"Фантастика 2025-86". Компиляция. Книги 1-21

– А кольцо? – прошептал он. – Может, отнесёшь по дороге, а?

Борька с сомнением посмотрел сперва на него, потом на саркофаг.

– Камеры. Если кто засечёт, что мы тут древностями обмениваемся – конец и тебе, и моей карьере, – вздохнул он, качая головой. – Ладно, давай сперва зарулим в кабинет, к Ородруину потом тебя отведу.

– Дневники, – напомнил Якоб.

– Вот это точно потом, – мрачно покачал головой египтолог, поманив его за собой. – Будешь, как герой Хаггарда, ночевать тут со мной.

– Алан Квотермейн в музее не ночевал, – авторитетно возразил Войник.

– «Суд Фараонов» мне всегда был больше по душе, чем «Копи царя Соломона» [42] , – отмахнулся Борька. – А там главный герой как раз переночевал в музее – да, в этом самом – и получил откровение. Глядишь, и ты получишь.

Вот в этом Якоб не сомневался. С момента, как он переступил порог музея, перед его взглядом мелькали не только китайские туристы. Каждый предмет как будто намеревался рассказать ему свою историю, от процесса создания до любимого владельца – не знаешь, за что хвататься. «По очереди, миленькие, чтоб мозг не взорвался», – мысленно попросил он, оглядывая каменные стелы и статуи нижних залов.

42

«Суд Фараонов», «Копи царя Соломона» – произведения Хаггарда.

В кабинете, куда Борька привёл Якоба, оказалось неожиданно людно. Правда, делом тут никто не занимался. Три женщины жестикулировали, переговариваясь о чём-то – одна из них демонстрировала новую сумочку. Двое мужчин с истинно восточной неспешностью пили чай, игнорируя кипу бумаг на столе. Николай не очень вежливо буркнул что-то по-арабски и прошёл к другому столу – должно быть, к своему, рабочему.

Через некоторое время Борькины коллеги потянулись прочь из кабинета – видимо, на обед.

– Проверки на них нет, – мстительно проговорил Борька, отодвигая ящик стола. – Уже второй обед за сегодня. И не помню уже, какой перерыв на чай.

– Да ладно тебе. Куда им торопиться? Поспешишь – верблюдов насмешишь, – ехидно отозвался Войник, плюхаясь в кресло напротив друга. – Восток, чинный и неспешный. Всё суета сует, томленье духа.

Друг его шуток не оценил – видимо, и правда устал – молча протёр очки и протянул открытую ладонь. Якоб аккуратно передал ему кольцо. Когда артефакт перешёл во владение египтолога, Войник ощутил странную смесь невероятного облегчения… и острого сожаления. Проводив взглядом перстень, отправившийся в ящик стола, Яша невольно подумал, что историю талисмана так пока и не узнал. А может, и к лучшему. Вспомнилась выставка, лицо таинственной царевны – мумифицированное и реконструированное – и обрывки странных сновидений. Откуда бы взяться тоске? Да он прыгать от счастья должен!

Щёлкнул замок – Борька запер стол для надёжности – и это вывело Яшу из минутного транса.

– Ну всё, теперь ты спасён, – улыбнулся египтолог. – Так, закрытие тут у нас в пять, я тебя подхвачу, чтоб не выгнали.

– Ага, – Войник рассеянно кивнул, поднимаясь, пытаясь выбросить древнюю красотку из головы, а заодно и не пялиться на ящик.

– Ты, кстати, ел? Тут кафешка неплохая, прямо за сувенирным. Дерут правда втридорога, но денег я тебе оставил. Потом сочтёмся.

Вернувшись в залы со статуями и саркофагами, Яша принялся фотографировать наиболее приглянувшиеся. Через объектив глюки его не доставали, а хотелось всё же немного выдохнуть, собраться с мыслями. Заодно и материал соберёт – да не какой-нибудь! Качественный, из первых рук.

Проснулась совесть, напомнила, что начальство о своей самовольной отлучке Войник так и не уведомил. Но сейчас прошли выходные. Пропустил он только сегодня, понедельник. И Сан Саныч наверняка надеялся лицезреть его у себя на пороге завтра. Надо будет что-то придумать… да притом так, чтоб не выдавать своё местоположение.

Интересно, по какому срочному вопросу начальство решило вызванивать его в выходные, а сегодня таинственно молчало?

