"Фантастика 2025-86". Компиляция. Книги 1-21

И снова тишина, которую можно было объяснить потрясением. Наверное, потрясение Усерхат и изобразил, ведь он уже знал. А Нахт потрясенно слушал детали судебного разбирательства, в ходе которого предательницу-наложницу призвали к ответу и казнили – тоже посредством яда. Военачальник не скупился на подробности, и они сильно отличались от рассказа Шепсет. В его истории она представала коварной соблазнительницей, якшавшейся с потусторонними тварями, и никто не мог устоять перед ее чарами. Так кто же говорил правду?..

Если бы Нахт не успел узнать Шепсет, то поверил бы военачальнику.

– Что ж, – вздохнул Усерхат, – раз ее уже казнили, нам же лучше. О чем теперь говорить? Нужно искать остальных. Как ты сам и сказал – это страшное преступление не было совершено одним человеком.

– Она нашла способ обмануть даже смерть, – вкрадчиво добавил военачальник.

– В каком смысле? – изумился Усерхат.

– Точнее, обмануть своих палачей. Приняла яд вместе со своими тремя сообщницами. Но то ли к ядам она была привычна, то ли выпила что-то иное… В общем, она очнулась в мастерской бальзамировщиков, куда ее отправили для погребения, жива-живехонька. Так, по крайней мере, мне сообщили.

– Ты пытаешься убедить меня, что какая-то девушка, пусть даже жрица темного культа, восстала из мертвых? – переспросил Усерхат, очень убедительно изобразив недоверие.

– Одни Боги знают, что там случилось… да только она в самом деле встала с ритуального стола. А твой меджай не то пожалел ее, не то поддался ее чарам – в этом я его винить не могу. Как уже сказал, даже сам Владыка подпустил ее слишком близко. Эта женщина опасна, Усерхат. За ней стоит целый культ. Мы можем лишь предполагать, зачем ее подослали во дворец.

– И зачем же?

– Борьба за влияние. Владыка Усермаатра-Мериамон чтил Богов и уважал их служителей. Но более всего, как и его предшественники, он возвышал жрецов великого Амона. Такой удар для Кемет, да еще совершенный в священные дни Сокрытого Бога, в один из самых главных Его праздников… Нет, это было не случайно, сам понимаешь.

– Я плохо осведомлен о делах жречества. Но то, о чем ты говоришь – настоящее кощунство, возмущающее меня до глубины души. Чем я могу помочь?

Военачальник понизил голос, так что Нахт уже едва различал его слова:

– Помоги нам найти эту женщину и доставить во дворец, чтобы предать справедливому суду. Второй раз она уже не избежит смерти и забвения, какие бы твари ни помогали ей.

– Я сделаю, что смогу, – сказал Усерхат, даже не запнувшись. – Пока мои люди не докладывали ни о чем подобном и никого сюда не приводили.

– А этот твой Нахт? Вел себя как обычно?

– Вполне. Не заметил, чтобы он бы чем-то или кем-то очарован. Если он и вывел эту жрицу из мастерской, то распрощался с ней где-то по дороге. Возможно, она все еще скрывается на Западном Берегу.

Показалось, или Усерхат выделил последние слова? Нахт понимал, что когда его станут допрашивать, он должен будет сказать именно это.

– Я могу поговорить с ним?

– Конечно. Но, боюсь, уже завтра, когда он вернется из дозора в Долине Царей.

– Хорошо. И не волнуйся за него. Учитывая все твое искреннее содействие, я готов пойти на встречу и признать произошедшее трагической случайностью.

– Каковой оно и являлось, – с нажимом сказал Усерхат.

– Безусловно. Я благодарен тебе за помощь, мой друг, и Пер-Аа этого не забудет. Прямо камень с сердца упал – поговорить с тобой без обиняков, – военачальник тихо рассмеялся, но прозвучало после всего несколько натянуто.

– Это был… непростой разговор, не скрою. Но если я и дальше чем-то могу помочь Пер-Аа в расследовании – дай мне знать. Такое преступление не должно остаться без ответа.

