"Фантастика 2025-87". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
— Куда идем, капитан? — спросил Пит, потирая шею.
— На рынок, — сказал я. — Дела.
После завтрака и обсуждения с Морганом и Стивом последних событий, мы вышли на улицу, солнце било в глаза, Барбадос шумел. Торговцы орали, где-то пьяный матрос пел про русалку с тремя грудями. Я шел к рынку, держа руку на шпаге. Джон ждал у телег с дынями. Он стоял, нервно оглядываясь, будто ждал, что его вот-вот схватят. Увидел меня, напрягся, но не двинулся.
— Пришел, — сказал он. — А этого павлина где оставил?
— Не твое дело, — ответил я. — Поговорим о Хоббсе. Где
Джон указал на переулок за рынком.
— Его контора там, — сказал он.
— Не суйся туда без меня. Я разберусь. Покажи, где твой отец жил. Может, там что-то осталось.
Джон кивнул, хоть и без радости. Он повел меня через рынок, мимо телег с фруктами и рыбой, к окраине города. Пальмы бросали тени, воздух пах морем и пылью. Мы остановились у ветхого дома, больше похожего на сарай. Дверь висела на одной петле, окна заколочены. Джон толкнул дверь, и она скрипнула, как старая кляча.
— Здесь он жил, — сказал он. — После Лондона. Ничего не осталось, я проверял. Сам тут не могу находиться, могут с меня душу вытрясти требуя долги отца.
Я вошел, оглядывая комнату. Пусто, только стол да пара стульев, покрытых пылью. На полу валялись битые бутылки. Я прошелся, проверяя половицы — иногда люди прячут вещи под досками. Но ничего. Только паутина да запах плесени. Джон стоял у входа, глядя в сторону.
Я проследил за его взглядом, где среди травы торчал покосившийся крест. Надпись на нем стерлась, но я разобрал «Томас Блэквуд» и даты. Могила выглядела так, будто ее не касались годами.
— Здесь он, — сказал Джон, глядя на крест. — Все, что от него осталось.
Я подошел ближе, присел, разглядывая камень. На краю, почти стертая, виднелась надпись: «В глазах Святого Бернара». Рядом кто-то нацарапал корову с пером в зубах. Я хмыкнул — пьяная шутка, не иначе. Встал, отряхнув пыль с колен.
— Зря пришли, — буркнул он. — Я же сказал, пусто.
— Проверить стоило, — сказал я, выходя. — Ладно, Джон. Сегодня у меня еще пара дел, а завтра займемся твоими проблемам. Так что завтра на рынке, в то же время.
Мы вышли к рынку. Он кивнул и ушел, растворившись в толпе. Я вернулся к таверне, обдумывая его слова. Хоббс, Лондон, карта. Слишком много кусков, и ни один не складывается. Надо было найти этого ростовщика, но сначала — держать Джона на коротком поводке.
Я вернулся в «Рыжий Кот» с пустыми руками, но с головой, полной мыслей. Дом Томаса Блэквуда оказался дырой, где даже крысы не задержались бы, а Джон, похоже, знал больше, чем говорил. Парень был ниточкой к Дрейку и рвать ее сейчас было глупо. Таверна встретила меня запахом рома и рыбы, команда слонялась у столов, будто ждала приказа грабить порт. Пит чистил нож о штаны, а Морган, сидя в углу, точил шпагу.
— Ну что, Крюк? — спросил он, не отрываясь от клинка. — Нашел своего щенка?
— Нашел, — ответил я, садясь рядом. — Но он скользкий, как угорь. Говорит про ростовщика Хоббса, который за ним таскается. Следи за Филиппом — он на Джона зуб точит.
— Филипп? — Морган хмыкнул. — Да он скорее себя зарежет, чем кого другого. Ладно, прослежу.
Пит стоял у стойки, точил нож хозяйской ложкой,
пока хозяин, красный, как вареный рак, орал на него, размахивая тряпкой.— Ты что творишь, щенок? — ревел он. — Это ложка, а не оселок! Верни, или я тебе ее в корму засуну!
Пит, не моргнув, сунул ложку за пояс и выдал:
— Для красоты, хозяин! Капитану стараюсь, вдруг он суп захочет!
Я хмыкнул.
Дверь таверны хлопнула, и ввалился Филипп. Лицо его было красным, будто он пробежал милю под солнцем, а глаза метали искры. Он плюхнулся на скамью напротив, чуть не опрокинув мою кружку, и выдохнул, как загнанный конь.
— Ну? — спросил я. — Что там?
Филипп вытер пот со лба и наклонился ближе, понизив голос, хотя в таверне и так никто не слушал — все были заняты либо ромом, либо руганью.
— Следил я за ним, как ты сказал, — начал он. — Джон болтался по рынку, потом к порту подался. Ни с кем не говорил, Крюк. Ни слова. Только озирался, будто за ним черти гонятся. Дерганый, как юнга перед штормом.
— Может, Хоббс его достает, — сказал я, вспоминая рассказ Джона про ростовщика. — Долги — та еще петля.
Филипп хмыкнул.
— Не думаю. Он не просто боится, Крюк. Он что-то вынюхивает. Я видел, как он у верфи крутился, близ «Принцессы», тьфу, «Ворона». Стоял в тени, смотрел на корабль, будто прикидывал, как на него забраться. А потом ушел, быстро так, будто спохватился.
Я нахмурился. Мысль, что Джон вокруг него шныряет, мне не нравилась. Но Филипп явно видел в этом больше, чем просто любопытство.
— Выкладывай, — сказал я, постукивая пальцами по столу. — Что ты думаешь?
Он сжал кулаки, будто хотел врезать по доскам.
— Этот щенок не так прост, как прикидывается. Говорит, что за себя, что Хоббс его травит, но я ему не верю. Он слишком шустрый, слишком злой. И эта его байка про моего отца… — Филипп осекся, голос дрогнул. — Не знаю, Крюк, но чую, он нас водит за нос. Может, он с кем-то снюхался.
Я прищурился. Филипп пожал плечами, его глаза забегали.
— Не знаю. Но Джон не похож на того, кто просто мстит за отца. Он что-то задумал.
Я откинулся на скамью, обдумывая его слова. Филипп был на взводе, это ясно, но чутье у него было. Джон и правда вел себя странно: то бежать, то говорить, то молчать, как рыба.
Если он крутился у «Ворона», это уже не просто любопытство.
Но на кого он работает?
Глава 18
Утро на Барбадосе встретило меня тяжелым, влажным теплом и запахом гниющей органики, который не могли перебить даже ароматы специй и жареной рыбы, доносившиеся с рынка. Я выбрался из койки в «Рыжем Коте», чувствуя, как ноет старая рана от дуэли с Педро. Марго, конечно, постаралась на славу, штопая меня, но тело помнило сталь. Да и возраст, пусть и скинутый Вежей до вполне боеспособных тридцати с небольшим, иногда напоминал о себе фантомными болями семидесятилетнего старика, которым я был еще совсем недавно.