"Фантастика 2025-91". Компиляция. Книги 1-35

Я демонстративно создал над ладонью шарик из крови Инари размером с кулак человека. Сфера переливалась всеми оттенками красного и притягивала взгляд.

— А как же невмешательство в жизнь смертных? — я рассматривал божественную кровь, боковым зрением наблюдая за её владелицей.

— Этого ребёнка не должно было существовать, я лишь исправляю оплошность, — пожала плечами богиня, будто обсуждала возврат в магазин неподходящего по размеру платья.

— Правила придумали не просто так, — я отделил одну каплю от сферы и принялся чертить ею в воздухе весьма заковыристую руну, которой нас наказывали в Цитадели крови. — За подобные вмешательства придётся платить.

— Да кто ты такой? — взбесилась Инари, отчего её голос приобрёл лающую визгливую тональность. — Я в своём праве! Убью, и дело с концом!

Я с улыбкой отправил завершённую руну из божественной крови к её владелице. Богиня хотела было отшатнуться, но не успела. Кровь вернулась в божественное тело, и кицунэ завизжала не своим голосом. Она раздирала на груди шерсть, пытаясь добраться до собственного сердца.

— Что это? Что?!

Я с понимающей улыбочкой взирал на богиню, которой разом вернулись все её эгоистичные злобные намерения.

— Это, ваша божественность, временная печать, которая будет жечь ваше поганое нутро, если вы снова надумаете вмешаться в жизнь смертных! — блефовал я сейчас на грани фола.

Нас подобными печатями наказывали, когда кто-то халтурил в работе с просителями и не выполнял взятых на себя обязательств. Мы ощущали в полной мере собственные огрехи до тех пор, пока не исправляли их. Как по мне, так лучшей мотивации работать качественно и с первого раза сложно придумать. У Инари же печать стала жечь божественное средоточие. Видимо, богиня и впрямь знатно попрала их божественные устои, если простенькая печать сработала подобным образом.

— На богов это не действует! — визжала кицунэ, пытаясь утопить в силе место жжения. — На богов вообще ничего не действует!

— А вот здесь вы в корне неправы! Управа есть на всех! — я демонстративно втянул в когтистую лапу оставшуюся сферу с кровью богини. — Одно дело — даровать силу, являть свою волю и наказывать за её неисполнение, как вы сделали с перстнем нашей дорогой Тэймэй, и совсем другое — убивать ради собственной выгоды и принимать решения, влияющие на чужие рода! Верно я говорю, Комаро?

Последний пассаж был весьма спорным, но на равных спорить с Инари сейчас мог лишь Комаро, поскольку в ребёнке нынче была и капля его божественной крови. На самом деле, чисто теоретически, я мог бы оборвать все хвосты кицунэ на шубу. Силы бы мне хватило, если не убить, то изрядно потрепать лисицу. Но этим самым я бы подписал себе смертный приговор. Никто из богов не потерпел бы существование человека, способного причинить им вред. Грызться между собой — святое дело, но любую общую угрозу совместно они бы уничтожили. Я ещё на площади чувствовал, как Комаро наблюдал за мной, потому и позвал в качестве божественного защитника.

Комаро появился по первому зову. Выглядел он мощнее и здоровее, чем при нашей первой встрече. Он снова светился кровавыми вспышками, но и его свет был сейчас приглушённым. Оценив расстановку сил, Комаро тихо выругался.

— Она — моя! — взвизгнула Инари, увидев новое действующее лицо на своей территории. — Что хочу, то и делаю! Ты, вон, вообще притянул себе душу из другого мира! И тебя не наказали!!! А меня за что?

Я вдруг понял, что Инари так и не поняла, кто перед ней.

«Боги, на кого же я похож, если меня до сих пор не раскусили?»

На морде Комаро читалось такое же недоумение. Он-то прекрасно знал, кто его позвал, а вид… ну и не такое случалось за его долгую божественную жизнь.

— Иллюзионистка, может, и твоя! — признал очевидное Комаро. — Но её дитя — будущее моего рода! Более того, в нём капля моей крови! Поэтому я верну тебе твою лисицу, но лишь после того, как она родит моего комара. Ты сама дала ей золотой перстень, чтобы её могли увести из рода! Теперь не ной и не жалуйся! Мы вообще её в жёны взять можем, и тогда шиш тебе, а не сильнейшая магичка рода!

— П-п-прокляну! — заикаясь просипела кицунэ, обернув весь свой гнев на Комаро. — Сдохнет, не успеете пикнуть! — взъярилась богиня, показывая зубы и отращивая когти в ярости. И тут же вновь завизжала от боли в груди, со скулежом царапая себе грудь.

— Прекрати! Прекрати!

— Я здесь не причём! — поднял я свои когтистые лапы. — Ты не в своём праве, поэтому и наказание следует незамедлительно.

Комаро молча наблюдал за происходящим, не вмешиваясь.

— А хер вам тогда, а не магичка! — завизжала Инари. — Я её такой благодатью залью, что она никуда от меня не уйдёт! И вообще, главу рода вы не отберёте! — лисица то ли хохотала, то ли скулила, а в это время Тэймэй изумлённо следила, как изменялся перстень у неё на пальце, превращаясь в адамантовый.

— Твоё право, — безразлично на это отреагировал Комаро, — но если ребёнок пострадает или ты посмеешь вякнуть что-то про душу… — комар впритык подошел к лисице, и хоть был одного с ней размера, но выглядел сейчас страшнее кицунэ, — … я приду за тобой! И ты знаешь, я приду не один!

Комаро щёлкнул жвалами прямо перед мордой Инари, заставляя ту отступить на шаг назад:

— Девка мне не нужна, но ребёнок — мой!

— Это мы ещё посмотрим! — обиженно фыркнула кицунэ и исчезла с лужайки, прикрываясь своими поникшими хвостами. Следом за богиней исчезла и Тэймэй, которая за всё время переговоров так и не проронила ни слова. Я в общем-то тоже уже хотел откланяться, но меня остановил вопрос покровителя:

— И кто ты такой на самом деле?

Глава 6

— Кто ты такой на самом деле? — Комаро с осторожностью кружил вокруг меня, не приближаясь.

— Не поверю, что ты не знаешь, кто тебя позвал.

— Знаю, конечно. Своего последователя я отличу всегда. Но вопрос не в этом. Кто ты на самом деле?

Я хмыкнул. Кажется, до Комаро наконец дошло, что не все души, протянутые сквозь изнанку миров, одинаковые.

— Маг крови, достигший пика своего развития, но не ушедший дальше, — я свил кольцами змеиное тело и с удивлением воззрился на вполне звериные лапы с когтями. У змей лап не было. Откуда тогда у меня подарочек? — А как я выгляжу?

У Комаро расширились вся его сотня глаз от такого вопроса. Он махнул крылом, и передо мной появилось зеркало размером с трёхэтажный дом.

«Однако, красавец!» — была моя самая культурная мысль.

Поджарое змеиное тело, завершающееся хвостом с наростами, лапы с узкими острыми когтями, чёрная даже на вид прочная чешуя, раздувшийся капюшон, как у кобры, пасть с клыками, с которых стекал каплями яд, и даже подобие короны на голове из игл.

— Как видишь, душа у тебя нечеловеческая, — прервал моё самолюбование Комаро. — Да и попасть на этот план даже самая сильная человеческая душа не может. Вон, азиатку твою Инари сама протянула, хоть та и имеет в потенциале девятку.