"Фантастика 2025-80". Компиляция. Книги 1-28

Какое-то время мы так и стояли, застыв, подобно окружавших нас изваяниям. Наконец его светлость чуть ослабил хватку и я смогла вдохнуть.

— Ты в порядке?

Уняв дрожь в коленях, я нашла силы кивнуть. Как он оказался здесь, в момент самой страшной опасности? Не важно, я уткнулась лицом в его широкую грудь, давая волю слезам.

— Я так боялся не успеть… — он сам зарылся лицом в мою макушку, поглаживая по плечам, по волосам, по голове, прижимая к себе все сильнее.

— Как, — сквозь слезы простонала я, — как это возможно? Он снова здесь…

— Прошу тебя, не думай об этом больше… Он больше никогда тебя не потревожит. Я буду защищать тебя… всегда. Ни на шаг больше не отпущу, слышишь? — его светлость обхватил горячими ладонями мое лицо, смахнув с него слезы. — Девочка моя…

— Господин Шентия…

— Ронард. Пожалуйста, зови меня по имени.

— Ронард, — шепнула я и горячие поцелуи осыпали мой лоб и зареванные щеки.

— Здесь нам больше нечего делать. Ты пойдешь со мной?

— А как же турнир?

— Мне очень жаль, Ардина, но для тебя он уже закончился.

— А как же остальная моя команда? Если я попала в ловушку Воракиса, то они не справились с испытанием? Или еще есть шанс?

Ронард печально покачал головой.

— То, что сейчас происходит, важнее турнира. Просто доверься мне. Для тебя сейчас главнее всего отдых и успокоительная настойка мистрис Нерайи. А я буду рядом.

— Утро же, — через силу улыбнулась я. — А от этой настойки сразу вырубаешься часов на восемь.

— Может, тогда кофе на моей веранде? Как ты любишь, с молоком и корицей…

— Было бы здорово!

Такой напиток мне нравился. Вот только впервые я попробовала его… вчера. Мистрис Нерайя, может, и отчиталась, чем меня лечила. Но чтобы духи-повара разболтали о моих вкусовых пристрастиях? Я замерла. Как там эта волшебная настойка называлась, над потерей которой Джованнечка уже две недели причитает?

— А еще с кон-няком… Можно ведь?

— Все, что пожелаешь, девочка моя. Мартель, курвуазье…

Что?! Арн Шентия, чуть не исключивший меня из Академии за употребление алкоголя, сам его предлагает? Я отстранилась от Ронарда. Он был в том же черном с серебром камзоле, как в тот день, когда я нечаянно сотворила ему око Мириты. Бесцеремонно схватила его светлость за рукав — так и есть, одна пуговица выдрана с мясом. Недопустимая неряшливость для аристократа…

— Вы не Ронард Шентия!..

Миг — и красно-черная пелена вновь заволокла все вокруг.

Ничего не изменилось. Тот же храм, статуи. И моя команда. Только Норк сидит на полу с безумным взглядом, раскачиваясь из стороны в сторону. У Мексы дикие, остекленевшие глаза. Станка безучастно смотрит на стену. У Юдена дергается щека. Капитан с каким-то постаревшим лицом подошел ко мне.

— Эстас… что происходит?

— Это и было испытание. Страхом и страстью. Тебе, похоже, достались оба.

Слепые и зрячие

— А Хельме… Где Анхельм?! — я осмотрелась вокруг в поисках друга.

— Ждем. Вы что-то долго, остальные гораздо раньше появились.

— А… а что с ними со всеми?

— А ты как думаешь? — тихо произнес капитан. — Каждый из них лицом к лицу столкнулся со своим самым сокровенным страхом. Или заветным желанием. И… я не уверен, что все справились. Но не стал никого спрашивать… Ты сама как?

— Не знаю. Очень… двойственные чувства. Но вроде справилась. По крайней мере, дала отпор Во… одному страху. А втором случае поняла, что человек не настоящий, а такой, каким только я его знаю.

Красно-черный туман наконец явил Анхельма. Он растерянно озирался, кого-то ища.

— Хельме! Ты в порядке? Чтобы ты там ни видел, это испытание! Это все не по-настоящему!

Хельме с удивлением посмотрел на меня, будто впервые видел, и вдруг стыдливо отвел глаза. Храмовый зал постепенно наполнялся участниками. Кто-то был весел, кто-то мрачен. В команде Кенемы все взмокшие, уставшие; видимо, без боев в ментальных испытаниях тоже не обошлось. Интересно, а их чем пытали?

А то это не испытание, это самая натуральная пытка. Вытащить из твоих мыслей все самое сокровенное, противопоставив тебе самого страшного врага — самое себя! Чем больше я об этом думала, тем больше распалялась. Ладно настоящие опасности, на то он и турнир. Но когда вот так бесцеремонно лезут в голову, вытаскивая на свет грязное белье, ну как так можно! На свет… Ох ты крыжт. Похоже, Норку пришла в голову похожая мысль:

— Как вы думаете… эти испытания все видели? Ну, не вы, конечно, а зрители?

Все разом побледнели, и я в том числе.

— Нет, Норк, — успокоил его Юден. — Это только между тобой и Вечными. Проверку проходят все просящие, а Вечные определяют, достойны ли они. Никто не знает, что происходит в этот момент, да и люди потом не спешат делиться. Ну, может только судьи знают, как-то же они договорились с Вечными об этих испытаниях.

— Так можно было попросить что-то, если прошел? — расстроено протянул Норк. — А я, значит, впустую там…

Испытание закончилось для всех, это мы поняли с появлением четырех судей, включая ректора. Ректор вещал нарочито бодро и громко, и я поняла, что теперь нас точно видят на арене. Как, интересно, результаты считать будут, если самих испытаний никто не видел?

Но вот ожила первая статуя — Сагарта Милостивая — и чистым мелодичным голосом пропела о том, как она счастлива, что все семеро ее адептов оказались чисты сердцем и способны к бескорыстному самопожертвованию. Точно таким же образом остальные Вечные возвестили о пройденной проверке. Прозвучали цифры четыре, шесть и пять. Столько студентов из каждой команды прошли испытание.

Последними расцепили руки «наши» статуи в повязках. Мужчина глухо продекламировал:

Отвагою никто не обделен Но меркнет мужество Едва он страхом ослеплен Страх затмевает ум и честь Троих могу лишь я зачесть

Ему вторила женщина чувственным глубоким голосом:

Слепит не менее и страсть Желание упиться всласть Заветною мечтой своей Что гордости порой главней Смирили свой огонь внутри Из всей команды только три

Уф, трое, самый слабый результат. Это нечестно, я считаю. Нашей команде досталось самое сложное испытание, посмотрела бы я на других на нашем месте. Принц, поди, за императорский трон не то что с турнира ушел бы, а родного папу бы продал. Ректор было взял слово, чтобы подвести итоги, но изваяния неожиданно продолжили в один голос:

Достоин двух один в этом турнире Осилив оба испытанья, итого Мы назовем число четыре

И статуи одновременно сняли ленты с глаз, а я почувствовала что-то инородное в кармане. Но смогла рассмотреть уже только на арене, куда мы вновь переместились. Отойдя чуть в сторонку, вытащила из кармана мягкую ткань — белую повязку.