"Фантастика 2025-91". Компиляция. Книги 1-35
Шрифт:
От князя ждали четких конкретных предложений, и Константин Николаевич, покосившись на нее, заговорил и совершено их не подкачал.
Во-первых, он сразу предложил своей дражайшей жене пойти, наконец, домой, отдохнуть и помыться с дороги. Николай I, уже не раз намекавший Елене Федоровне на необходимость покинуть мужскую кампанию, утвердительно кивнул.
Однако воспитанница императора делать это категорически отказалась, сразу же перейдя на личности. Или, точнее на одну личность — своего мужа. Константин Николаевич узнал о себе довольно много нового, причем все с отрицательных позиций. Ну, она и дала, прелестная, гм, девушка!
Попаданец, имея
Ругаться с уважаемым монархом и повелителем она не решилась и быстро перешла с ругани на мольбы. При чем как с первыми, так и вторыми она демонстративно обращалась к мужу. А что? В XIX веке и с точки зрения морали, и с точки зрения закона жена была права! Женился ведь? Так беспокойся о супруге.
И князь «сдался». Ну, как сдался? Он ласково извинился, наговорил ей всякие благодарности и комплименты, так что она покраснела от удовольствия. А потом без паузы повторил предложения уйти домой. Мол, он тоже где-то через час придет. Бедная Елена Федоровна, она просто эмоционально не успевала за своим мужем и покорно вышла.
Между прочим, за ней поспешно вышла старшая дочь императора Мария Николаевна. Бенкендорф это не заметил, а вот попаданец с императором еще как. Но если второй отреагировал с облегчением, в последнее время дочь была не в себе и постоянно нервировала, то сам князь забеспокоился. Как бы великая княгиня его жену элементарно не избила?! А что, женщины тоже это умеют.
Во-вторых, перейдя от милых женщин к общей обстановке в столице, он предложил немедленно убрать с улиц города войска. В отличие от первого предложение это было встречено с прохладой.
Войска — это порядок! — говорил взгляд Николая Павловича, а генерал-от-кавалерии А. Х. Бенкендорф только одобрительно кивал головой.
Военные, — с пренебрежением подумал попаданец, основываясь на многолетнем опыте взаимодействия с офицерами и генералами, — все бы им массой давить. Как будто можно этим на уголовников нагнать страху. Скорее, нормальную жизнь нарушишь и жителям столицы окончательно нарушишь трудовые дни.
Но Александр Христофорович так не думал и между ним и его подчиненным статским советником Долгоруковым разгорелся жаркий спор. Вообще-то это было почти подзаконное нарушение по тем временам, так низко падать сотруднику, чтобы в наглую прямо возражать своему начальству.
Но ведь здесь и дело было необычное. И не потому, что Долгорукий был из знаменитого княжеского рода. И даже не потому, что оказался опытен и, не побоюсь этого слова, талантлив по сыскной профессии. Нет, Долгорукий теперь почти принадлежал через свою жену к императорской семье и имел право спорить с любым министром! Тем более, государь — император находился рядом и не просто сидел, а одобрительно кивал своему толи жандарму, толи полицейскому, признавая его слова правильными и продуманными.
Именно поэтому, а не убедительности своих доводов был обязан Константин Николаевич тому, что оказался победителем.
— Александр Христофорович, — поставил окончательную точку император Николай Павлович, — не спорьте с профессионалом, будьте благоразумны!
Император не продолжил свою речь, но это и так было понятно. Разница между шефом жандармов и его подчиненным была в том, что первый был назначен императорским указом, не имея к сыскному делу ни таланта, ни образования, ни опыта. тогда как второй имел все эти прерогативы. И самое главное, Бенкендорф имел только глубочайшую
преданность к императору и его семье, тогда как Долгорукий сам уже почти принадлежал к этой семье.И поэтому уже шеф жандармов не имел права спорить, что и Николай I попытался довести до его сведения. Впрочем, довольно деликатно и обтекаемо.
Но и этого было достаточно, ведь Бенкендорф был при этом весьма умен и дисциплинирован, и не собирался понапрасну плевать против ветра. Или, если вам не нравится такое грубое сравнение, он был еще и достаточно придворен для дальнейшей ругани и бессмысленного спора.
Ведь было видно, что император уже принял решение и теперь шефу жандарма, как любому подчиненному, лишь оставалось принять к сведению и подчиняться. Сам Константин Николаевич додумался до этого немного позже и тоже догадался замолчать.
Мужчины замолчали, придя к консенсусу. К какому никакому, но все же. Мария Николаевна, видя это, на правах любимой дочери рискнула предложить выпить чаю. Она уже пришла обратно в кабинет, вся какая ласковая и светящаяся изнутри. Попаданцу оставалась только гадать, что же стало между женщинами вне кабинета, и в целости ли ушла из дворца Елена Федоровна.
Николай ласково посмотрел на дочь. Как и на сидящего рядом князя Долгорукого. Все-таки они были его родственниками. почти родственниками, если говорить о попаданце. Одно лишь ему не нравилось.
— Александр Христофорович, — мягко спросил он, — вы не будете против, если я прикажу повысить в чинах Константина Николаевича. А то перед собой стыдно. да и перед придворным обществом, — монарх ласково улыбнулся светлейшему князю.
Бенкендорф думал очень недолго. Уже сам вопрос был поставлен так, что можно было ответить только положительно. А уж зная самодержца, тем более. Единственно шеф жандармов, даже не возражая, просто подумал вслух об одной проблеме.
Действительный статский советник, а это наиболее весомое звание для Долгорукова, может быть только столоначальником отдела или выше, но никак не рядовым чиновником. Свободной же должности нет. А?
Николай I об этом пассаже думал немного. Для императора это было не проблема. Если нет свободной должности — а чиновники–столоначальники были все действительно людьми дельными, — значит, надо создать новую должность. А вот какую, надо спросить у самого князя, а лучше у родимой дочери.
Он вопросительно посмотрел на Марию Николаевну. Та прикусила губу, решая. Нет, столоначальником ему быть совершенно не зачем. Он уже вырос из этого! Ему бы и чин повыше, а то штатский генерал-майор явно маловато. И дело даже не в деньгах, а в престиже. Но папа сразу не согласится сделать Костю действительным тайным советником 1-го класса. Хотя сколько существует таких чиновников, тупых и глупых. Но об этом позже.
— Папа, — обворожительно улыбнулась Мария, — а почему бы тебе сделать де-юре то что уже существует де факто.
Дочь объяснила заинтересовавшемуся Николаю:
— В последние месяцы Константин Николаевич уже непосредственно работает на тебя. И работает, я так понимаю, очень неплохо. Так сделай его официально следователем при императоре всероссийском. Пусть он трудится не на жандармский аппарат, а на тебя.
— Ахм! — озаботился император. Он почему-то видел князя только у Александра Христофоровича. А действительно, почему бы и не подчинить его самому себе? И в дальнейшем сделать из него личного генерал-прокурора. И умен, и опытен, и, вроде бы, предан. Пусть-ка поездит по стране, все проверит и распознает. А то императору некогда и не зачем!