"Фантастика 2025-95". Компиляция. Книги 1-29

— Нет, — уже возражал я, — Будут использованы только кадры с первой половины боя, не более.

— Мужик, но я же могу тебя положить с первого напаса, что тогда? — хмурился русоволосый американец, сложив на груди мощные руки.

— Получишь деньги и уйдешь, — пожимал я плечами, — А мы будем искать другого.

— Всё так и есть, — кивал улыбающийся Тануки, — И если наш Акира вас, мистер Винчестер, положит, то нам придётся искать еще людей!

— Мне прямо хочется проверить ваши слова…

— А кто мешает?

— Ха! Ну хорошо, крепкий японский парень, давай увидим, кто кого! Но если ты проиграешь, то подскажешь мне, кто в этом городе есть посильнее тебя!

— Договорились.

Новая арена не представляла из себя ничего особенного. Небольшой зал, переделанный то ли из секции спорта, то ли из закрывшегося клуба, украшенный соответствующими вывесками снаружи. Внутри был зал, разделенный на две части, места для зрителей, да просторный ринг, закрытый со всех стороны стенами, на которых были установлены мягкие панели, как и на потолок. Мест для зрителей было немного, в районе сотни, но за счет компоновки «лесенкой» они занимали немного места, предоставляя собравшимся возможность видеть сквозь прочную металлическую сетку всё, что происходит на ринге.

Не то, чтобы хорошо, но куда лучше и безопаснее, чем драка на улице, в которую как может вмешаться посторонний, так и случайному зрителю прилететь пинок «надевшего черное». Не всем пока нравилось подобное, большая часть молодежи продолжала желать романтики спонтанных сборищ где-попало, но вот опытные бойцы, работающие судьями от Комитета, были за это нововведение руками и ногами «за», что, в итоге, и сыграло на руку Тануки и его людям.

Американец резко изменился, когда мы с ним остались вдвоем на арене. Добродушная открытая улыбка пропала с его лица, а взгляд наполнился неприязнью.

— Мне тут порассказали о тебе, Мышонок, кой-какие люди, — процедил он, вставая напротив меня, — Говорят, что ты гений, открыл Ки в шестнадцать лет. Круто… круто. Но сейчас тебе это не поможет, смекаешь? Я люблю ставить на место разных этих ваших гениев и умельцев махать ногами! Очень люблю!

Я смерил его взглядом. Высокий, тяжелый, длинные ноги, мощные руки. Заряжен энергией, готов к бою. Переход в боевое состояние случился быстро, буквально за секунды, это, как и многочисленные мелкие шрамы, говорит о том, что человек дерется много, долго и продуктивно.

— Рад, что ты со мной этим поделился, хотя не понимаю, зачем.

— Всё ты понимаешь, «гений», — ухмыльнулся Винчестер, показательно и с хрустом сжимая кулаки, — Ты, по сравнению с местными, та еще шпала. Здоровый, высокий. Мышонок, ха! Рядом со мной, конечно, не танцуешь, но наконец-то побудешь на стороне более мелких! Давай, посмотрим, чего ты стоишь против того, кто выше и сильнее! Побудешь Мышонком!

— Так мы сюда за этим и вышли… — пожимаю плечами, чем, почему-то, вывожу неприязнь противника на совершенно новый уровень.

Он едва дожидается гонга, тут же кидаясь на меня.

Никакого прощупывания, никакой осторожности. Американец работает на подавление, бешено выбрасывая вперед кулаки и ноги. Я отступаю, мягко отводя удары, что несложно. Прекрасно знакомый мне Джигокукен второго уровня, только разболтанный и нетехничный, а значит — опасен лишь своим нахрапом и скоростью. Мой противник молод и силен как бык, его скорость выше, чем то, что мог бы показать Джотаро…

Правда, первый ученик додзё моего деда уже свалил бы этого нахала.

Я — не могу.

