить про вознаграждение, Ваше Величество! — рискнул я заикнуться, но император ожег меня пламенным взглядом. — Всё понял, поговорим о пяти деревнях по возвращении… Всего хорошего!
Мы попрощались с императором и двинулись следом за Михаилом по новому коридору. Этот коридор вскоре привел нас в комнатку с лифтом, который вынес на вертолетную площадку. Императорский вертолет горделиво подбоченился на верхотуре, его лопасти подрагивали, как будто от нетерпения.
Чопля пыталась что-то сказать, но кто же её послушает? Тем более, что она всё ещё находилась под воздействием
Кнутовище указало на двухэтажную таверну. Над входом уныло покачивался щиток с выцветшей кружкой и облупившимся раком. Именно сюда их привел магический амулет старого Каолоса. Молчаливый спутник спешился и помог спуститься крупному мужчине. Лицо мужчины скрывалось в тени капюшона, словно он не хотел быть узнанным. Подбежавший мальчишка ловко поймал медную монету, худые руки подхватили поводья.
— Не уследишь — твою шкуру на седло натяну, — проговорил человек в капюшоне.
Мальчишка испуганно икнул от звуков замогильного голоса, отшатнулся. Однако, холодный кругляшок меди в руке привел парнишку в себя, и тот повёл лошадей в конюшню, беспрестанно оглядываясь на загадочных путников. Двое мужчин вступили под закопченные своды. Ветер с улицы залетел поиграть с лежалыми опилками, промчался по липким от эля столам, пометался между ног сидящих, как бездомный пес, и бросился в почерневший дымоход. Запах кислого пива и горелого мяса вернулся на прежнее место. На вошедших оглянулись.
— Что угодно достопочтенным господам? — согнулся в поклоне плешивый толстяк–трактирщик.
— Мяса, эля и приготовь комнату! — голосом, привыкшим повелевать армиями, скомандовал крупный мужчина.
Посетители притихли, а могучий вышибала привстал со своего стула у дверей. При появлении гостей на секунду стихли разговоры, потом возобновились, но уже чуть тише, как будто на пути бурного потока появилась плотина и теперь вода спускалась гораздо медленнее.
Разношерстный люд за мгновение оценил новоприбывших. Бедный или разорившийся рыцарь, без свиты, всего лишь с оруженосцем. Однако, такие самые опасные — любое посягательство на свою честь посчитают смертельной обидой и сразу кидаются в бой. Подобные искатели счастья тысячами бродят по дорогам королевства, в надежде на счастливый случай или же на богатую вдовушку.
— Всё будет исполнено, проходите, пожалуйста, — кланяющийся трактирщик только не облизывал сапоги вошедшему.
Он провел вошедших к самому чистому столу, что стоял неподалёку от камина.
— Чего это с ним? — спросила дородная кухарка у подошедшей служанки.
Крупная женщина вытирала замасленным полотенцем пухлые руки и во все глаза смотрела, как прижимистый и вредный хозяин трактира превратился в саму любезность и предупредительность. Он согнал двух бродяг, присевших погреться у огня, смахнул крошки со стола. После этого предложил мужчинам сесть с таким глубоким поклоном, словно переломился пополам и даже объемистый живот не помешал.
— Не знаю! Может, знатного барона увидел? Вон он и сам идёт. Спросишь? — рыженькая служанка робела перед хозяином трактира, а тот не упускал случая зажать её в темном углу.
Хозяин и в самом деле чуть ли не бегом подлетел к говорившим. Круглое лицо раскраснелось, на обширной плешине выступил пот.
— Томар, почему ты с этим бедняком носишься как с дворянином? — поинтересовалась кухарка.
— Вот правду говорят: чем длиннее коса, тем короче ум. Женщины, скажу вам по большому секрету — к нам в гости пожаловал старый король с сыном. Инкогнито,
конечно, но если шкура дорога, то нужно обслужить их как посланников богов. Чего стоите? Самого лучшего мяса несите и достаньте заветный бочонок, — прошипел хозяин.— Да с чего ты это взял? — не поверила кухарка.
— У него на шее блеснула серебряная звезда Оускальда, а это значит, что он не простой рыцарь. И смотри сюда! — в огне свечей блеснул аверс золотой монеты. — А теперь посмотри на паладина. Видишь, дура, с чего я это взял?
На краткий миг, пока крупный мужчина садился, плащ зацепился за дубовую столешницу, и потянул ткань вниз. Капюшон упал на плечи. Небольшая борода окаймляла худощавое лицо. Седые волосы топорщились над высоким лбом, взгляд серых глаз был острее эльфийской стрелы. Прямой нос довершал картину сурового мужского лица. Даже морщины не могли скрыть, каким красавцем он был в юности. Капюшон вновь занял прежнее место. Несмотря на жару в помещении, незнакомец предпочел укрыть голову.
Его же спутник так и оставил лицо в тени капюшона. Только по рукам можно было понять, что он ещё молод и юн.
— Действительно, похож! А рядом с ним молодой король… Но поговаривают, что у короля пропала жена, а он здесь и в таком виде! Эх, знать заранее, я всё бы приготовила. Мария, бегом за бочонком! — кухарка ткнула в бок обомлевшую служанку.
— Женщины, раз король инкогнито, то и вести себя надо соответственно. С почётом, но не пресмыкаться. Мария, пустая твоя голова! Да не этот бочонок, а самый-самый заветный, что я собирался открыть на рождение сына. Вот же бесовские отродья! А ну, быстро! Распоясались вы у меня! — пригрозил трактирщик и умчался в зал.
Паладин со спутником сидели у стреляющего уголками камина. Взгляд мужчины задумчиво устремился в огонь, туда, за пляшущие языки пламени, где виделось что–то своё, наболевшее. Или милое лицо любимой, или оскал заклятого врага. Брови хмурились подобно кустам вереска под напором ветра. Молодой оруженосец с интересом рассматривал разношерстное собрание..
Оба молчали.
— Самый юный ягнёнок готовится для вашей светлости, — согнулся в поклоне трактирщик и ещё раз протер столешницу. — Угодно ли чего-нибудь ещё? Девушку для обогрева постели, или красивую балладу? У меня уже неделю живет бедная певунья, её песни выворачивают душу наизнанку. Ради неё тут собираются по вечерам почтенные гости.
— Пусть споёт балладу о змеелюдах, — паладин кинул серебряную монету на стол.
Она моментально исчезла в бездонном кармане передника.
— О змеелюдах? Но ведь они же…
— Поменьше болтай, если хочешь дожить до утра! — донеслось из-под накинутого капюшона.
Изобразив на лице максимум почтения, трактирщик ретировался в угол, где за ним внимательно наблюдала сидящая женщина средних лет. Она отложила тлеющую трубку и кивнула на шепот трактирщика. Мужчина в капюшоне мрачно смотрел, как тонкие, непривычные к крестьянскому труду, пальцы крутили колки лютни, как шершавая ладонь ласково провела по деке, словно по щеке любимого.
— Вы снова хотите разбередить рану, милорд! — негромко оруженосец.
— Я устал, Алекард! Очень устал, но нужно сделать ещё так много! — проговорил паладин. Его глаза не отрывались от певуньи. — А эта встреча нам крайне необходима, если мы хотим видеть летнее солнце ещё много-много лет…
Настроив инструмент, певица ударила по струнам, и галдящая таверна замолчала в тот же миг. Чарующий перелив прокатился по липким от эля столам, по скамьям, отполированным множеством задов, отпрянул от чадящих факелов и вынырнул в дымоход. Умчался вслед за улетевшим свежим ветром.