"Фантастика 2025-91". Компиляция. Книги 1-35
Шрифт:
Глава 12
Лёд, снег и любовь
Если есть выбор, предпочитаю равнинные летние гонки. Шоссейные, по грунтовкам, на среднюю скорость и спецучастки, пыль столбом, гейзеры грязи — дайте два. Не люблю гололёд и горы.
Спасибо неведомому мне конструктору планеты Земля, побережье Финского залива горами не балует. А вот льда и снега в конце декабря предостаточно.
Трёхдневные ралли под названием «Невские зори», в том числе гонка по 3-х-километровому Невскому кольцу, включающему берег Невы и Финского залива, шесть скоростных допов в общей сложности, собрали под две сотни участников. Поскольку победа на льду в огромной
Группа та же, 1600 и без существенной переделки, я лишь усилил бамперы, прикрутив пластик к усилителям болтами насквозь, а не только хлипкими защёлками. Ударов будет много, пластмасса рассыплется, обнажённые усилители бамперов должны уберечь радиатор от повреждений. К тому же стальной усилитель тяжелее алюминиевого, защита картера навешена толщиной в палец, килограмм минимум 20, что несколько улучшает сцепление ведущих колёс со льдом. Резина с шипами запрещена, наша машины обуты в импортные зимние покрышки, у любителей разве что «всесезонная», бесстрашные люди.
Ваня Мельников, похоже, собрался со мной в последний раз, переходя в команду грузовых. Решение понятное, объяснимое, правильное. Но он всё равно чувствовал неловкость.
— Пойми! Я выучил у тебя всё что мог. Что возможно так — сидя рядом на сиденье.
— Намекаешь, что редко пускал тебя за руль?
— Нормально. Иначе не было бы столько побед. В легковых — ты лучше. А с грузовиками… По крайней мере, я не кувыркался через крышу.
Уел. Что же, его решение, его последствия.
Мы стояли в очереди на старте, тихо прогревая двигатель. Места знакомые, опасные повороты большей частью помнятся без подсказки из легенды, но это из другого мира — летнего. Зима искажает условия до неузнаваемости.
На фоне скандала с мерзотным качеством минских «шестёрок» заводское начальство не горело желанием выставлять заводскую команду, ощущая разницу между нашими рукосборными и позорищем конвейера, но и игнорировать подобное соревнование не стоит. Зная мою нелюбовь к зимнему дрифту и пессимизм Ивана Русских, нам, четырём экипажам, поставили более чем умеренную задачу: не опозориться.
Валюха увязалась за компанию. Ухватившись руками, ногами и остальными выступающими местами тела за идею войти в женский экипаж на грузовике, добилась перевода из клинической больницы в медпункт МАЗа. И постаралась скрыть разочарование, отправившись в экипаж Русских.
Ну, а какие у меня варианты? После драматического развития знакомства с Мариной не хотелось раньше времени давать ей поводы для ревности. Многочисленные поводы ей вдоволь предоставят злые языки кошёлок из юротдела. После избавления от её бывшего у нас начался очень приятный период отношений, я дал ей ключ от квартиры, на трёхдневку уехал без малейшего желания, лучше бы остался дома, когда будни порой слаще праздников, но…
Есть такая работа — Родину восхищать!
Взмах флажка, и мы устремились вперёд.
Как описать ночной рейд со средней заданной скоростью 84 километра в час на трассе со средним числом 5–6 поворотов на километр, а значительная её часть проходит по лесу? Это тот же полёт в неизвестное, но на машине, которую контролируешь ещё хуже. Снег сыплет настолько плотно, что батарею фар включать бесполезно: картинка перед лобовым
стеклом представляет собой исключительно блестящую пелену. Когда Ваня сообщает «до поворота 200, опасно», мы не имеем ни малейшего представления — в реальности 180 или 230. Его приборы приводятся тросиком спидометра и неизбежно врут. Передние ведущие колёса по льду пробуксовывают гораздо больше, чем по сухому. По идее, приближаясь к повороту на скорости 120–130, я должен уже метров за 50–60 повернуть руль, сорвать машину в занос, двигаясь бортом вперёд, так она затормаживается куда эффективнее, чем педалью и по прямой. Нужно поймать сцепление с дорогой и вытащить в новом направлении, когда нос поравняется со створом на выходе из виража, стараясь не замечать, что сосны промелькнули в каких-то двух метрах от дверок. Всё равно выхожу на прямую с потерей темпа, снова разгоняюсь, иначе в 84 не уложиться. Но на спецучастке должен проделывать то же самое, подлетая к повороту на 160-ти!Если опоздаю на те самые два метра, и спасительного сугроба не хватит, сосны примут наш «жигуль» в свои деревянные объятия.
Почему я всё равно рисковал, не обременённый обязанностью занять призовое место? Потому что на гоночной трассе никто из нас не поедет, словно в булочную.
Когда выехали к Невскому кольцу, набрав на КВ жалкие пару штрафных минут, Ваня открыл дверь с облегчением.
— Слышь, Серёга. Я, конечно, тебе доверяю. Но за эту ночь у меня волосня даже в трусах поседела.
— Одень новые труселя, без седины.
Мне пришлось не легче. На отдых отведён час, фактически получилось больше, потому что организаторы задумали общий старт, практически гарантирующий многочисленные столкновения в столпотворении, машин с объёмом 1500–1600 выйдет около шести десятков! В ожидании других любителей слепого полёта я отправился в заводской «икарус», непривычно малолюдный, забрался на койку второго яруса и долго ворочался, пока адреналин клубами и с шипением валил из ушей, выветриваясь из крови. Потом мгновенно ухнул в забытьё практически без сновидений.
Лишь под занавес приснилось, что в «икарусе» откуда ни возьмись появилась Марина, привычно гладит меня нежными пальчиками по щеке — так, как я люблю. Аж мурлыкать начал…
— Серёжа, вставай!
Это была Валентина. Не трясла за плечо, а очень интимно проводила ладошкой по лицу, рука была шелковистая и одуренно пахла, я даже почувствовал возбуждение.
— Сколько до старта?
— Тридцать минут. Мельников машину проверил, уверяет: всё в лучшем виде. Но ты не ел с ночной. Позавтракаем вместе? Четверти часа хватит.
— С удовольствием.
Болтали. Она поделилась, как натерпелась страха с Русских, их разок хорошо развернуло и всадило в сугроб. Но — обошлось.
— Зато вы прикатили без штрафа. Мы с Мельниковым нахватали 2 минуты. Видишь, я тебя правильно отправил к Ване на стажировку. Он не только лучше меня, некоторые приёмы знает другие. Мотай на ус!
— Но скучный и женатый. Серёжа! Я больше не в твоём экипаже, по работе и в спорте никак не связаны. Не хочешь поужинать вместе — не в «икарусе», а когда вернёмся в Минск? И какие у тебя планы на Новый год?
Вот покатило… Сначала Марина первой кинула мяч на моё поле, предложив рассчитаться рестораном, что без вариантов переросло в свидание с обещанным продолжением. Валя тоже вполне себе и, вдобавок, гораздо проще в общении, когда надо — свой парень, но и девушка что надо. Где вы были все, пока я сох в одиночестве? Почему то пусто, то густо?
Хотя с Катей и сидевшей напротив начинающей гонщицей мог замутить в подходящее время, зря жалуюсь. Марина права — мучился воздержанием и тянул время.