"Фантастика 2025-86". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Пусть ее лицо было не живее погребальной маски и она почти не разговаривала с ним, его спутница выдавала себя взглядом, случайными жестами. Ей было страшно, и она была растеряна, понимая словно еще меньше, чем он сам. Временами она так глубоко погружалась в свои мысли – как иногда бывало со жрецами в ходе ритуалов, – что не замечала никого и ничего. Пару раз Нахт едва успевал остановить ее, чтобы не наступила на укрывающегося днем в тени камней скорпиона. А иногда складывалось ощущение, будто она вообще не видела тропу перед собой, и когда воин обращался к ней, то словно пробуждалась от глубокого сна. В непосредственной близости гробниц ее охватывало странное оцепенение, будто она видела там что-то такое, чего не видел он.
С собакой у нее была
Невольно меджай думал, уж ни к ней ли эта черная собака привела его самого. У мастерской он ведь оказался примерно тогда же, когда привезли тела. И псы не позволили ему уйти в тот день, зато совершенно не возражали позже. Бек тогда приказал своим воинам отвлечь бальзамировщиков, чтобы те не подняли тревогу. Нахту помогал только старик-жрец, который уж точно не собирался болтать попусту и вообще не одобрял то, что там произошло. Вместе с ним провожать меджая и девушку вышли жившие при мастерской собаки, но на этот раз они не поднимали шума.
И если вспомнить и сопоставить – тревожные сны с Инпу ему снились тоже как раз накануне. Определенно, предзнаменование, но неужто в самом деле связанное с этой встречей?
Так кем же была эта девушка? Почему жрецы так хотели от нее избавиться, а некропольские псы будто бы выражали ей особое покровительство?
Странно, очень странно это все было. Нет, на мертвую она была совсем не похожа, на чудовище – тем более. Может быть, ее чем-то опоили, и потому она была почти как труп, когда ее только доставили к бальзамировщикам? Нахт почему-то сомневался, что она вот так просто расскажет.
Когда жара стала совсем уж невыносимой, они остановились в еще одной небольшой гробнице, из которой в прошлом сезоне Нахт и его товарищи выгнали шайку искателей наживы. У входа девчонка снова впала в оцепенение, и пришлось провести ее внутрь за руку. Она остановилась у ложной двери [169] , ритуальные надписи на которой были уже наполовину сколоты, и долго вглядывалась в пространство перед собой. Проходы, соединявшие мир живых с Дуатом, и у самого Нахта вызывали некоторый трепет. Иногда, стоя рядом, он чувствовал едва уловимое движение воздуха, словно порыв прохладного ветерка. Но видения его никогда не постигали. Зато с его спутницей дело, похоже, обстояло иначе.
169
Ложная дверь – распространенный элемент архитектуры египетских гробниц. Считалось, что эти двери соединяют миры живых и мертвых и сквозь них странствуют души.
Собака устроилась у портала, словно давая понять, что здесь безопасно, и только тогда девушка вздохнула свободнее.
– Отдохнем немного и в путь, ладно? – сказал он, снимая со спины щит и ослабляя ремни снаряжения. – Думал, мы пораньше доберемся, но уж как есть.
Очень хотелось есть. В последний раз они с товарищами нормально подкрепились еще до нападения на мастерскую, и сейчас плошка хорошей каши из полбы [170] , сдобренной луком, казалась пределом мечтаний. Но Нахт еще мог потерпеть, а вот насчет девчонки не был уверен. Вдруг еще помрет, если оставить без пищи? Ее и так-то даже от легкого порыва ветерка пошатывало.
170
Полба – вид пшеницы, выращиваемой в древности.
Словно в ответ на его
мысли она проговорила:– Боги, как же хочется есть…
Голос у нее был странный и немного пугающий – хриплый, шелестящий. Пожалуй, это было единственным в ней, что в самом деле навевало мысли о мертвых.
Просьба была уловкой? Не похоже. Прозвучало жалобно, но при этом она словно пыталась скрыть свою слабость. Воин уже не раз успел подумать, не притворялась ли она, но его наблюдения за ней говорили, что все же нет.
Оставлять ее без надзора не хотелось – Нахт ведь отвечал за эту женщину и обещал доставить в гарнизон. Но каждый шаг не самого простого пути давался ей с трудом. Да и вряд ли она хорошо знала эти места – уж точно не лучше, чем он. Если что, не составит труда поймать ее на этих тропах, особенно учитывая ее слабость.
– Я могу раздобыть нам еды, но для этого мне придется ненадолго отлучиться.
Она чуть улыбнулась, искоса глянув на него из-под упавших на лицо прядей.
– Не боишься, что сбегу?
– Далеко ли? Отсюда рукой подать до Долины Царей. Тебя найдет ближайший же патруль, – усмехнулся меджай, надеясь, конечно, что до этого не дойдет.
В ее взгляде промелькнул страх – легкая угроза подействовала. Медленно она села у портала рядом с собакой и обняла себя за колени.
Воин передал ей одну из своих фляг, которые они наполнили по дороге у колодца. Сначала правда пришлось потерять еще немного времени и выждать в укрытии, когда станет безлюдно – местные ходили сюда пополнять запасы.
Девушка с благодарностью кивнула. В такие моменты ее лицо становилось более живым – как вчера, когда он нашел ее фаянсовый амулет и нанизал на шнур.
Жадно она припала к фляге, опустошила в несколько глотков, не задумываясь о том, чтобы оставить хоть немного на потом. Воин покачал головой – что поделать, придется раздобыть еще.
Боги были к нему милосердны – он вернулся довольно быстро с парой подстреленных тощих голубей. Охота, конечно же, была щедрее в заводях Итеру, а здесь разве что в ящерицах да скорпионах не было недостатка. Но они оба пока не настолько отчаялись, чтобы пробовать такие сомнительные блюда на вкус.
Девчонка с любопытством наблюдала, как он разделывает птиц и пытается развести небольшой костерок из сухих веток на пороге гробницы. Днем костер, по крайней мере, не привлек бы ненужного внимания. Но Нахт понимал, что есть мясо придется полусырым – жара было явно недостаточно, чтобы приготовить как следует. Впрочем, его спутница не привередничала, а напротив, набросилась на предложенное «угощение» так же, как до этого на оставшийся кусок лепешки. Меджай тоже быстро прикончил своего голубя, надеясь, что по этим птицам никто скучать не будет. А то вдруг были не совсем дикие?
Собака терлась рядом и теперь аппетитно захрустела костями. Это был первый раз, когда она приняла что-то из предложенной Нахтом пищи.
И где она только ухитрялась находить себе пропитание все это время?
Когда со скудным обедом было покончено, они устроились на небольшой отдых. Здесь у меджая уже не было тайника с циновками, но его спутница и не спрашивала – уткнулась в собачий бок и затихла.
Нахт сел ближе к ступеням, чтобы держать вход в поле зрения, и откинулся спиной к стене, удерживая копье. В гробнице было душно, но хоть немного прохладнее, чем на раскаленных каменистых тропах царских некрополей.
Не особо рассчитывая на ответ, он все же решил задать тот же вопрос, что и в мастерской:
– Кто ты?
У Нахта было еще множество вопросов к ней, но хоть с чего-то нужно было начинать. А может, и не нужно было вообще пытаться узнать ее получше. В конце концов, уже скоро он оставит ее на попечение командира Усерхата и – как хотелось верить – вернется к своей жизни.
Голос внутри нашептывал, что так легко он из этой истории не выйдет… ведь оставался еще убитый им по случайности старший бальзамировщик Павер. А от шанса снять с себя вину он отказался, предпочел спасти сам не зная кого.