"Фантастика 2025-76". Компиляция. Книги 1-35

Пока Фаберже возился в мастерской, Таня вскочила со своего кресла и бесшумно подбежала к столу, на котором мастер оставил планшет с эскизом. Осторожно перевернув его, она судорожно вздохнула:

— А мне нравится! Мне кажется, это будет в ее стиле…

Таня развернула ко мне планшет, и я увидел черно-белый рисунок перстня. В центре располагался крупный камень строгой прямоугольной формы, а по бокам от него сужались еще два камня поменьше.

— О, я вижу, вы сгораете от нетерпения!

Таня вскрикнула от неожиданности и едва не уронила планшет — я ловко перехватил его в паре сантиметров от пола.

— Прошу прощения, — выдавила сестра. — Но мне и правда очень любопытно. Волнуюсь так, словно это я выхожу замуж…

Фаберже понимающе улыбнулся.

— Что ж, в таком случае я хочу предложить вам вечную классику, но в современной интерпретации. Такие изделия должны быть вне моды. — Он взял из стакана несколько цветных карандашей и принялся раскрашивать рисунок. — Итак, это будет перстень из красного золота пятикаратным розовым бриллиантом изумрудной огранки, украшенный двумя изящными сужающимися бриллиантами багетной огранки…

Он раскрасил эскиз и развернул ко мне.

— Что скажете, ваша светлость? Я взял за основу стиль начала прошлого века, ар-деко. Но акцентный розовый бриллиант придаст ему современности. Боковые камни я предлагаю сделать прозрачными, чтобы они подчеркивали красоту центрального.

— А пять карат носить удобно? — спросил я.

— Вполне, ваша светлость. И, собственно, я хотел показать вам сам камень вживую. Как чувствовал — приобрел его в прошлом месяце на аукционе в Лондоне… Он словно дожидался именно вас.

Фаберже положил перед нами идеально ограненный прямоугольный бледно-розовый алмаз. Камень заискрился, ловя каждый луч света. Таня восхищенно ахнула.

— Он прекрасен… Вот бы и мне в свое время досталось нечто подобное…

Я внимательно уставился на бриллиант.

— Розовый — это символ нежности, насколько я знаю. А сам алмаз — символ твердости. Да, полагаю, ей понравится такой контраст.

— А эскиз? — спросил Фаберже. — Пришелся ли он вам по душе.

— Идеально, — улыбнулся я. — У вас талант читать мысли, Лев Карлович… Жду от вас чек на предоплату.

Уладив все формальности и попрощавшись с ювелиром, мы с Таней спустились в торговый зал.

— Хочешь присмотреть что-нибудь для себя? — предложил я сестре.

Девчонка залилась краской.

— Ты серьезно?

— Должен же я как-то отблагодарить тебя за помощь в столь важном вопросе…

— Ну… Думаю, моя помощь потянет на небольшой браслет. Хочу что-нибудь изящное из белого металла…

Я улыбнулся и передал ей чековую книжку.

— Ни в чем себе не отказывай.

Пока Таня отправилась искать жертву среди консультантов, я обернулся и заметил какое-то странное оживление снаружи. Окна и двери в зале были прозрачными, поэтому можно было легко разглядеть скопление людей на улице.

— Что происходит? — спросил я у проходившего мимо управляющего.

Тот метнул взгляд и уставился на меня.

— Это, ваша светлость, журналисты. Должно быть, прознали о ваших планах и теперь хотят запечатлеть вас выходящим из нашего ювелирного салона…

Глава 9

— Ничего им не говори, — предупредил я. — Просто улыбайся и не отставай.

Я вышел из салона Фаберже, держа Татьяну под руку. Она с довольной улыбкой несла в руках несколько фирменных бумажных пакетов с золотым логотипом дома на глянцевой черной бумаге. На её лице читалось явное удовольствие — Таня всегда любила ювелирные изделия и ценила красоту в деталях.

Я специально велел продавцам упаковать каждое изделие в отдельный пакет, чтобы все выглядело как большой шопинг.

Но мы успели сделать лишь пару шагов — и нас со всех сторон окружили журналисты. Вспышки фотоаппаратов ударили в лицо, слепя глаза.

Посыпались выкрики:

— Ваша светлость! Подтвердите помолвку с княжной Юсуповой! Когда состоится торжество?

— Алексей Иоаннович, правда ли, что в кольце будет фамильная драгоценность? Какая сумма указана в заказе?

— Правда ли, что это политический союз, навязанный вашими семьями? Или это всё же любовь?

Я сохранял полное самообладание. Холодная, безупречно выверенная маска аристократа легла на лицо автоматически. Я слегка повернул голову и спокойно посмотрел на журналистов.

— Без комментариев, — отчеканил я ровным голосом. — Прошу, господа, дайте нам дорогу.

Таня прижалась к моей руке. Я сделал шаг вперёд, намереваясь пройти сквозь толпу, но в этот момент особенно настырная журналистка, молодая женщина с алыми губами и большим блокнотом, сделала шаг вперёд, почти касаясь меня плечом.

— Ваша светлость! — пронзительно выкрикнула она, наваливаясь вперёд. — Почему именно княжна Юсупова? Неужели семья Николаевых решила восстановить утраченный статус через ваш брак?

Я сжал зубы и медленно выдохнул, сохраняя внешнюю невозмутимость. Журналистка явно пыталась спровоцировать меня на ответ. Я смотрел на неё с ледяным спокойствием.

— Без комментариев, — повторил я жёстче.

— Но это неслыханно! — не унималась она, преграждая дорогу. — Значит, это политический шаг? А что ваш старший брат? Он ведь должен опередить вас! Ходят слухи, что Виктор Иоаннович избегает общества женщин… Это правда?

Таня резко втянула воздух. Я почувствовал, как напряглась её рука. Предел был почти достигнут.

— Дорогу, — тихо и холодно сказал я. — Последнее предупреждение, или я вызову полицию.

Журналистка не сдвинулась с места и с вызовом на меня глядела.

— Так это правда, ваша светлость?

Я сделал шаг вперёд и посмотрел на неё сверху вниз. Мои глаза встретились с её дерзким взглядом.

— Немедленно дайте нам пройти, — произнёс я чуть громче, но ровно. В голосе прозвучала сталь.

В толпе возникло колебание. Охрана салона Фаберже, наконец, заметила ситуацию и начала осторожно расчищать нам путь. Я взял Таню за локоть и уверенно повёл к автомобилю.

Когда мы подошли к машине, я первым открыл дверь и помог сестре сесть на переднее пассажирское сиденье. К этому моменту охрана уже разогнала особо наглых, и я смог обойти машину и сесть за руль.

Я нажал на газ, и машина плавно тронулась с места, оставляя позади толпу и вспышки камер.

Таня нахмурилась, качая головой.