– Ты можешь помочь. Присоединяйся к нам, Усерхат. Подумай о будущем Та-Кемет.

Командир ответил не сразу. Нахт вслушивался до боли в ушах, гадая, к кому – «к нам» – он должен или не должен был присоединиться.

– Обещаю подумать.

Позже, когда военачальник покинул дом Усер-хата и отправился отдыхать, командир выждал немного и тихо позвал Нахта, жестом велел ему сесть напротив. Лицо мужчины осунулось от волнения, взгляд был полон темной тревоги. Казалось, этот разговор совершенно опустошил его. Нахт не решался ничего говорить или спрашивать – терпеливо ждал.

Усерхат устало провел ладонью по лицу, собираясь с мыслями.

– Ты все слышал. Обещания, угроза, немного лжи… и снова сладкое обещание. Ничто иное как сделка.

– Я думал, вы были друзьями?

– Были. Но разве ты не услышал сегодня достаточно? – командир покачал головой. – Хаэмуасет – один из заговорщиков. Я надеялся, что это не так, но уже не обманываюсь. А судя по уверенности, с которой он все это сообщает, даже не таясь… власти в их руках уже немало.

Нахту с трудом удавалось осмыслить все это, не говоря уже о том, чтобы поверить. И Усерхат не дал ему передышки, быстро заговорил:

– Ты должен встретиться с ним завтра. Коротко доложить, что отправил жрицу восвояси и больше о ней ничего не слышал.

– Сделаю.

– А после… вы оба должны исчезнуть.

– Исчезнуть? – переспросил Нахт. – Скрыться?

– Именно. Заберешь Шепсет и исчезнешь из гарнизона. Здесь вам будет небезопасно. Теперь они будут наблюдать за нами, как охотничьи соколы Владыки, и не оставят в покое. Не пожалеют сил, чтобы отслеживать пути наших патрулей и даже походы наших женщин на купание, – Усерхат сплюнул ругательство. – Я подумаю, как пустить их по ложному следу… А пока ты должен сделать, как я сказал.

– Но… – Нахт не удержался и задал вопрос, мучивший его весь этот вечер. – Ты уверен, что мы поступаем правильно?

Командир встретился с ним взглядом и усмехнулся.

– А как ты сам думаешь? Смог бы отдать им Шепсет?

Нахт вспомнил, что побудило его отказать бальзамировщику. Вспомнил знаки Богов, коснувшиеся даже его. Это неуловимое ощущение на кончиках пальцев, когда твой путь – опасный, полный противоречий и препятствий все-таки единственно верный, и иначе ты поступить просто не можешь.

– Мне еще нужно придумать, как увести из-под удара ее семью, – добавил Усерхат. – Во дворце знают, кто она и откуда родом. Хорошо бы спрятать ее мать и сестру.

– Я…

– Это уже не твоя забота. Ты знаешь, где стоят наши лодки. Откладывать нельзя. Соберетесь и отбудете сразу же, как отряд Хаэмуасета отойдет от наших стен. Я скажу тебе, к каким людям нужно обратиться и что сказать.

Говоря все это, Усерхат поднялся, отошел в свою комнату, а когда вернулся – держал в руках хопеш [210] . Нахт не помнил, чтобы командир пользовался этим оружием – давно не было нужды выходить в настоящий бой. Но следил за этим клинком Усерхат тщательно, еще в детстве рассказывая Нахту, что именно им сражался в войске Владыки.

210

Хопеш (др. егип.) (хепеш, кхепеш) – разновидность клинкового оружия серповидной формы, применявшаяся в Древнем Египте. Хопеш произошел не от меча, а от топора, а потому в основном предназначался для рубящих ударов, но при должном мастерстве владения им можно было наносить и колотые раны. Считался оружием элитных подразделений. Также его использование носило церемониальный характер. Из-за двоякоизогнутой формы хопеш не подразумевал ношения в ножнах: его закрепляли на поясе или за спиной.