"Фантастика 2025-92". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
— Вы хотите п-принять голубя в род? — подняв бровь, спросил контрабандист.
— Посмотрим на его поведение, — ответил я.
Понятно, что это всё шутка, но меня реально достало, что он срёт на всех, с кем я его знакомлю. Единственная, к кому Мамон нормально относился, была Ривка, но и ту порядочно успел поклевать, прежде чем его пернатое вредное сердечко смягчилось.
У нас же с ним были чисто армейские отношения: я раздавал нагоняи, приручал выполнять перелёты, подстраивал под себя, отстёгивал семечковый паёк, а жаловаться и ласкаться он летал к девушке.
Я отпустил его башку, и мелкий пакостник тут же клюнул
— До свадьбы заживёт. Ничего, он со всеми так. Через него также будет связь, — обратился я к скупщику и, наконец, добавил немного медку, потому что одними угрозами людей к себе не привяжешь.
Нужно им дать надежду на светлое будущее.
— Погоди, — окликнул я понурого контрабандиста, уже севшего на козлы. Он тут же сосредоточенно посмотрел на меня, кровь стекала по щеке. — Я не собираюсь вечно оставаться бароном, Юра. Слышал, сколько Брешей закрывает моя команда? Старых порядков больше не будет, хочешь ты этого или нет. Потому мне тут, в Бастионе, нужны преданные люди, смекаешь?
Не было похоже, что он понял, о чём я, но на всякий случай кивнул.
— Поможешь мне здесь, и я выбью тебе торговую лицензию. Более того — у меня есть собственная зачаровальная мастерская. Мы быстро растём, что здесь, что в Громовце. Я пока попридержу вакантное место семейного купца, а ты дальше сам думай, чью сторону выберешь.
А вот после этих слов, что-то вроде огонька надежды загорелось в его глазах, и Пичуга как будто даже повеселел.
— До скорой встречи, — я хлопнул его лошадь по бедру и пошёл в сторону притаившихся мортикантов.
Позади послышалось движение телеги, и вскоре контрабандист уехал дальше по маршруту. Мы договорились пока оставить всё как есть, чтобы не вызывать подозрений. Теперь у меня были глаза и уши в других частях отступнической сети. Если, конечно, Пичуга сделает правильный выбор, но я почему-то был уверен, что мы с ним сработаемся.
— Купили что хотели? — спросил я своего подчинённого.
— Да, да, вы такой щедрый, Повелитель, — закивал Терех, и все остальные склонили головы, не смея поднять взгляд.
— Отработаете потом, — жёстко пресёк я эти восхваления, иначе могло затянуться надолго. — Мне нужна точная информация по Лорду: сколько сейчас у него единичек, двоек, троек и так далее. Сколько охраны в лагере, как часто выбираются из поселения, какое оружие, артефакты — даю срок два дня. Не справишься, оставлю без жратвы.
— Будет сделано, Повелитель, — отчеканил Пронский, и я велел им убираться. Дорогу назад и так знал, тут недалеко.
Сейчас стоял день, потому я поспешил вернуться домой, чтобы немного перевести дух после марафона по Брешам. Сегодня сычовцам впервые было позволено отдохнуть. Все тут же разбежались по своим норам: кто спать, кто в кабак, ну а кто-то соскучился по женскому вниманию.
Сам же я как лидер всё равно полдня потратил на работу. Пока устраивали засаду Пичуге, пока ждали, часов шесть пролетело, но я это время тоже потратил с пользой — Терех объяснил, как быстрее взять второй шаг в некромантии.
Однако с этим лучше повременить в пользу медитаций. Сгусток растоплен, и надо укреплять себя. Я ежедневно проделывал часовой ритуал, полностью концентрируясь на ментальном и физическом теле, чтобы очистить организм от всего ненужного. Здоровье стремительными
темпами становилось всё лучше и лучше. Даже зрение перестроилось и стало дальше видеть, то же самое и с остальными органами чувств.Боль от некромантской печати неприятно распространялась по груди, будто сжимая рёбра, и те задевали собой внутренние органы, отчего и дышать становилось невозможно, и ноги подкашивались. Сердце готово было вырваться из груди, неприятный липкий пот по всему телу и подступающая тошнота довершали этот болезненный опыт.
Потому я и решился на шаг с медитацией. Надо повысить эффективность собственного родного лечения и использовать заложенные в тело резервы, вернув практики прошлого мира.
Это позволит подготовить плацдарм для следующей ступени некромантии, а процентили уже давно не проблема. Почти всю работу с «малютками»-Брешами делал я, заливая тварей сокрушающим огнём. Остальные держались на подхвате, потому мой прогресс не заставил себя ждать. В общей сложности теперь у меня открыто девяносто два процентиля. Сейчас набираются туго, но это всё равно очень быстро ввиду большой магической активности.
Я обещал сычовцам, что такой расклад продлится вплоть до закрытия семейного долга. Ещё недели полторы-две, и всё. Так что все отнеслись с пониманием.
Кстати, больше ста тысяч рублей уже ушли на счёт Барятинских в Громовце. Я их всю неделю копил и вчера попросил в банке отправить скопом, чтобы отец и остальные малость скепсиса поубавили, а то писали там, что я «только зря собой рискую, всё равно заработаю копейки — лучше возвращайся домой». Нет уж, всё будет по моему.
Леса сменились равнинами, и вскоре я уже скакал обратно в Бастион. Мамон всё это время перелетал за мной с ветки на ветку, но когда я оседлал ждущую в чаще лошадь, он взмыл в небо. Я решил брать его с собой, чтобы докладывать о закрывшихся Брешах, как только мы завершаем рейд. Теневых, кстати, больше не попадалось.
Дома стол с яствами таки и манил своими ароматами. Только Ривка всё ещё доделывала артефакт. Обычно в это время я до вечера дрых наверху, а она трудилась за зачаровальным столом, но сегодня меня отвлекли дела. Решили без неё не начинать, потому я поднялся к себе — надо было кое-какие записи бегло оценить.
Ломоносов в свободное время сортировал библиотеку рун. Пока что всю работу в этом направлении делал он. Я за неделю успел только прочесть и усвоить трактат по руническим теням, который прислала Софи. Девушка — большая умничка, смогла-таки найти то, что мне нужно.
Я закопался в бумаги, но неожиданно внизу раздался женский вскрик. Тут же подскочив, я ринулся к двери, но по ступенькам уже топали лёгкие шаги.
— Что случилось? — нахмурившись, спросил я ошалевшую Ривку.
В одной руке у неё был сделанный только что водяной нож, которым она нечаянно порезалась, а в другой ауроскоп.
— Артём, Артём скажи мне, что ты видишь это? — она так близко поднесла ауроскоп к моим глазам, что я ничегошеньки там не видел.
— Дай сюда, — я мягко взял прибор у неё из рук, но сначала оценил рану — на большом пальце красовался глубокий порез, несерьёзный, но с него на пол капала кровь. — Погоди, посмотрю обязательно, — под воздействием некромантского лечения рана постепенно затянулась, осталась только размазанная по ладони кровь. — Ну что там? — я всмотрелся в шкалу водной стихии и увидел отметку в пятьдесят один.