"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
Анри глубоко вздохнул и, закрыв глаза, размял шею, затем принудительно ее расслабляя. В медитативных практиках он в последнее время весьма наловчился, старательно обращая этот опыт себе во благо, поэтому сейчас сумел погрузиться в несколько отрешенное состояние довольно просто. Только бы никто не помешал…
С тех пор, как мама и остальные ушли, его ни на минуту не оставляли одного, не просто оберегая, но и старательно мешая его экспериментам и опытам, словно пытались не дать завершить задуманное, и это, конечно, не могло не сердить молодого наследника. Он-то все делал с благой целью! Он не в игрушки играл, он старательно постигал глубинные
Ему же непрестанно мешали, к нему приставали, дергали по делу и не по делу, словно боялись позволять ему оставаться наедине с самим собой, и порою сдержать раздражение удавалось с огромным трудом.
Но сейчас, кажется, они все заняты чем-то в гостиной. Чем-то немаловажным, поэтому он предпочел самоустраниться от изучения этих дел, дабы не сообщить случайно рыжему оборотню интересные новости. Зато теперь у него есть немного времени…
Итак… глубокий вдох — медленный выдох.
Отрешиться от мыслей. Забыть о чувствах. Оставить время. Покинуть реальность.
Ему не место в ней сейчас, он не должен быть здесь. Он должен увидеть, должен понять, что сделал с ним оборотень, должен найти отраву в своем организме и искоренить, вырвать ее!
Спокойнее, еще спокойнее… вдох — выдох. Вдох… выдох…
В голове начал сгущаться туман. Такое уже случалось, однажды он зашел и еще дальше — из тумана стали появляться неясные очертания, но ему помешали, его прервали… На сей раз все получится.
Туман, пелена, белесо-серая, почти невесомая — это его душа, его сущность, его помыслы. И где-то за ними, скрываясь среди них, угадывается что-то более темное, что-то гадкое, отвратительное, что-то, что пытается сломить его, подчинить себе…
Надо подойти поближе.
Анри, не открывая глаз, сделал глубокий вдох и, максимально отрешаясь от реального мира, двинулся вперед, глубже погружаясь в собственное сознание. Пелена мыслей текла вокруг, не касаясь его разума, темное пятно все близилось и близилось… Парень нахмурился, весь устремляясь вперед, чувствуя, ощущая всем своим существом, что должен, обязан увидеть это!.. И вдруг замер, ощущая, как сжимается сердце.
Туман перед ним рассеялся; пятно обрело форму.
Парень застыл, глядя на самого себя — бледного, скованного по рукам и ногам, с ошейником на шее, совершенно обессиленного и едва дышащего, — и, робко шатнувшись вперед, внезапно понял, что произошло.
События недавнего прошлого замелькали в памяти, сменяя одно другое, выводы, ложась один на другой, заспешили им на смену.
Он ударил Чеслава, ударил его, пленного, беззащитного, беспомощного… оборотень рассмеялся, но возненавидел. И отомстил! Тотчас же отомстил — сковал обидчика как самого себя, только куда хитрее, изощреннее, куда… опаснее! Ему кандалы и ошейник мешали двигаться, Анри же он мешает свободно дышать. Мешает жить, мыслить, мешает… Да к черту всю эту философию!
Анри бросился вперед и, упав перед самим собой на колени, сдвинул брови, касаясь открытой ладонью ошейника. Он не знал, почувствует ли что-нибудь Чеслав, если он сделает это, не знал, ощутит ли сам что-то, и почти не удивился, когда голову пронзила боль.
Он продолжал держать руку на ошейнике, не позволяя себе отвести от него взгляда, он боролся с болью, не давая ей выбросить себя в реальность, и — колдовал, колдовал, колдовал! Он делал то, чему не
учили его ни дед, ни Венсен, совершал то, чего не объяснял Анхель, он творил свою собственную, свою личную магию, сам не понимая, откуда это берется в нем.Он не ломал ошейник, не сминал и не срывал его. Он просто растворял, уничтожал проклятую железку, просто убирал ее из реальности и ирреальности, убирал из везде и всюду, стирал самую память о ней!
Было больно, руки дрожали. Реальность царапнула краешек его сознания, и парень отрешенно подумал, что у него, кажется, снова идет носом кровь.
Интересно, Чеслав чувствует это или все-таки нет? Нет, не важно, не отвлекаться, не отвлекаться…
Отражение перед ним скривилось от боли и внезапно подалось вперед, глядя со всепоглощающей мольбой, с надеждой на спасение. Анри рывком вскинул вторую руку и возложил ее на ошейник с другой стороны, усиливая натиск.
Позднее он честно признавался, что ему просто повезло — Чеслав в эти секунды был излишне занят своими делами, отвлечен от молодого наследника и совершенно не заботился тем, что тот делает, поэтому, наверное, все и удалось.
Если бы оборотень ощутил действия парня, если бы попытался ему помешать — Анри не знал, чем бы все закончилось.
Ошейник треснул, пошатнулся… и внезапно разлетелся сотней темных песчинок, рассыпался, растворяясь, стираясь в небытие, теряясь и исчезая навеки.
Отражение, двойник молодого человека глубоко вздохнул и, подняв скованные руки, потер ими шею. Затем вдруг широко улыбнулся и, протянув руки вперед, легонько коснулся ими лба своего спасителя.
Анри отпрянул, было… и тотчас же замер, широко раскрывая глаза. В уши его лился удивительно знакомый, отвратительно узнаваемый голос; перед глазами сменяли одна другую картины.
Море… корабль… один, другой… яркие буквы «Semper Vivens». И капитан, дорогу капитану!
Вот он подходит к борту, цепляется за него и… все.
Картинка пропала, звуки исчезли.
Анри, резко вздохнув, распахнул глаза и, глядя прямо перед собой потрясенным взглядом, пару раз с трудом моргнул, приходя в себя.
Потом поднял руки, потер ими шею, вытер следы крови с лица — кровь носом у него действительно шла, и парень этому даже не удивился, — и, осторожно сев, тотчас же резко поднялся на ноги, чувствуя, как на губах сама собою появляется улыбка.
Он сделал это… он смог, смог, смог! Пусть не до конца, пусть остались еще кандалы на руках и ногах, но самое страшное, самое опасное — клятый ошейник был снят!
Молодой наследник глубоко, с невероятным наслаждением вздохнул и, чувствуя, что просто обязан обо всем известить родных, бросился в гостиную.
…Чеслав, уверенно сидящий на веслах, почти не замечающий тянущей боли в шее — к ней оборотень уже практически привык, смирился и полагал чем-то малозначимым, — внезапно дернулся и едва не выпустил весла.
Шлюпка качнулась; Чарли сдвинул брови.
Рыжий поднял руку, недоверчиво созерцая ее и, приоткрыв рот, чуть покачал головой. Что только что произошло, он не знал.
— Проклятый мальчишка… — слетел с губ злой шепот, однако, дальнейших объяснений не последовало.
Чарли, который после визита Андре был вполне посвящен в происходящие в замке события, быстро улыбнулся. Слова оборотня, его поведение могло бы быть непонятно морскому волку в другой ситуации, но сейчас… Значит, Анри все-таки сумел что-то сделать. Значит, он как-то смог совладать с этим мерзавцем, значит, он справился с ним!