"Фантастика 2025-91". Компиляция. Книги 1-35
Шрифт:
Я на досуге планомерно изучал записи из его библиотеки. Загадка Атараши пока не была разгадана, а потому приходилось искать подсказки везде. И как бы мне не хотелось лелеять собственную ненависть к святоше, но в начале пути он и его друзья были благом для моего родного мира.
— Любая первостатейная тварь сделала в своей жизни хотя бы что-то хорошее, — философски изрёк дракон. — В случае с Альбом, он породил тебя.
Саптама услышал зов Матери Крови в тот момент, когда его эксперимент почти достиг завершения.
Он сидел за обшарпанным
Когда зов Матери пронзил реальность, его пальцы непроизвольно сжались, превратив камень под ними в пыль.
«Как быстро…» — мелькнула мысль. Он не ожидал, что она узнает об охоте так скоро. Губы искривились в странной гримасе — нечто среднее между улыбкой и оскалом.
«И ради кого? Какого-то выскочки, даже не успевшего толком возвыситься. Мы столетиями боролись за её благосклонность, а этот… этот сорванец удостоился её личного вмешательства».
Холодная зависть шевельнулась где-то в глубине того, что когда-то было душой. Камень под его пальцами раскололся, не выдержав давления.
Его взгляд скользнул к чаше, где две выжившие формы жизни уже начинали меняться, реагируя на зов. Красная вытягивалась в тонкую, как бритва, нить, серебристая сжималась в идеальную сферу, испуская волны статики.
«Подарок специально для вас, матушка, и для вашего любимчика» , — прошептал он, ощущая вкус грядущей мести на языке.
Кровемор и Распылитель — его шедевры, созданные за годы изгнания. Первый мог проникать в любую биомассу, переписывая её код и делая подобием себя, второй — поглощал магию крови, преобразовывая её в иную, опасную для всех живых существ. Кроме магии Саптамы, естественно. Вкус его магии Распылитель знал и сознательно игнорировал, позволяя пользоваться даром крови без ограничений. Кровемор был идеальным оружием против Высших существ, а Распылитель должен был помочь решить вопрос с бывшей покровительницей и её любимчиком.
— Что же, посмотрим, кто кого… — осталась парочка проверок, и два мира будут у него в кармане. — Не думал же Творец, что я просто буду плясать под его дудуку? Заполучить колыбель — не предел моих мечтаний, а лишь первый шаг к цели. А Великая Мать Кровь сама виновата, нужно было соглашаться на предложение, тогда осталась бы жива.
Где-то в глубине пространства Велика Мать Кровь вдруг почувствовала лёгкий укол тревоги — словно кто-то провёл ледяным пальцем по её позвоночнику. Но когда она попыталась определить источник угрозы, ощущение исчезло, оставив после себя лишь горький привкус недоумения.
Я пришёл
к алтарю стихий сам. Пещера с огромной жертвенной гекатомбой ни капли не изменилась. Только сам алтарь теперь не выглядел огрызком себя прежнего. Теперь он напоминал мне корону с четырьмя зубцами разных цветов. Каждый зубец — кристалл с мерцающим внутри средоточием стихии. Красиво. Величественно. А ещё кристаллы росли. Подозреваю, что через некоторое время они достигнут потолка пещеры и прорастут сквозь неё. Вот тогда ко мне возникнет ещё больше вопросов.Хотя… Есть шанс, что я попросту не доживу до этого славного момента.
Пальцы непроизвольно сжались в кулаки, а кровь быстрее заструилась по венам, но я заставил себя расслабиться. Нервы мне не помощники.
— Оптимизм в тебе так и плещется, — хмыкнул алтарь, при этом вспыхнул кристалл огненной стихии. — С чем пожаловал? Давненько не объявлялся.
— С новостями пожаловал, — я уселся на пол у алтаря, уперевшись спиной в него. Камень был холодным, но в груди горело что-то тяжёлое и колючее. — Вселенная наказала меня кровавым безумием за спасение жены, а кто-то из высших сущностей пообещал мир с божественной песочницей тому или той, кто меня убьёт.
— Весело, — ответил мне совершенно другой голос, холодный и напоминающий журчание воды, — а когда и где ты успел пролить кровавые реки, что мы не заметили?
— Да как-то и не планирую… Но мне сказали, что у Высших презумпции невиновности не существует. К тому же на охоту за моей головой отправили моих братьев и сестёр по Обители Крови.
Алтарь умолк, но кристаллы стихий разом засветились. Воздух в пещере наполнился гулом, в котором я различал четыре голоса с разными тональностями, но слов разобрать не мог. Пламя в огненном кристалле рвалось наружу, вода пузырилась, словно кипящая, земля глухо дрожала, а ветер выл на высокой ноте. Похоже, у первостихий проходило некое совещание, к которому меня не спешили допускать.
Минут пять я ожидал, пока алтарь вновь заговорил со мной.
— Скажи, вы ведь никогда не убивали никого, пока тот не запятнал себя всякими… деяниями. С чего вдруг сейчас должно что-то измениться?
— Так песочница же на кону. А, как я понял, за такую награду тут готовы глотки рвать, не то что отступить от идеалов Великой Матери Крови, — высказал я собственные предположения, при этом бездумно водя пальцем по пыльному полу. На сером слое пыли вырисовывалась цепочка рун защитного конструкта. — К тому же кое-кто всё же переметнулся к техносам.
— Вот этих бы я и опасался. А те, кто сделали неверный выбор, но не опустились до предательства, могут оказаться вполне надежными союзниками.
— Я тоже об этом думал, но со свихнувшимися у нас разговор короткий. Не смотрели даже на кровное родство. У Комариных предок убил брата родного, а ты говоришь… К тому же Система намекнула, что кое-кто всё же вычислил меня. Уж не знаю, по каким признакам. А потому боюсь, что гости у нас неизбежны.
— Что собираешься делать?
— Хочу эвакуировать всех, у кого есть кровь, оставив лишь тех, кто во второй ипостаси не имеет оной. Как ледяные гончие Ксандра, к примеру. Они чистые порождения стихии.