"Фантастика 2025-86". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Но в тот момент Шепсет поняла вдруг, что не представляет, как продолжать путь без этого меджая. Они были знакомы совсем недолго и почти друг друга не знали, но после возвращения из мертвых Нахт стал для нее единственным островком надежности и стабильности. Сильный, полный жизни, простой и прямолинейный. Общение с некоторыми людьми напоминало путь по болотистой почве – никогда не знаешь, когда уйдешь под воду. С ним же было все равно что идти по широкой каменной тропе. И до этого момента жрица просто не задумывалась, что может вдруг остаться без него. Даже когда она представляла, куда и как отправится дальше, то мыслила «мы», а не «я», продолжая полагаться на его защиту и поддержку. А теперь придется справляться одной, и от этого внутри становилось немного пусто.
Но разве она не привыкла к тому, что ни к кому не нужно привязываться?
Шепсет уже знала, что не станет просить его или даже предлагать. Ему в самом деле лучше остаться в Уасет, под защитой могущественной жрицы Амона, где никто не посмеет на него даже посмотреть косо.
Вот только захочет ли этого сам Нахт?..
Чтобы как-то отвлечься от мыслей, Шепсет перебрала заботливо сложенные Садех вещи. Здесь была и статуэтка Беса, и ларчик с макияжем, гребень и бронзовое зеркало – женщина настояла, чтобы жрица взяла все это с собой, раз уж у нее ничего не осталось. А на дне второй сумки, куда Шепсет сложила травы и снадобья от Имхотепа, лежал, завернутый в ткань, небольшой изящный кинжал. Подарок Усерхата, единственное ее оружие. На сердце стало так тепло… Сколько же эти люди сделали для нее, совсем ее даже не зная, и как мало она успела сделать для них.
Они надеялись, что Шепсет поможет вернуть Маат. И хотя бы ради них она должна пытаться, пока не перепробует все пути, не постучится во все двери. Пока не останется больше ничего, кроме как вернуться к Богине и упокоиться, теперь уже навсегда.
Раздался стук. Собака навострила уши, но не выглядела встревоженной, видимо, узнав гостя. Девушка выглянула из комнаты. Нахт зашел за ней и теперь ждал в тени, привалившись плечом к колонне.
Теперь она невольно посмотрела на него по-новому, подмечая сходство. Его странные глаза, светлые, зеленовато-золотистые – как у Мутнофрет, только взгляд совсем другой, начисто лишенный коварства. Его черты, как вылепленные искусным скульптором, более изящные, чем у многих кушитов, но не совсем как у рэмеч – в рисунке этих черт она теперь тоже видела что-то от его матери. Интересно, каким был его отец? Рост и крепкое телосложение Нахт явно унаследовал от него, как и более темную кожу. А его открытая улыбка, играющая на полных резко очерченных губах, – у отца была такая же? Мутнофрет улыбалась скорее хищно, словно скупясь на лишние эмоции.
Шепсет смотрела на меджая и думала, как же странно будет скоро расстаться насовсем. А еще о том, что если б ее жизнь при дворе не изменилась – они никогда бы даже не узнали друг о друге, хотя все это время Нахт жил где-то недалеко, охраняя царский некрополь.
– Нас ждут, – сказал воин, и его улыбка стала чуть печальной. – Извини, не самая приятная была встреча и не самое приятное общество.
Похоже, он был очень смущен, хоть и пытался скрыть это.
– Но и не самое страшное, – заверила Шепсет, улыбнувшись в ответ. – Я же два года воспитывалась при дворе, помнишь? Та еще корзина со змеями.
Меджай тихо рассмеялся, понимающе кивнув. Девушка не решилась расспрашивать его о матери и просто пошла вместе с ним через сад. Воин, кажется, точно знал, куда им нужно идти. Странно, но на пути им никто не попадался – сады казались совершенно пустынными, только вдалеке она заметила пару садовников. А ведь в Ипет-Сут жило еще больше людей, чем в Храме Миллионов Лет на Западном Берегу. Наверное, они сейчас оказались в более уединенной части храмовых владений.
Нахт коснулся ее пальцев едва ощутимо, вскользь.
– Не волнуйся, я не оставлю тебя, – сказал он серьезно. – Я по-прежнему отвечаю за тебя.
– А как же… – она не договорила, кивнула куда-то в сторону храма.
– Что-нибудь придумаю, – усмехнулся Нахт. – Усерхат ведь приказал мне приглядывать за тобой, помнишь?
Шепсет не представляла, что он там собирался придумать и как обойдет волю Мутнофрет, которая явно привыкла всегда получать желаемое, но была ему благодарна.
