"Фантастика 2025 -72". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
Ямы всё глубже, канавы тоже,
хочется кому-то уже дать по роже!
Но эти рожи заседают в Совете,
и их не достать никому на свете!
Табакси закончил, раскланялся и пошёл между столиками с утащенной у Полчека шляпой. Хозяин таверны морщится как от зубной боли, слушая, как звякает падающее туда серебро — но, когда договаривались, что выступление будет бесплатным, о сборе пожертвований ничего сказано не было.
Публика принимает выступления благодарно. «Так и надо
Завирушка и Фаль поменялись ролями — теперь девушка играет Падпараджу, а гномиха — Мью Алепу. Историю возвышенной, хотя и запретной любви хихикающий и не вполне трезвый Полчек превратил, к ужасу Пана, в полный фарс: Мья и Падпараджа оказались не тайными любовницами, а не менее тайными собутыльницами. Двумя любительницами выпить, одна из которых скрывает свой жидкий досуг от мужа, другая — от ордена. (Некоторые исторические анахронизмы такой трактовки публику отнюдь не смутили.) В своём стремлении собраться и надраться, пытаясь делать вид, что ведут трезвый образ жизни, и постоянно находясь на грани разоблачения, две дамы постоянно попадают в нелепые и смешные ситуации.
— Ну, что, подруга, капелюшечку эльчику? — весело предлагает Завирушка, изображающая в своей мантии Великую Птаху.
— Но как же, подруга, ведь скоро придёт мой муж! — восклицает в ответ Фаль:
Уверен он, что я вообще не пью!
Я поклялась ему его здоровьем!
И пусть наш брак не осенён любовью,
я не хочу внимать его нытью!
Актёры то и дело переходят с реплик на пение, сопровождаемое аккомпанементом укулеле в руках табакси, залихватскими скрипичными соло Полчека и ритмом, который отбивает Пан на паре маленьких барабанчиков.
— Этот балбес не заметит, даже если ты будешь пьяна в стельку! Ну, давай, по кружечке! — уговаривает подругу Падпараджа:
Наполним элем мы вот эти кружки,
ты посмотри, как пена хороша!
Когда садятся выпить две подружки,
ликует печень и поёт душа!
Разумеется, Мья сдаётся, подруги напиваются и пьяные пускаются в пляс под такую развесёлую скрипичную партию, что у Полчека чуть смычок не дымится. Зрители в зале притопывают и прихлопывают, а эль льётся рекой. Теперь уже хозяин таверны счастлив, а Спичка смотрит на текущую мимо прибыль с изрядной досадой.
Унылого зануду-мужа играет Кифри. Он заявляется в разгар веселья и начинает подозрительно принюхиваться:
Моя супруга, в доме пахнет хмелем!
Я начинаю вновь подозревать,
что твоя кружка наполнялась элем,
и мне тебя придётся отругать!
В это время Завирушка, изображающая Падпараджу, комично подкрадывается на цыпочках к нему сзади и обливает остатками эля его штаны. Публика свистит и хохочет.
О мой супруг, не сам ли ты напился?
Ты посмотри, мокры твои штаны!
Опять до ночи в кабаке резвился,
твоим беспутством мы поражены!
Устыжённый супруг с позором сбегает, девушки выпивают ещё по кружке и снова зажигательно пляшут, увлекая за собой в хоровод караванщиков, паломников и торговцев. Табакси бегает между столиков с тяжелеющей на глазах шляпой.
— Историей такой весьма несложной,
на диво публика увлечена,
хотя сюжет глубин отнюдь не полон, — замечает Шензи.
— Зато её подача экспрессивна,
и нет морали вымученно-тяжкой,
что свойственна серьёзному искусству, — возразил ему Банзай.
— Не стоит ли и нам себе найти
какого-либо места в буффонаде,
признав её пусть странным, но искусством? — предлагает Шензи.
Эд, оглядевшись, видит, что пояснить речь сиблингов некому: Завирушка и Фаль, раскрасневшись, отбиваются от многочисленных предложений выпить, доносящихся из-за столиков; Кифри, грозно шевеля бровями, осаживает самых настойчивых. Табакси мечется со шляпой, Спичка считает выручку, Пан с досадой рассматривает пробитый копытом барабанчик, а Франциско тащит на плечах в комнату пьяного в дым Полчека. Сапоги драматурга чертят каблуками дорожки на пыльном полу, но руки крепко держат скрипку и смычок.
— Эй, хозяин, а как же мы?
— Сегодня только за наличные, ребятки, — отвечает стоящий на крыльце шарообразный полурослик.
Перед ним переминается на тёмном дворе компания пестро и причудливо одетых приезжих. Их расписной, запряжённый двумя лошадьми фургончик стоит поодаль.
— Но мы же всегда играли за еду и ночлег! — возмущается их предводитель.
— Сегодня только за наличные, — качает головой владелец таверны, — у меня уже есть культурная программа на вечер.
— Но это наше место! — настаивает тот.
— Это прежде всего моё место! — осаживает его хозяин.
Из дверей за его спиной показывается шишковатая голова и мощное плечо орка-вышибалы, и компания отступает на шаг назад.
— Но мы же настоящие менестрели, — снизив тон, продолжает уговаривать предводитель, — не какая-то там «буффонада»! Не первый год выступаем, репертуар проверенный.
— Ваш репертуар за эти годы достал даже меня. Нет ни одной шутки, которую я не слышал бы раз сто. Ваши сценки в новинку разве что младенцам, которых везут с собой паломники. Но младенцы не заказывают выпивку.
— Но-но! — кривится менестрель. — Репертуар утверждённый, лицензированный, одобрен Домом Теней. Все пьесы честно приобретены у официальных драматургов Дома, никакой отсебятины! Неужели эти новички лучше?
— То-то от вас уже мухи дохнут. От ваших песен публика спит, а от их — пляшет. Я за вечер заработал на них больше, чем на вас — за год. А ещё у них реликтовый ленивец, мимо которого проедет только тот, у кого нет ни капли любопытства. А такие люди не отправляются в дорогу. Так что или платите за ночлег и ужин, или проваливайте.