"Фантастика 2025-71". Компиляция. Книги 1-10

— А какие условия найма?

— Нам оплатили пять лет службы и обещали полное содержание за счет нанимателя.

— Пять лет?! — немало удивился Берослав. — Зачем там много?

— Наем очень опасный, таковы были наши условия. Деньги мы передали семьям.

Берослав покивал.

Получалось интересно, неожиданно и очень приятно. Осталось только понять — в чем подвох? Эти родственнички из Александрии могли на собственных кишках от жадности удавиться. А тут такой подарок…

* * *

А в это время шел сложный разговор где-то в Александрии…

— Все это очень странно… — медленно произнесла верховная жрица Исиды [229] .

— После последнего разлива Нила вернулся мой человек. — ответил верховный жрец Сераписа [230] . — Он сопровождал купцов, что по осени ездили за бумажными деньгами. И ему довелось все увидеть своими глазами. Посмотреть. Пощупать. Его слова я и пересказал.

229

Культ Исиды был в эти годы самым массовым консолидированным культом в Римской империи, практически на всем его просторе. Имея серьезное влияние и находясь при этом формально вне контроля Великого понтифика Рима (в эти годы им был Марк Аврелий). Злые языки говорят, что именно он лег в основу христианского культа Богоматери.

230

Культ Сераписа был в эти годы одним из самых популярных культов Римской Империи, имея синкретическую природу. Являлся богом изобилия, плодородия, подземного царства и загробной жизни, являясь мужем Исиды в храмах за пределами Египта. Представлял собой раннюю попытку (при Птоломее I Сотере в конце 4 века до н.э.) создать центральное, доминирующее божество. Злые языки говорят, что он оказал ключевое влияние на образ центральной сущности в христианстве, включая разделение его бога на ипостаси.

— Если все так, то он не человек. — заметил третий жрец.

— Местные уабы [231] тоже так считают, — ответил верховный жрец Сераписа свои синие с пурпуром одеяния.

— Воплощение?

— Кто знает. Очевидно то, что ему открыты многие тайны небес. И… — мужчина замешкался, доставая свиток. — Поглядите, какие знаки оставляет всюду [232] .

— Интересно. — ответила верховная жрица Исиды, рассматривая зарисовки с пояснениями. — И ведь правильно их использует.

231

Уаб — «чистый» — общее название жрецов в Египте. Хотя в зависимости от культа и статуса бывали варианты.

232

Здесь имеются в виду знаки тау-креста, которые активно использовались в культах Исида и Сераписа. Прямая пятиконечная звезда напрямую в ритуальной части не употреблялась, но практиковалась в мистериях и магических обрядах.

— Да. Мой человек этому тоже крайне удивился и попытался выяснить. Спрашивал многих. Уличенный в этом был приглашен к Берославу и долго разговаривал с ним, объяснив свой интерес удивлением и тем, что он сам из Египта.

— И что же?

— Он очень много знает про наши земли. Слишком много. Например, Берослав рассказал о том, как устроены внутренние помещения в пирамиде Хуфу. Более того, ему известно, что внутри никто не погребен. Но ее печати не вскрывали несколько веков.

— Что-то еще?

— Он много говорил про Рамзеса Великого, Эхнатона и почему-то сына последнего — Тутанхамона. Их правильные имена он не знал [233] , но о жизни и делах недурно осведомлен. Настолько, что даже утверждает, будто бы Тутанхамон в спешке был погребен в маленькой пирамиде, засыпанной песками в Великом месте, которое он назвал Долиной царей. И что его погребение стоит неоскверненное — одно из немногих.

— Интересно… очень интересно… — словно кошка промурлыкала верховная жрица Исиды. — А это так?

233

Рамзес 2 на самом деле имел личное имя Ра-меси-су (рожденный Ра), тронное имя усер-маат-Ра (могущественный правдой Ра) и так далее. Берослав же знал их имена посредством греческого искажения.

— Кто знает? Впрочем, откуда дикому северному варвару вообще знать о наших древних правителях? Да еще такие подробности? Врет или нет — не знаю. Я пока смог проверить только то, что сын Эхнатона действительно был погребен в Великом месте. Однако ныне его гробница сокрыта, и никто не знает, где она.

— А что еще он говорил? — подался вперед один из высокопоставленных жрецов.

— Он проповедует. Не всегда явно, но последовательно. — произнес глава культа Сераписа и, достав запасенные свитки, начал вещать. Дополняя записанное там тем, что ему передали на словах.

И про дела.

И про речи.

В первую голову касаясь богословия, которое выглядело довольно интересным. Тут и очень необычная концепция творения. И параллели, позволяющие поставить знак равенства между Сераписом и Перуном, а также Исидой и Зарей. При некотором желании. Ну и главное — новый, важный инструмент управления, связанный с многократным перерождением и клятвами.

— Нет рабства безнадежней, чем рабство тех рабов, себя что полагают, свободным от оков. — процитировал Берослава [234] верховный жрец Сераписа. В переводе на греческий язык, разумеется.

234

На самом деле это цитата из Гёте, которую и озвучил князь.

Именно греческий, так как все жречество со времен расцвета державы Птоломеев либо прямо являлось греками, либо представляя собой эллинизированных аборигенов.

— Интересно, — покивала верховная жрица Исиды. — А чем ему не нравятся рабы?

— Тем, что они не станут стараться. Ради чего? Ради кого? Таких сложно заставить хорошо трудится.

— Хм… в этом что-то есть.

— Ну и главное — клятва. Он настаивает на том, что нужно возводить в высшую ценность соблюдение данного слова, связывая это со спасением души.

— Опасная игра. — недовольно покачала она головой.

— Опасная. Но ведь жрец Сераписа всегда сможет от нее освободить. Не так ли? — улыбнулся мужчина.

— А что останется нам?

— Уверен, что правильная молитва и богатые жертвы, вознесенные к Исиде, супруге Сераписа, позволят также найти повод смягчить вину перед богом. Согласись — держать в своих руках измены и изменников бесценно.

— Как для нас, так и для императора. — добавила жрица.

— Именно. Именно, моя милая.

— Интересный человек этот Берослав. Как ты думаешь — пророк или воплощение?

— Воплощение. В этом нет никакого сомнения.

— А кого?

— А вот великая тайна. Мне порой кажется, что в нем воплотился кто-то из древних. Тем более что местные уабы говорят, будто бы он владеет каким-то языком, на котором никто из ныне живущих общаться не может.

— Быть может, это язык богов?

— И такое возможно. У Сераписа, по его словам, есть Красные чертоги. Что-то очень похожее на поля Элизиума, куда бог помещает души в качестве награды за благие деяния и праведную жизнь. И там наверняка как-то надо разговаривать. Полагаю, что он говорит, как раз на этом языке. И через обитание в тех полях и знает так много всего. Ибо отправился он на землю не через рождение, а через воплощение в смертном.

— Даже так?

— О! Это местные любят особенно обсуждать. Он вроде как умер, утонув в реке. Однако очнулся и выплыл, оказавшись после этого события совсем другим человеком. По словам некоторых, Берослав даже ликом стал меняться. Будто кто-то натянул чужую шкурку, и она, обминаясь, стала принимать вид гостя.

— Звучит опасно.

— Очень. Впрочем, его слова и дела в наших интересах, позволяя укрепить могущество богов, которым мы служим.

— Без всякого сомнения, — покивала жрица.