"Фантастика 2025-71". Компиляция. Книги 1-10

Крики толпы усиливались, припоминая всех погибших и угнанных в рабство. Отчего ужас на лицах эти обреченных проступал все сильнее и сильнее.

Дочка его ладная да немного пересидевшая, еще немного — и старой девой окажется по местным меркам. Гостята все присматривал ей мужа поинтереснее. С детьми ему не везло. Мерли. Вон — только дочь выжила. Остальные год-два и шли на новый цикл. Оттого-то Гостята и вертел носом, понимая, что наследника выбирает.

— Что скажешь? — спросил Борята у поверженного старейшины.

— Отдай Златку Неждану. — с трудом произнес Гостята. Было видно — тяжко ему говорить. Все же на снегу лежать частично выпотрошенным здоровья не добавляет. Как только держался…

— Чего?! — выкрикнула дочь, мигом вспыхнув.

От предложения этого, впрочем, обалдел и Борята, и вся толпа. Но эта особа прямо как молния полыхнула мигом переменившись. Ибо, несмотря на ладный и пригожий вид, нравом отличалась дурным, да и вообще считалась избалованной. Насколько это вообще возможно для здешних мест.

— Дура! — прохрипел отец.

— Нет!

— Прокляну!

Она осеклась и испуганно потупилась.

— Неждан нам зла не чинил. Почто нам ему так вредить? — поинтересовался Борята, кивнул на Златку. — Она же сущее наказание.

— Арак… кхе-кхе… он Златку знает. И мужа ее обижать не станет. Да. Все, чем я владел, ему передай. В приданое.

— Сам же сказывал, будто Арак не отступится и не простит. — серьезно произнесла Мила, жена его. — Зачем тогда это? Ведь смерть верна нам, что сейчас смерть, что осенью. Только еще и с позором, ежели Златка за этого… — скривилась она, — пойдет.

— Вот баба-дура… — прохрипел Гостята. — Дайте ему подарок ладный. Ежели уважите — отступится.

— Ну что, люди. Как поступим? — спросил Борята.

— Златка — язва! — выкрикнула та склочная баба. — Такая жена — что проклятье! Зачем нашему железному ведуну такая? Лучше сами его укроем. Чай девиц ладных и без Златки сыщем.

— Брось! — отмахнулся от нее Красный лист.

— А чего брось?!

— Да все знают, что ты за Гостятой бегала, а он другую выбрал. Вот и ненавидишь. И его, и семью всю его!

— Что ты брешешь?! Что брешешь?!

— Уймись! — рявкнул Борята, а потом, обращаясь к толпе, добавил: — Ежели так мы жизнь нашему железному ведуну продлим, то, мыслю, дело доброе. А то, что девка-язва, не беда. Взять хворостинку, да подлечить. Велика сложность, что ли? Али еще как. Да может, просто дурит от того, что застоялась в стойле.

Златка от этих скривилась и хотела уже высказать свое фи, но замерла, уставившись на отца. Тот из последних сил погрозил ей окровавленным кулаком, да так и умер…

Глава 5

167, января, 27–31

— Маруся от счастья слезы льет… — напевал себе под нос Неждан фрагменты песни. Он оценил привычку седого, который любил так делать во время монотонной работы. И теперь сам, махая молотком, мурлыкал всякое: — … кап-кап-кап из ясных глаз… Вот дерьмо! — воскликнул он, резко повысив голос.

— Что? — спросил Вернидуб, который возился рядом — работая на мехах. Они работали сразу с несколькими изделиями, чтобы уголь попусту не сгорал и простоя меньше. Пока одну ковали, остальные разогревались.

— Да поковка лопнула.

— Сильно?

— Да. Такую не заварить [96] . Вон гляди, — показал он Вернидубу, подняв ее клещами. — Думаю, лучше порубить на куски и в тигле расплавить заново.

— Отчего же лопается? — нахмурился седой. — Которая уже? Вроде же ты тянешь не сильно и по холодному почти не работаешь.

— Железо плохое из-за примесей. — тяжело вздохнув, ответил он. — Фосфора, наверное, много или серы.

— Неужто теперь выкидывать?

96

 Здесь имеется в виду кузнечная сварка.

— Зачем? — удивился он. — Из такого вполне можно кромки лезвий делать. На те же топоры. Он же твердый, но хрупкий. Самое то. А чего ты про фосфор-то ничего не спросил и про серу?

— У меня голова и так уже пухнет, — грустно улыбнулся Вернидуб. — Мне оно пока без надобности. Суть бы ухватить.

— Тоже верно. — согласился парень.

И тут Мухтар зарычал. Негромко, но отчетливо, сделав стойку на опушку. Оба ведуна резко туда повернулись и помрачнели.

— Гости… — процедил Вернидуб.

— Вот сейчас нам только их не хватало… — согласился с ним Неждан.

Впрочем, довольно скоро их недовольство сменилось вполне благоприятным отношением. Знакомцы-то старыми оказали, да еще и со шкурами. Вон — на волокуше целый их ворох притащили.

— Ого! — удивился парень, глядючи на это богатство. — Вы всем миром, что ли, на охоту вышли?

— А отчего не выйти? — усмехнулся старший. — Несколько болтунов в реке по осени утонуло. Да еще троих волки задрали. Остальные же сговорились помалкивать, чтобы не навлечь гнев богов.

— Вот это дело! — покивал Неждан уважительно. — У нас бы так.

— Так и у вас, как сказывают, тоже диво дивное приключилось. Гостята-то помер. Али не слышали?

— Гостята?! — удивились и Неждан, и Вернидуб. — А чего такое с ним приключилось? Неужто косточкой подавился?

— Можно и так сказать, — расплылся в улыбке визави. — Пузо ему вспороли. Копьем. Как раз с костяным наконечником. Так что, почитай, косточкой и подавился. Токмо не с той, а с этой стороны.

— О как! — ахнул Неждан. — А кто это сделал? Как это вообще допустили? Все же один из старейшин. Да еще с такими связями!

— Это Борята сделал? — упреждая ответ, уточнил Вернидуб.

— Он самый, — кивнул старший из балтов. — Сказывают, что они долго ругались, а потом Борята не выдержал и вызвал Гостяту на небесный суд. Сразу, как тот стал грозить карами и привлечением родичей из роксоланов. Ну ты знаешь его. Он, как с хмелем переберет, всегда такое болтает.

— Знаю. — очень выразительно произнес седой. — То еще говно. Трогай — не трогай, все одно воняет.

— А то! К слову, с братиком его, что второго колена, тоже беда приключилась.