"Фантастика 2025-86". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Он тоже показывал ей озеро…
Крошечная прогулка вдруг резко обесценилась.
Расцепив скрещенные руки, Мэл сложила их на коленях — теперь-то так, как и пристало леди — и приподняла подбородок.
— Вы правы, Рэймер. Я рада, что мы все выяснили. Уверена, Оливер все понял правильно. Впредь я также постараюсь не допускать подобных ошибок.
В ближайшую неделю. Потому как по ее истечению ей придется как-то отделаться от опеки и встретиться с Гидеоном. Правда, как при этом снова никого не подставить, она пока не знала.
Монтегрейн усмехнулся, наконец, отведя от нее взгляд.
— Клянусь служить верой и правдой и не посрамить честь моего рода.
— Ч-что? — Амелия опешила.
Пристальный взгляд необычных светло-серых глаз снова обратился к ней.
— А то, что вы не на присяге. Вы сейчас ломаете комедию не хуже Криста, когда он разоделся дворецким, — по-прежнему без повышения голоса, но так, будто по щекам отхлестал.
Мэл глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
— Я просто. Пытаюсь. Быть. Вежливой. — Запретила себе отводить взгляд, хотя инстинктивно захотелось зажмуриться.
Лучше бы зажмурилась, честное слово. Потому что Монтегрейн посмотрел на нее так… Снисходительно и одновременно с жалостью. Не выносимо. В чем она ошиблась? Что он прочел между строк?
Если ранее ей казалось, что кровь прилила к лицу, то сейчас, она, должно быть, отхлынула от него совершенно.
Амелия встала.
— Вам нужно отдыхать. Я, пожалуй, пойду.
И снова захотелось откусить себе язык. Откуда это «пожалуй»? Он ведь прав, черт его дери, тысячу раз прав! Она говорит и действует как персонаж пьесы — по строго написанному, чужому сценарию. Марионетка, которой отрезали нитки, да без ниток та двигаться не способна.
— Подождите.
Амелия успела сделать лишь шаг по направлению к выходу, стараясь аккуратно обойти хрупкий стеклянный столик и не зацепить его юбкой, а мужчина поймал ее за руку, останавливая. Она вздрогнула, так сильно, что, показалось, клацнули зубы. Он не мог не заметить.
Заметил. Мгновенно отпустил и даже приподнял руки, будто сдаваясь.
— Я не хотел вас обидеть.
Обидел ли? Нет. С чего бы ей обижаться? Они посторонние люди, а обижаются на близких. Просто порой крайне неприятно смотреть правде в глаза — правде о себе чужими глазами.
Мэл обняла себя за плечи и покачала головой.
— Не обидели… — И вдруг, стоя теперь прямо напротив и возвышаясь над сидящим собеседником, увидела в вороте его не до конца застегнутой рубашки красное пятно на груди — будто кто-то приложил туда раскаленную пятерню. Нет, не верно. Это не было ожогом, но отпечатком ладони наверняка. — Что это? — Отвлекшись от собственных переживаний, Амелия приблизилась, забыв о всякой осторожности. Во время войны она помогала раненым в лазарете на юге и хорошо знала, что может означать подобная отметина. — У вас что, сегодня останавливалось сердце?!
Ногу он перетрудил, как бы не так. Такие следы остаются, когда маги-целители запускают остановившееся сердце.
Лицо мужчины окаменело. Словно сам только сейчас об этом вспомнив, он опустил взгляд, скривился, рассмотрев пятно на своей груди, и принялся застегивать пуговицы. Не застегнуты были всего две, самые верхние, но пятно было большим и доходило до самой надключичной ямки.
— Не останавливалось, — пробурчал
явно нехотя. — Зиден перестраховался.По-прежнему стоя так близко, что подол ее платья касался коричнево-синего пледа на ногах Монтегрейна, Амелия прищурилась, не сводя с него требовательного взгляда.
— Но все-таки сердце?
— А вы знаток? — попытался тот свести все в шутку.
Она могла бы пафосно заявить, что внучке Георгии Грерогер не пристало не знать подобных вещей, но после прошлой отповеди язык не повернулся.
— Знаток, — на полном серьезе ответила Амелия. — А ваш целитель — непроходимый болван. — Глаза собеседника изумленно распахнулись. — Он прикладывал компресс? Что-нибудь холодное?
Мэл не отдавала себе в этом отчета, но ее голос стал тверже и увереннее, как тогда, в лазарете, когда раненые поступали сплошным потоком, а леди Бриверивз работала наравне со всеми, не покладая рук и лишь урывками выделяя время на сон.
— Н-нет. — Кажется, она обескуражила супруга своим неожиданным напором.
— Болван, — повторно огласила вердикт Амелия.
Уперла руки в бока и осмотрела комнату. Если эта гостиная является практически копией ее собственной…
И она решительно направилась к противоположному углу комнаты.
— Что вы делаете? — как-то даже растерянно раздалось ей в спину.
— Вызываю слуг, — бросила через плечо. Отыскала-таки колокольчик, спрятанный в углу за шторой, шнур от которого уходил на первый этаж через специальное отверстие в половицах, позвонила.
— Вы меня сейчас пугаете, — прокомментировал ее поведение Монтегрейн, на сей раз с отчетливыми нотками веселья в голосе.
Мэл только пожала плечом. Зато он ее сейчас не пугал: просто еще один раненый, для помощи которому у нее достаточно сил и знаний.
В дверь постучали, и под все еще удивленно-заинтересованным происходящим взглядом хозяина комнаты Амелия лично отправилась открывать.
— Миледи? — удивилась оказавшаяся за дверью Лана, а затем мучительно покраснела, очевидно, вспомнив их прошлую встречу… сколько? Полчаса назад? Видимо, своим появлением Мэл испортила им с Дрейденом вечер, и они разошлись каждый по своим делам.
Амелия покачала головой, имея в виду, что не намерена обсуждать некрасивую сцену в столовой.
— Лана, принеси, пожалуйста, теплое молоко, масло амбрессы, — такое имелось в доме каждой хозяйки, а уж у матушки Соули и подавно, — измельченный корень вирны, если есть, небольшой таз, чистую ткань, — она показала нужный размер, разведя руки в стороны. — Молоко можешь сразу вылить в таз.
Старшая горничная изумленно моргнула. Но кивнула и унеслась прочь с такой скоростью, будто решила, что без этих средств хозяин дома умрет прямо сейчас.
* * *
— То есть вы не пошутили? — мужчина заинтересованно вытянул шею, заглядывая в таз, в котором Амелия тщательно смешивала требуемые ингредиенты. Размешивала прямо руками, задрав длинные рукава платья до самых локтей. Хоть какая-то польза, что он уже видел шрамы на ее запястьях — теперь их можно было не прятать.
Мэл перевела на супруга строгий взгляд.
— Вы хотите, чтобы отпечаток ладони вашего Зидена остался на вашей груди до конца ваших дней?
— Э-э… Н-нет.