"Фантастика 2025-76". Компиляция. Книги 1-35
Шрифт:
— А что же я?! — возмутился Юрьевский. — Вы обещали Софию мне! Это было главным условием!
— Для вас я оставлю великую княжну Марину, — снизошел кронпринц. — Моя сестра Астрид должна выйти за сына великого князя, Андрея. Эти браки плотно опутают верхушку императорской семьи…
Юрьевский кипел от гнева.
Карл Густав, этот… Подлец! Он должен был догадаться раньше.
Изначально речь шла о том, что основная линия наследования будет устранена. Софию обещали отдать ему, Юрьевскому. Астрид хотели выдать за Андрея, и дети от этих браков должны были соединиться и дать начало новой ветви
Но Карл Густав его переиграл. Оттеснил от трона. Марина — тоже великая княжна, но она не родная сестра императора… Это не даст Юрьевскому никаких прав на трон…
— Вас что-то не устраивает, Николай Владимирович? — улыбнулся, словно насмехался, Карл Густав.
— Если я ничего не путаю, речь шла об основании новой династии с моим участием.
— Не волнуйтесь, со временем и ваша кровь вольется в эту новую династию. Вы считаете, что я предал вас, так?
Юрьевский хмуро молчал. Кронпринц продолжил:
— Мы с вами условились, что вы расчистите путь для союзов моей семьи с Романовыми. Вы обещали устранить основную линию императорской семьи. Но… Воз и ныне там, как у вас говорится. И теперь мне самому придется вмешиваться и брать на себя ответственность за рискованные шаги. Поэтому я считаю себя вправе расторгнуть наше соглашение. В качестве жеста моей доброй воли вы получите брак с великой княжной Мариной, дочерью великого князя Федора. Но о большем вы не смеете и просить.
С этими словами Карл Густав поднялся.
— Прошу прощения, господа. Я должен идти. В свете новых обстоятельств у меня появилось множество срочных дел.
Кронпринц вышел, а Юрьевский так и остался стоять, глядя ему в спину.
Что делать теперь, когда его просто использовали и бросили?
Принять подачку и помалкивать или…
Или еще не все потеряно в Империи?
Алекс Хай
Светлейший-9. Битва за надежду
Глава 1
— Алексей Иоаннович, прошу, садитесь в машину, — велела женщина.
Темно-зеленая «Ласточка» подъехала к обочине практически бесшумно. Внутри автомобиля мелькнула тень, и задняя пассажирская дверь открылась. Женщина кивнула, и я понял, что когда-то уже видел ее, но не помнил, где именно. Короткая стрижка, строгий взгляд, пальцы нервно постукивали по стеклу. «Четверка», кто же еще…
Я вздохнул и сел в машину. Возле меня на заднем сидении уже находился мужчина средних лет с непроницаемым лицом. Он не смотрел на меня, просто сидел, сложив руки на коленях.
— В чем срочность? — спросил я, глядя вперед. — Можно было вызвать меня по телефону.
Мне не ответили. «Ласточка» плавно тронулась с места, вплетаясь в слабый поток трафика ночного Петербурга. Я повернул голову к окну и сразу понял: мы едем в центр. Судя по всему, в Дом со львами.
Четвертое отделение всегда умело создавать атмосферу напряженности. Даже если это была просто встреча для обсуждения, они делали так, чтобы человек чувствовал себя как под прицелом. Машина двигалась ровно, водитель не проявлял ни малейшего волнения, но воздух в салоне был густым,
тяжелым.Мы подъехали к зданию. Пропускной пункт, металлические ворота. Сопровождающие меня сотрудники выстроились плотным полукругом, как конвой. Меня это не удивило, но напрягло. Пока они считали меня своим союзником, но стоило сделать неверный шаг — и положение могло измениться.
— Прошу, Алексей Иоаннович, — обратилась женщина, когда мы вышли из машины. — Следуйте за нами.
Я равнодушно пожал плечами:
— Как скажете.
Внутри Дома со львами царила гнетущая атмосфера, словно ее специально такой делали. Ночные коридоры были тускло освещены, свет ламп едва пробивался сквозь мрак, отбрасывая на стены длинные, почти бесформенные тени. Вдалеке слышались гулкие шаги — чьи-то, не наши. Старые деревянные панели на стенах казались пропитанными тайнами и страхом.
Меня провели на третий этаж и остановились у знакомой двери. Табличка подтверждала мои догадки: кабинет Черкасова. Дежавю.
— Что-то я зачастил к подполковнику, — улыбнулся я, но мои сопровождающие сохраняли каменные выражения лиц.
Внутри находился только Черкасов. Он сидел за массивным столом, руки были сцеплены в замок, взгляд тяжелый, хмурый. Рядом с кружкой кофе дымилась в пепельнице сигарета — тревожный знак. Черкасов курил редко.
Сопровождающие остались в кабинете, закрыв за мной дверь.
— Доброй ночи, Евгений Александрович, — сказал я ровным голосом, подходя ближе. — В чем такая срочность и загадочность?
Он не ответил сразу, только посмотрел на меня так, словно пытался прожечь дыру в моей голове.
— А как ты сам думаешь, Алексей? — наконец произнес он.
Я чуть склонил голову, внимательно рассматривая его лицо. Черкасов был раздражен. Нет, вполне себе зол.
— Я задержан? — спросил я.
— Это зависит от тебя, — отозвался он.
Значит, мы уже перешли на «ты». Ладно, так даже проще. Давно пора.
Я вздохнул, подошел к стулу напротив Черкасова и опустился на него, откидываясь на спинку. Скрестил руки на груди.
— Так чем же я могу помочь доблестным сотрудникам?
Это было ошибкой. Черкасов резко наклонился вперед, и его голос стал похож на рык:
— Не паясничай, Алексей! Какого черта ты устроил гонки с отрывом от наружного наблюдения?! Гонки в автомобиле Толстого!
Я удивлённо моргнул.
— Вы же сами говорили, что мне нужно как можно скорее втереться в доверие к Толстому, — напомнил я. — Он заметил слежку. И разве это не проблема вашей команды, что профессор без спецподготовки так легко срисовал сотрудников отдела наружного наблюдения? Мне же пришлось выкручиваться и действовать по обстоятельствам, чтобы усыпить его бдительность.
Черкасов сжал губы в тонкую линию. Да, почтенный. Не все тебе меня чехвостить.
— И с каких это пор ты научился так ловко сбрасывать хвосты? — спросил подполковник.
Я усмехнулся.
— Евгений Александрович, дорогой вы мой человек… Моя семья пятнадцать лет жила в опале, если вы забыли. В первые годы после изгнания на родителей несколько раз покушались те, кто считал их виновными в смерти отца нынешнего императора. Мы с братом еще в Выборге прошли соответствующую подготовку и умеем постоять за себя.