"Фантастика 2025-91". Компиляция. Книги 1-35
Шрифт:
— Барона, — поправила меня девушка.
— Да нет, уже графа. Расту, мать его! — отмахнулся я от повышения статуса, как от назойливой мухи. — Сути дела это не меняет. Впереди у тебя собственная война за место под солнцем. И ты её выиграешь, я уверен. Если нужна будет помощь, я приду и помогу тебе так же, как ты помогла мне.
Я держал девушку за руки, рассказывая прописные истины, которые она и сама знала, но забыла под влиянием ревности и реакций молодого тела.
— Пойми, в перспективе мы равны в этом мире, а, значит, брак, в том смысле, в котором он здесь принят, для нас не может существовать. Ни я, ни ты в гаремы друг к другу не пойдём. А объединить
Чем дольше я говорил, тем разнообразней была гамма эмоций на лице Тэймэй. Грусть, понимание, печаль, надежда, решительность и благодарность.
— Прости, я была не права.
Я обнял девушку и крепко прижал к себе, поглаживая по волосам.
— Испугалась или обиделась?
— Да всё вместе, — нервно хихикнула Тэймэй.
— Но всё равно поддержала на прощании, — сейчас я осознал, что сидящая предо мной девушка даже злая и обиженная всегда будет на моей стороне. А это дорогого стоит.
— Я не понимала, что ты делал, но чувствовала, что так правильно, — пожала плечами Тэймэй. — Наши чувства лишь песчинки в огромной пустыне времени, направляемые ветрами божественной воли. В тот момент я почувствовала дуновение чужого ветра, но Инари была не против.
— Тому мужчине, которого ты выберешь однажды, неимоверно повезёт, — я чмокнул девушку в макушку и вернулся на своё место.
— Знаешь, Инари ведь просила вернуть меня через четыре месяца, а прошёл всего один. Могу я… — она запнулась, глядя на меня с надеждой.
— Можешь! — перебил я девушку. — Буду рад твоей компании!
— Тогда какие у нас планы?
* * *
Планы у меня были грандиозные, но часть из них я должен был осуществить самостоятельно. Пока Тэймэй отправилась к Подорожниковым, я созвонился с Тигровым.
Еремей Аристархович согласился встретиться незамедлительно:
— Тут подарочек тебя почти неделю дожидается, как и обещал, пальцем не тронул.
Встреча в Русско-Азиатском банке прошла уже совсем по-другому. Меня встречал сам Тигров. Заметив моё плачевное состояние, тот лишь удивлённо приподнял бровь:
— У меня подарок здоровее выглядит, чем ты. Я что-то пропустил?
— Да уж неделя прошла плодотворно, — хмыкнул я, не вдаваясь в подробности посреди холла.
Мы расположились в моём собственном кабинете. Оказывается, весь третий этаж банка был отведён под рабочие апартаменты акционеров. Таковых было трое: Еремей Тигров, Михаил Комарин и неожиданно Мария Белухина.
О её существовании я узнал, когда эта во всех смыслах знаменательная женщина ворвалась ко мне в кабинет, оттеснила грудью никак не меньше шестого размера Тигрова, и, уперев руки в столешницу стола, нависла надо мной, как кит над утлой лодчонкой в море, грозя раздавить.
— Так вот ты какой, сопля шустрая! Дед у тебя был не промах, но ты и его обскакал! — прогрохотал хриплый практически мужской бас так, что стёкла в окнах зазвенели.
Я галантно встал со своего места, дабы не позорить даму неучтивостью и не упираться носом в необъятный бюст. Женщина передо мной была выдающаяся, вне всяких сомнений. Про таких говорят:
'Есть женщины в русских селеньях,
Их бабами нежно зовут
Слона на скаку остановят
И хобот ему оторвут!'
Ростом выше Тигрова, Мария Белухина и габаритами удалась покрупнее, при этом будучи блондинкой с крупными
чертами лица и почти бесцветными глазами. Женщина презирала платья и щеголяла в мужском костюме в сочетании с ботфортами и кожаными перчатками на руках. Комнату стремительно затягивало дымом, ибо Мария ещё и курила трубку.Кажется, более колоритную личность в этом мире я ещё не встречал.
Совершив боевой подвиг сквозь вражеские клубы дыма, комарихи принесли мне пару капель её крови и скрылись, чихая и кашляя.
То ли кровь у Марии была не такой, то ли женщина действительно была уникальна, но вместо последнего получаса её жизни я увидел молодую светловолосую валькирию, стоящую на мостике ледокола, курящую трубку и пробивающую северный морской путь с помощью магии. Перчаток на ней не было, на глазах были очки с тёмными стёклами, а из-под пальцев хлестала жёсткими ударами сила, взрывающая метры арктического льда.
— Вы — потрясающая женщина! — не смог сдержать восхищения от увиденного образа. — Вы — богиня, своим темпераментом, способная растопить льды Арктики. Мне жаль, что я родился слишком поздно, чтобы составить вам компанию при прохождении по северному морскому пути!
Мария Белухина вынула трубку изо рта и громогласно расхохоталась:
— Вот же, шельмец! Говорю же, далеко пойдёт!
Мария обошла стол и села напротив ухмыляющегося Тигрова. Звякнул колокольчик у меня на столе, после чего дверь в кабинет отворилась, и к нам заглянул служащий:
— Чего изволите, господа?
— Морозной водочки, вина игристого, бутылочку виноградовки, думаю, граф Комарин оценит, — подмигнула мне Белухина и продолжила перечисление, — икорки с лимончиком, угрей балтийских копчёных да осетра запечённого для разминочки. У нас деловые переговоры намечаются!
* * *
Проснулся я с явным непониманием, где нахожусь и как сюда попал. В голове звенел вечевой колокол, а во рту господствовала пустыня.
Рядом кто-то порыкивал от схожих ощущений, а следом послышался звук льющейся воды.
— Сейчас готов за воду в золоте оплатить по весу, — проскрипел я, едва ворочая распухшим языком.
— Держись, — хрипло хохотнул рядом Тигров и протянул ковш ледяного квасу, — Машка нас не оставила помирать от жажды.
Я с благодарностью вылакал ковш и, кажется, даже чуть пришёл в себя. Ну как пришёл. Память о последних событиях напрочь отсутствовала.
— Где мы? — вопрос возник, прежде чем я осознал одну вещь, мы явно не на северо-западе нашей необъятной Родины. Здесь было чересчур солнечно и тепло, не было дождей и сырости, а в открытые окна задувал морской воздух.
Я оглянулся. Мы лежали вповалку с Еремеем Аристарховичем на огромном просто-таки исполинском ложе. Костюмы на нас были в изрядной помятости, волосы всклокочены, рубашки полурасстёгнуты. У Тигрова на груди красовался отпечаток алой помады, я же чувствовал себя на редкость хорошо, не считая похмелья и потери памяти. На прикроватном столике сиротливо лежала газета, придавленная бутылочкой игристого вина с этикеткой князей Виноградовых. Раритет, похоже.
Память тут же подкинула серию разрозненных воспоминаний: мы пьём с Тигровым и Белухиной в кабинете, чинно беседуем о делах, мы катаемся на кабриолете по городу, мы на воздушной пристани, мы смотрим на фейерверк в небе над Санкт-Петербургом, мы пьём всё, что горит и не горит, кругом полуголые барышни и такие же атлеты, мы паримся в бане и голышом ныряем в снег. Какой снег осенью? Да и в тепле мы сейчас.