Задумчиво Войник посмотрел на Аменхотепа Третьего и Тии, взиравших на вошедших через весь центральный зал из глубины эпох, и отсалютовал царской чете. Выбрав ракурс поудачнее, он сделал несколько панорамных кадров зала – сразу видно, что за место, хоть на открытки штампуй. Фараон и царица улыбались всё так же загадочно, словно хранили какой-то им одним известный секрет.

– Красивые, черти, – пробормотал Яша, любуясь огромной двойной статуей то в объектив, то вживую.

Поднявшись обратно, ближе к входу, Войник подошёл к знаменитой палетке Нармера [43] , знакомой всем ещё по учебникам. Терпеливо дождавшись, когда схлынет толпа туристов, тыкавших пальцами в стекло, он сфотографировал палетку с обеих сторон. На одной древний фараон ритуальной булавой ритуально же – а может, и нет – бил какого-то своего не менее древнего врага. На другой расположились два серпопарда – мифических зверя с львиными телами и змеиными шеями – а над ними вышеозначенный фараон уже, кажется, триумфально входил в захваченный город. Или деревню. Или что там у них было в дремучей древности?

43

Палетка Нармера – одно из иконографических изображений древнеегипетского искусства. Хор Нармер – полулегендарный правитель Раннединастического периода. Считается одним из фараонов, объединивших Верхний и Нижний Египет.

Борька называл Нармера местным королём Артуром – не менее легендарной личностью, объединившей разрозненные территории в единое государство. Вот разве что не с Эскалибуром, а с булавой в руках. А ещё у него была своя Гвиневра – точнее, Нейт-Хотеп [44] , не то дочь богини Нейт, не то жрица. Супруга Нармера, правда, с рыцарями не развлекалась, да и рыцарей тогда ещё не было. Если и был у фараона военачальник, сравнимый с Ланселотом, – история его имени не сохранила. Да и о самом Нармере сохранила, увы, немного – что он там вообще делал, историки спорили до сих пор, хоть имя и уцелело. По крайней мере, Борька говорил, что Нармер точно был. Кто-то же объединил Обе Земли в один Египет? В смысле, в Та-Кемет. Правда, произошло это едва ли одним ударом булавы, и даже при одном Нармере – всё-таки не стоит отбрасывать «Теорию государства и права».

44

Нейтхотеп – царица эпохи Раннединастического периода. По одной из версий – супруга Нармера, помогавшая ему объединить Египет, по другой – супруга Хора-Аха, следующего за Нармером фараона-объединителя.

Внимание Яши привлекли две ладьи – тут же, рядом с древнеегипетским «Артуром». В одной из них под деревянной палубой обосновался котёнок, которому кто-то уже поставил крышечку с водой и кинул какой-то еды.

Лидка появилась тут же – прошла по палубе, заглянула в пробитую временем брешь, чуть склонила голову, изучая худющего собрата. А потом она чёрной тенью скользнула на пол и побежала куда-то прочь, в коридор и к лестнице. Когда Якоб догнал её и, запыхавшись, поднялся на второй этаж, кошки уже, разумеется, нигде не оказалось.

Зато он знал, где оказался сам, – помнил рассказы Борьки после лекции Тронтона. Вокруг в стеклянных «гробницах», насколько хватало глаз, расположились расписные саркофаги разных эпох, маня красотой и яркостью красок, и заключёнными в них историями. Якоб уверенно шагал через зал, бросил взгляд на безголовую мумию в пластиковом пакете, который, если верить пояснительной записке, сохранял необходимый микроклимат. По крайней мере, эта мумия ему не улыбнётся – а вот фараоны в комнате царских мумий вполне могли готовить сюрприз.

Туристы дружной толпой валили в залы с сокровищами Тутанхамона. Часть сокровищ, правда, вывезли на реставрацию в лаборатории при Большом Египетском музее в Гизе, который вот уже который год обещали открыть. Но посмотреть всё равно было на что.

Золото Тутанхамона Якоб уже видел, а фотографировать украшения царственного юноши всё равно было нельзя. Да и нераспиаренный фараон сейчас интересовал Войника. Длинный зал с саркофагами вывел его в один из боковых коридоров. Не скажи ему друг тогда – даже не узнал бы, кому принадлежал этот. На некоторых экспонатах Каирского музея таблички почему-то отсутствовали, и на это Борька тоже часто ругался. А руководство музея не напрягалось. Ну мало ли, в самом деле, саркофагов и палеток? Кому надо – сам найдёт.