"Фантастика 2025-71". Компиляция. Книги 1-10

— Милый, тебе не стоит так переживать, — массируя Берослава, приговаривала супруга.

Он млел.

Был с ней не согласен, но млел, отчего не хотел, чтобы все это прекращалось.

— Просто они всего лишь люди и могут оступаться. — продолжала она.

— Оступиться милая, — не выдержав, возразил муж, — значит, по неловкости поставить ногу в коровью лепешку. Или в лужу. А то, что они сделали — называется преступной халатностью.

— Но они же не знали! — воскликнула Злата, которая от супруга за эти годы нахваталась массы слов оттуда — из XX и XXI веков. Да и вообще — языковое влияние князя на свое окружение было колоссальным. Отчего речь аборигенов из окружения Берослава по словарному запасу удвоилась или даже более того.

— Что не знали? Что воины и ополчение должны иметь надлежащие брони, вооружение и снаряжение? Я им за эти три года об том много раз сказывал. Да все мимо ушей.

— То по дурости. Но не со злым же умыслом!

— Если бы не война я бы всех бояр заменил.

— Милый… зачем же так? Они же любят тебя и стараются.

— Вот не надо, не надо. По делам их узнаете их. И дела показывают, что у них головокружение от успехов. Еще несколько лет назад они были никто. А сейчас — цельные бояре. Вот и считают, что дальше им тоже будет сопутствовать лихая удача. Сами же стараться им не нужно.

— Но им же сложно!

— Им было сложно сказать, что они столкнулись с трудностями? Попросить помощи было так сложно?

— Да. Именно так. Попросить. Порой это очень сложно.

— Не верю. Не такие уж они и дикие.

— Я говорила с ними. Они все раскаиваются. И как один сказывают, что стыдно им просить было. Думали — сами справятся.

— Ну конечно… — покачал головой князь. — Ты им веришь?

— Им Рудомир верит и другие старые ведуны. И Бранур. Они ведь, как ты ушел в крепость, их очень пристально пытали расспросами. Да и сам погляди, как они стараются. Вон — ратников да стрельцов так гоняют, что те к вечеру буквально валятся с ног. И сами они туда же.

— Ну… не знаю…

— Они исправятся!

— Ты за них просишь, как за своих, словно они родичи, кровиночки.

— Я… — хотела было ответить Злата, но тут в дверь постучали, и почти без задержки зашел обеспокоенный Добрыня.

— Чего? — нахмурился князь, вставая с лавки, на которой лежал во время массажа.

— Гости у нас.

— Опять? Кто? Для ромейского конвоя рано.

— И тем не менее корабли ромейские. Только их мало. Меньше обычного. Что-то явно стряслось.

— Проклятье! — процедил Берослав и стал одеваться, охотно принимая в этом помощь супруги…

Минут через двадцать князь уже напряженно смотрел на Валамира — того самого гёта из родственников тещи, что вошел к нему в приемный зал. И вид у него был… хм… помятый. Причем изрядно. Даже с парочкой свежих шрамов на лице.

— Это кто тебя? — кивнул на них Берослав. — Кошку себе большую завел, что ли? Али женился неудачно?

— Пытали. — мрачно ответил он.

— Что случилось? — без тени юмора, поинтересовался князь.

— Первым делом явился я домой. Там конунг наш, дочь которого люба моему сердцу, под руки меня и принял. Подарки отнял, а самого пытаться стал. Говоря, что я соглядатай. Вот — рвал крюком. Железом еще прижигал. А потом продал в рабство.

— Экое гостеприимство. У вас так принято всех гостей встречать или только самых желанных?

— Прав ты был. — проигнорировал эту подначку Валамир. — Они тебя ненавидят. И всех, кто с тобой. Судя по разговорам, грезят вырезать подчистую.

— Даже так?

— Я мало что сумел узнать. То в яме сидел. То на веревке был подвешен за руки. То резали меня и жгли. Но по их оговоркам я понял — кто-то из наших, что на службе у ромеев, им рассказал, будто бы ты стоишь за всеми бедами маркоманов и квадов, а теперь начал колдовать, дабы сжить со свету еще и гётов.

— На службе, значит… мда… а имена? Ты знаешь, кто это?

— Нет. При мне его не называли по имени.

— А из рабства как ты выбрался?

— Меня в Виминациум продали. Через даков. А там — славян много, сразу приметили. Я ведь говорю свободно на вашем наречии. Вот и стали расспрашивать. Повели к какому-то ромею, тот выслушал мой рассказ. Много задавал вопросов. Всю душу почитай вынул. Видимо, не верил. А потом меня накормили, помыли, одели в чистое и повезли по Дунаю к морю. И далее в Оливию. Там как раз Жирята был с твоим посланием. Знал меня и подтвердил: не вру. Вот и направили к тебе, чтобы рассказал… да и идти мне, в общем-то, больше некуда.

— Ясно. А эти воины, которые пришли с тобой? Кто они? — поинтересовался Берослав, переведя взгляд на стоящего рядом с Валамиром излишне загорелого мужчину.

— Родичи твои из Александрии их наняли. Лучники это из Сирии.

— Как тебя зовут? — спросил князь у этого смуглого парня на латыни.

— Берия.

— Кхм, — закашлялся Беромир. — Как-как?

— Берия [228] .

— Угу. Лаврентий Павлович?

— Нет. — невозмутимо покачал он головой.

228

Имя Берия было распространено в культурной зоне арамейского языка. Имело несколько значений. «Пролилось» через иудаизм в христианскую традицию.

— Жаль. Ну ладно. Сколько у тебя человек?

— Пятьдесят два, включая меня.

— Лучники?

— Да. Все…

Дальше этот Берия спокойно и обстоятельно ответил на целую кучу вопросов, обрушившихся на него от князя. Которому было интересно если не все, то очень многое в этой истории.

Оказалось, что в Средиземноморье есть два традиционных региона, которые поставляют наемников-лучников. Это Крит и Сирия. Островные имели короткие луки, выступая без защитного снаряжения, из-за чего были крайне полезны на флоте. Куда их в эти годы в основном и нанимали. А вот сирийцы выглядели намного представительнее.

Тут и большой композитный лук. Не ростовой, конечно, но по плечо уж точно. Быстрый и добротный, позволяющий работать тяжелыми стрелами, каковых на каждого имелось по четыре колчана в два десятка «пернатых дружков».

Это само по себе хорошо.

Прям очень.

Судя по всему, их лук получался, наверное, лучшим пехотным луком в истории человечества.

Под стать ему было и снаряжение. У каждого шлем парфянского образца и чешуя. Короткая и без рукавов, но чешуя. Ну и меч на поясе — обычная римская спата…