"Фантастика 2025-86". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
– Ох, скорее бы! Только можно теперь это будет хорошим событием?
Целитель чуть улыбнулся.
– Лучше, когда восстановление идет постепенно. Дай себе время, Шепсет. Ни один день не проходит зря, поверь мне. С каждым из них ты возвращаешься к себе и становишься сильнее.
И будто в подтверждение его слов черная собака подошла к ней и устроила морду у нее на коленях. Длинные острые уши дернулись, а глаза смотрели внимательно, даже нежно.
Шепсет погладила своего пса-проводника по мягкой, как у щенка, лоснящейся шерсти. По крайней мере, Богиня не гневалась на нее, а Владыка не оставил. И она, в свой
На улице было шумно, словно во время каких-нибудь городских гуляний, а ведь народу в селении жило не так уж много. Встречать высокого гостя к воротам вышли чуть ли не всей толпой.
Шепсет осторожно отодвинула занавесь, выглядывая наружу сквозь узкую щель. Видно было не очень хорошо – загораживали люди. Мельком она приметила небольшой отряд кушитских лучников, несколько человек из свиты, сопровождающих военачальника. Но в следующий миг, когда толпа немного разомкнулась…
– Это он, – выдохнула Шепсет, отшатнувшись от окна и прижавшись к стене, словно кто-то с улицы мог разглядеть ее. – Он.
– Кто? – нахмурившись, спросил Имхотеп.
– Мужчина, возглавляющий отряд. Высокий кушит. Он был тогда в малом тронном зале… когда меня приговорили к смерти. Стоял и наблюдал за всем этим, не говоря ни слова.
Она поежилась, вспомнив тяжелый взгляд военачальника и его пристальное внимание, которое тогда так ее смутило. А сейчас и вовсе хотелось сбежать, и внутри билась только одна мысль: «Ее все-таки нашли».
– Я тоже должен поучаствовать в общей встрече, чтобы это не выглядело подозрительно, – проговорил Имхотеп. – Я ведь единственный жрец нашей общины.
Шепсет окинула целителя взглядом. Сегодня он надел лучшую свою тунику и затянул поверх яркий плетеный пояс. На груди у него висела тяжелая пектораль с лунной ладьей Хонсу, которую он носил на ритуалы или в торжественных случаях.
– Сюда никто не придет в мое отсутствие, и все же оставайся лучше в дальних комнатах и не выглядывай в окна, – напутствовал жрец. – Я найду способ подать тебе знак, если что-то вдруг пойдет не так.
Девушка кивнула, а когда хотела проводить его до порога, Имхотеп покачал головой и сам притворил за собой дверь. Шепсет осталась одна, и впервые этот дом, где она начала чувствовать себя в безопасности, стал казаться слишком хрупкой защитой. С чего она вообще взяла, что сможет хоть где-то скрыться?
«Ты опасна для своих врагов», – предупреждал ее Имхотеп.
Чтобы хоть как-то отвлечься, Шепсет прибралась в доме, где и так было чисто. Черная собака ходила за ней по пятам, а когда девушка, наконец, присела у домашнего алтаря, легла ближе к порогу.
Воскурив благовония, Шепсет вознесла молитвы Богам, чтобы защитили тех, кто помогал ей. Мысль о том, что из-за нее может пострадать кто-то из этих людей, была невыносима. Достаточно уже того, что бальзамировщик Павер погиб по ужасной нелепой случайности, напав на нее и Нахта. Но он ведь тоже был там в тот день… тоже участвовал в вынесении ей приговора. От этой мысли жалость сменялась холодным гневом. Был ли он заодно с заговорщиками или просто защищал интересы Владыки, веря в вину Шепсет? Раньше жрица могла бы попробовать отыскать его среди мертвых, спросить. Но по Ту Сторону могло действовать только иное ее Ка, от которого сейчас Шепсет была оторвана.
За окном вечерело, и по дому протянулись длинные подвижные тени, но девушка не стала зажигать светильники,
чтобы не привлекать внимания. Так и ждала в темноте, прислушиваясь к голосам и звуку чужих шагов. Собака перебралась к ней поближе, свернувшись рядом.Может, ей стоило сбежать, чтобы точно никого не подставить под удар? Эта мысль иногда приходила Шепсет, но девушка быстро отметала ее – сначала потому, что нуждалась в исцелении и восстановлении, пока привыкала к мертвому… ожившему телу, а после – потому что нельзя было тайком сбежать из гарнизона Долины Царей. Воины на воротах не пропустили бы ее, а за стенами она попалась бы ближайшему патрулю. К тому же, Шепсет слишком уважала людей, принявших ее здесь, а командир Усерхат четко дал понять, чего делать не стоит.
Сейчас мысль о побеге не казалась уже настолько глупой. Вот только куда бежать? В Сет-Маат точно нельзя – там ее наверняка искали в первую очередь, потому что знали, откуда она родом. А до храма на собачьем острове путь из Уасет был неблизкий. Но если где-то она и могла искать помощи, то в своей общине жрецов… вот только как туда добраться, если ее ищут? Самый быстрый путь, конечно, по водам Итеру, но кто пустит ее к себе на ладью? А если солдаты в порту уже предупреждены и задержат ее сразу же, не успеет она и ступить на борт? Нет, видимо, все же придется остаться в этом сепате, хотя бы до погребения Владыки и до восхождения нового правителя на трон.
И часть ее очень хотела остаться. Пусть нельзя будет прийти на погребение и проводить его по-настоящему, Шепсет хотела быть с ним. Она сумела бы уговорить Нахта проводить ее к гробнице и все же отдать последние почести Владыке, когда уже разойдется торжественная процессия.
А еще она очень хотела увидеть царевича Рамсеса, пусть бы даже издалека. Тоска, неожиданно охватившая сердце, была такой острой и внезапной, что хоть сейчас беги во дворец, рискуя всем ради одной-единственной встречи. И только мысль о том, что так Шепсет навредит не только себе самой, но и ему, отрезвляла. Рамсес находился в самом центре змеиного клубка. Она сама предупреждала его об опасности и искренне боялась за него, не зная, как далеко простирается паутина заговора. Пусть Боги уберегут его… он нужен народу Кемет.
Голоса на улице слились в общий умиротворяющий гул. Мысли бессильно бились внутри, и она все думала, думала, как же поступить дальше. В итоге Шепсет сама не заметила, как задремала в темноте, утомленная ожиданием и собственными тревогами.
Ее разбудило тихое гулкое лаянье собаки, а потом она услышала за дверью голос Имхотепа, говорившего громче обычного.
– Конечно, господин, проходи в дом! Выпьем немного вина в тишине. Не с солдатами же пировать двум мудрым немолодым уже людям, предпочитающим уединение.
Девушка распахнула глаза. Лучше остаться здесь или спрятаться в комнатке, где спала? Она бросила взгляд на алтарь, подхватила статуэтку Беса и прижала к себе, затаившись в углу. Пальцы нащупывали узор короны со страусиными перьями и усеха. Это успокаивало.
Дверь открылась, и ответ гостя прозвучал уже в доме:
– Да, признаюсь, я и пиры-то нахожу весьма утомительным занятием. А уж всеобщие гуляния и вовсе мне не по душе.
Кровь похолодела в жилах, а свой внутренний раскол Шепсет ощутила почти физически – словно нож прошелся по заживающим ранам, заново вскрывая. Она узнала этот вкрадчивый шелестящий голос.