Зато могу сделать так. Попросту поймать противника за выброшенный вперед кулак, а затем, радуясь тому, что под ногами пружинящие крепкие маты, упереться в них ногами, мощно дёргая Роберта мимо меня и, попутно, впечатывая ему в почки локоть, что сбивает американцу траекторию полета. Упав, тот шустро откатывается, но встает медленно, видя, что я не двигаюсь с места.

— Мой дед выше тебя сантиметров на десять и тяжелее на треть, если не вдвое, — сообщаю я ему, — Давай попробуем еще раз? Только посерьезнее?

Глаза американца от удивления становятся чуть шире, но затем остаток фразы до него доходит тоже.

— Сейчас будет тебе посерьезнее, гаденыш… — цедит он.

Я даю ему возможность снова атаковать. Не потому, что нам нужно больше материала для записи, а потому что противник неизвестен. Пока он продемонстрировал лишь хороший болевой порог и возможности тела, но никакой школы или продуманной тактики.

«Посерьезнее» в стиле Роберта Винчестера — это более осторожный стиль боя, заключающийся в агрессивном, но аккуратном наступлении и постоянной готовности контратаковать ногами. Кикбоксинг. Эффектно и действенно. Когда на тебя движется такой комбайн, постоянно пытающийся лягнуть тебя в живот, что-либо противопоставить ему сложно.

Поэтому я просто довернул корпус в момент удара, а затем умудрился «просочиться» своим кулаком между его поднятых в защитной стойке рук, угодив американцу прямо в нос. Как только он отшатнулся, пытаясь сохранить равновесие, еще и ударил его ногой по ребрам справа, не сильно, но достаточно чувствительно.

— Ты не сражаешься, — резюмировал я, — а пытаешься причинить мне вред из максимально выгодной позиции. Давай покажу, как надо.

— Что…

Скопировать кикбоксерский пинок, действительно крайне выгодный и удобный для людей нашей комплекции, делом было простым, но слегка истекающий кровью из носа американец хорошо чувствовал дистанцию и даже не стал уклоняться. Зря, потому что, остановив ногу, я быстро прыгнул на опорной вперед, а затем коротким «дюймовым» ударом вонзил каблук в живот противника. Выдернув ногу до половины назад, топнул, переводя её в опорные, моментально сближаясь с оппонентом, а затем, используя набранный в движении импульс, снес его с ног мощным ударом локтя в голову.

Вот это уже было куда серьезнее. Американец свалился на маты, хватаясь за голову так, что мне показалось, что бой закончен. Не слишком-то честно и с моей стороны, разумеется. Винчестер пытался реализовать преимущество своих физических данных, я реализую свой контроль над телом, позволяя себе вытворять то, что ни один опытный боец не сможет, но чья в этом вина? Нам нужна драка, нужен обмен ударами, а не однообразные пинки и не попытки «заглушить» противника, тупо забив его в мясо…

Она и началась, правда, не по вине американца. Вскочив на ноги, Винчестер кинулся ко мне с глухим ревом, собираясь пойти ва-банк, но я поймал его ногу подмышкой на момент удара, встряхнувшись от его силы, а затем, превозмогая боль, зарядил растерявшемуся бугаю в нос рукой, а в солнечное сплетение и левый бок ногой, в точности пройдясь по всем местам «боевой славы». Отпустив американца и позволив ему свалиться на маты в третий раз, я, наконец, получил, что хотел — ослабленный такими повреждениями Роберт Винчестер, вскочив, вновь атаковал меня, но теперь делал он это медленнее и осторожнее, что, наконец, позволило нам повести бой в нужном формате.

«Бой»

Пытаясь восстановиться и набраться сил, американец аккуратно защищался от моих ленивых нападок, бережно проводя свои контратаки. Не выбрасывая конечности далеко, не пытаясь сокрушить противника, а лишь отпугивая его. Я убедительно боялся, выплясывал вокруг иностранца, «искал брешь в защите». Со стороны, если не слушать глухих криков Тануки Ойи, это действительно напоминало бой, в котором оба противника ищут способ одолеть друг друга. Фарс. Удары локтями и коленями в стиле муай-тай не зря считаются одними из самых травмоопасных. Американец «плыл», но не сдавался.