"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
– Место Густава останется нетронутым! – твёрдо заявил Дакота. – Даст бог, старик ещё оклемается. Иначе… а иначе решит только общий сход. За жителей Грейстоуна мы решать не вправе.
По одобрительному гулу, заполнившему помещение, вывод напрашивался сам собой.
– Так на его место претендентов пока нема, – усмехнулся Старх. – Было целых двое, да ни одного не осталось. – Стоящие рядом охотники заухмылялись. – А вот сообщество оставлять без главы не дело. – Будем решать здесь и сейчас. Для начала предлагаю объединиться.
Дакота обменялся взглядами с товарищами.
– Будем решать, –
– Что остаётся, – согласился охотник и, расстёгивая на ходу шубу, направился к лавке. Усевшись, закинул ногу на ногу и вперил в Старха давящий взгляд. – Объединение дело хорошее, – одобрил он. – Давно пора. И так всё к худу шло. Только мы на место Магнуса временщика не выбирали. А вы, смотрю, уже сменщика подготовили. Тебя, верно?
Нацепив на лицо маску невозмутимости, Старх пересёк комнату и по-хозяйски уселся на лавку напротив Дакоты. Облокотившись о деревянную столешню, он подался вперёд и, в упор глядя на старого охотника, заявил:
– А зря не выбирали. Сейчас бы честные голосования устроили. Всё меньше потом недовольства.
– Так мы и сейчас можем устроить, – возразил Дакота, наблюдая за тем, как заполняется помещение. Пришедшие устраивались кто на лавках, кто остался подпирать стены. – Удивляюсь я тебе, парень, – повернулся он к собеседнику. – Виндок двух дней в камере не провёл, а ты уже его место примеряешь.
– Ты же первым подпевалой у него был, – прозвучал чей-то язвительный голос. – А Старх? Теперь-то что скажешь?
Глаза всего собрания дружно переместились на подельника Уорда. Тот сдавил челюсти, обвёл круг охотников угрюмым взглядом и чётко, расставляя слова, произнёс:
– Убийца должен находиться там, где ему положено.
Помещение изумлённо притихло.
– Вот так так… – не сразу послышались отдельные высказывания. – Надо же как запел…
– А, главное, как быстро новые ноты выучил, – добавил кто-то.
Старх резанул острым взглядом по толпе, выискивая шутника.
– Мы с ним многое намутили, за что ответственности с себя не снимаю. Но на его злодеяния у меня всегда один ответ был: нет и точка.
– На какие ещё злодеяния? – сощурился Дакота.
– А это вы у Кэма спросите.
Охотники забухтели, разом поворачивая головы к мужику в косматой шубе.
– Расскажи им, чего Виндок удумал, – потребовал от него Старх.
Старый пьяница воровато огляделся и привстал с лавки.
– Ну приходил он ко мне, – начал он, – в первую же ночь, как Мордока старшего сына за решётку сунули. За должком явился. Так это он меня тогда траванул.
– И зачем ему?
– Так понятно зачем. Чтобы с Лансом расправиться. Он своих чувств к нему никогда не скрывал. Я ему о делах наших, а он всё знай на клетку поглядывает. А потом возьми да ляпни – удавил бы гада. Мне так худо, помню, стало. Он только ушёл, меня и накрыло разом.
– И что между ними случилось, само собой, не видел? – продолжал сомневаться Дакота.
– Так я только утром очухался.
– А он тебе что, в глотку заливал? – спросил коренастый бородач.
– Чего это заливал, – обиделся Кэм. – Видать, в воду чего-то подсыпал. Меня ж вырубило начисто. А на следующий день так скрутило, думал помру.
Старх в беседе
не участвовал. Только исподлобья наблюдал за спором собравшихся и напряжённо покусывал кончик большого пальца.– Ясно всё с тобой, Кэм, – махнул рукой Дакота.
Собрание молчало. Видно было, в сообществе старому алкашу веры чуть. Брешет – не брешет, уже не проверишь. Да и смысла в его россказнях теперь не было никакого.
Начались споры. Говорильня со всеми положенными перепалками и обвинениями затянулась до самой ночи. Дакота смотрел на происходящее с затаённой печалью.
«И когда мы их просмотрели», – думал он, глядя с каким щенячьим восторгом молодые парни заглядывают в рот Старху и ловят каждое слово.
Старые охотники крутили ус, недовольно кряхтели. Только поделать ничего не могли. В компании бывалых ощущалась апатия и усталость. Во всём был прав Магнус. Да только где он теперь…
Так заново объединённое сообщество выбрало на место главы бывшего верного пса Уорда. Не сказать, чтоб неожиданно.
– Чего такого ты этим юнцам наобещал? – невесело усмехнулся Дакота. – Лёгкой безбедной жизни? Ну-ну. – Он разочарованно посмотрел на молодых парней. Те в ответ – насупившись, злые как волчата. – Своих мозгов нет, на чужих не проживёте.
Сплюнув, он поднялся и, не оглядываясь, вышел во двор. За ним ушли с десяток стариков. Остальные товарищи хоть и продолжали с сомнением коситься на Старха, однако собрание не покинули, остались сидеть на месте.
Расходились уже, когда половина дворов Грейстоуна утонула во тьме. Снаружи ссыпался с деревьев снег. В небе, приглушённая сизой туманной пеленой, горела вошедшая в полную силу луна. Кэм сошёл по скрипящим ступеням с крыльца и отозвал Старха в сторонку.
– Я свою часть уговора выполнил, – пробормотал он, пританцовывая от холода и грея руки в карманах. – Ну и?..
– Прощён, – пробурчал новоизбранный глава сообщества, натягивая плотнее шапку.
– Не понял!.. – вскинулся пьяница.
На них стали оборачиваться.
– Прощён, я сказал, – процедил Старх. Придвинувшись вплотную к Кэму, он зажал в кулак отворот его косматой шубы и зашипел прямо в лицо: – А дальше держи язык за зубами. Как сложится, так спишу все долги.
– Угум, – криво ухмыльнулся Кэм, а глаза продолжали неприязненно смотреть на бывшего прихвостня Виндока. – Ну так я пошёл?
– Иди, старина. – Разжав пальцы, Старх заботливо смёл с плеча сообщника налипшие снежинки и одарил красноречивым взглядом. – Тебе ещё на дежурство. Так что, иди давай.
И в этот момент взвыл налетевший ветер, порывами сбросив с крыши снежную шапку. Охотники завертели головами. За натужным стенанием им что-то почудилось. Прохожие, идущие мимо охотничьего дома, остановились. Их тоже что-то насторожило. Ветер пролетел по Грейстоуну, забираясь всё выше, к небу. Взвился высокой нотой и резко замолк, заставив замереть всех, чьё внимание привлёк своим тревожным призывом.
А следом клыкастые горы огласил жуткий надрывный вой.
Он не хотел, но сдержаться так и не смог. Из груди вырвался вопль, прозвучавший долгим звериным воем. Делясь с небом горем и болью, дикой озлобленностью и безысходным отчаяньем.