Они вышли к одной из беседок в саду, расположенной у живописного заросшего лотосами рукотворного пруда. Легкий ветерок, пронесшийся меж ветвей, взметнул полупрозрачную кисею, и Шепсет увидела отдыхавшего в беседке мужчину. Он сидел вполоборота и показался девушке смутно знакомым. Напротив него расположилась Мутнофрет, тихо с ним что-то обсуждавшая, но сам мужчина был увлечен какой-то игрой.
Нахт и Шепсет
остановились у входа в беседку, почтительно ожидая, когда им будет позволено начать разговор. Мужчина играл сам с собой в се-нет [211] , задумчиво переставляя фишки, с интересом наблюдая за ходом партии, словно не мог предугадать результат. Шепсет это показалось интересным, очень символичным. Сенет был в том числе ритуальной загробной игрой, когда умерший играл с собственным Ка или с самой вечностью на право обрести бессмертие.Мутнофрет замолчала, кивнула в сторону меджая и жрицы. Мужчина с тихим стуком поставил одну из фишек и окинул доску взглядом – видимо, партия подошла к концу. Когда он поднял голову, девушка с изумлением приоткрыла рот. Она не привыкла видеть его без регалий, без богатых украшений, облаченным в тунику хоть и сотканную из прекрасного тонкого льна, но весьма простую. Этот человек стоял за плечом Владыки, распоряжаясь от его имени сотнями дел и чужих судеб. Конечно же, Шепсет помнила его!
211
Сенет (др. егип.) – древнеегипетская настольная игра, возможно, одна из древнейших. Имела в том числе ритуальный характер – изображения игры умершего в сенет найдены на стенах гробниц.
– Великий управитель Таа, – она склонилась в глубоком поклоне. – Да осияют Боги твой путь своей милостью, мудрейший чати. [212]
Мужчина вскинул голову, чуть прищурился, внимательно глядя на нее. Его черты были приятными, обманчиво расслабленными, но темные глаза смотрели хищно и проницательно. При дворе о нем говорили, что он никогда ничего не забывает, что его разум подобен огромному архиву со свитками и что он нетерпим к невежеству и неумелости среди тех, кто занимает высокие должности. В общем, врагов у него было не меньше, чем жаждущих набиться в друзья, а Владыка во многом полагался на него, принимая решения. И уж сколько он знал чужих секретов… Шепсет не поверила своей удаче. Неужели с самим чати Владыки ей удастся договориться?
212
Чати (др. егип.) – великий управитель, высшая административная должность в Древнем Египте. Правая рука фараона. Часто этот термин переводится арабским словом «визирь».
– Хекерет-Нэсу Шепсет, – Таа улыбнулся, узнав ее. – Наша, увы, несостоявшаяся царская дочь.
На этих словах Нахт, стоявший рядом, не удержался от изумленного вздоха. Госпожа Мутнофрет чуть изогнула бровь в некотором удивлении и посмотрела на жрицу по-новому. Таа был одним из немногих, кто не намекал на связи Шепсет с Владыкой, потому что знал, как все было на самом деле.
– Признаюсь, не чаял увидеть тебя в добром здравии, – продолжал вельможа, – и даже сперва не поверил, когда моя дорогая подруга сообщила о твоем приходе. И все же вот ты, стоишь передо мной. Жаль, встретились мы в час недобрый для нас обоих.
Он говорил так беспечно, но в его словах Шепсет услышала предупреждение. С чего же начать, о чем попросить? Ведь не могла же она вот так сразу перейти к разговору о расследовании убийства Владыки…
– Насколько открыто мы можем беседовать, господин? – учтиво спросила она.
Таа усмехнулся, обводя жестом храмовые владения.
– В этих гостеприимных стенах о многом я бы советовал не говорить вовсе. Но коли Богам будет угодно, скоро нам представится такой случай. Хотя признаюсь, как же сильно могла бы измениться моя нынешняя жизнь, если бы мы с тобой прямо сейчас отправились во дворец.
Мутнофрет коротко рассмеялась, качая головой. Шепсет удивленно посмотрела на чати, пытаясь понять его. Он бы поручился за ее невиновность? Или наоборот, передал бы ее палачам? Страх, ее неизменный спутник, сжал сердце змеиными кольцами. Она ведь могла довериться совсем не тому человеку. Этот влиятельный вельможа и сам мог стоять у истоков заговора.
Взгляд чати теперь сделался тяжелым, изучающим, словно он просчитывал, какую выгоду сможет получить от нее, и что она может предложить ему. Уже в следующий миг тень рассеялась, впуская солнечный свет, и даже дышать стало чуть легче – взвесив, Таа словно принял некое решение.