"Фантастика 2025-95". Компиляция. Книги 1-29
Шрифт:
– Да, все нормально…, - пробубнил я, подняв голову от своей книги, - Вы хотели, чтобы я ответил, сенсей?
– Нет-нет, просто проверяла, - толстенькая учительница быстро отвернулась, вернувшись к занятию. Ее примеру последовало несколько учеников, не удержавших в узде собственное любопытство.
Ну, это было понятно. У меня была забинтована голова, наружу торчал только нос и глаз (несколько ушибов и рассечений), левая рука была на перевязи и зафиксирована (сильный вывих), ну а пиджак слегка распух, показывая, что под ним тоже много чего перевязано. Фиксирующие повязки были на ногах, ребрах и спине.
Вообще, в таком состоянии человеку нужно не двигаться, а лежать, в крайнем случае медленно ползти в сторону реанимационной палаты, но «надевшие черное»,
Поэтому я и был сейчас в школе, вовсю наслаждаясь рядом очень острых ощущений с бонусами в виде воинственного игнора от Хиракавы и скромного боязливого игнора от Шираиши. Дома меня в качестве десерта должен был ждать яростный, осуждающий и негодующий игнор младшей сестры. Выпущенный мной в Огасаваре демон приносил горькие плоды триумфа.
До кучи еще не было Рио, зато была его сестра, отыскавшая меня на большой перемене, пока я одной рукой с зажатыми в ней палочками пытался расковырять приготовленный матерью бенто. Приготовленный, нужно сказать, с Очень Большим Осуждением. Ну да, женщины. В их мире мое поведение не просто непростительно, а архипреступно.
– Акира? Что с тобой? – Мичико, держащая коробку с собственным перекусом, смотрела на забинтованного меня с любопытством и опаской.
– Всё в порядке, скоро заживет, - отвлекаться от трудного приема пищи было нельзя, он и так грозил растянуться на всю перемену.
Мичико не ушла, и даже не села где-то неподалеку, чтобы утолить собственный голод, а, подойдя вплотную, нерешительно, но с нотками азарта предложила:
– Я тебе помогу, если расскажешь, что с тобой случилось!
Думал я недолго. Условия сделка показались очень привлекательными.
– Договорились. Но сначала скажи, где Рио.
Отложив собственную коробочку, Мичико забрала моё бенто и палочки, а затем принялась довольно ловко скармливать мне еду, попутно рассказывая, куда подевался её брат. Как оказалось, некая рыжая русская, громкая и сисястая, очутившись в их семейном пентхаусе, делала фотографии на свой мобильник, а затем показала их матери, которая у неё работает где-то с кем-то крупной шишкой, от чего и знала такую небезызвестную фамилию как Коджима. Звонок Рио, звонок его отцу, слово за слово и… вот, брат сегодня ушел с группкой известных японских порнозвезд снимать какую-то рекламу для западников.
– Порнозвезд, - с намеком повторила Мичико, убирая опустевший контейнер, - Понимаешь?
– Не особо, - аккуратно пожал я плечами, дожевывая и вынимая из кармана платок вытереть рот, - Спасибо. Быстро управились.
– Твой черед выполнять сделку! – схватила Коджима свою еду, вытягивая из бокса разрезанную в виде осьминога сосиску, - Кто тебя так?!
– Просто неудачно бросил стул, - вздохнул я.
– Настолько неудачно? – Мичико торопливо жевала, косясь на часы, висящие над входом в пустой класс.
– Да, попал в голову действующему чемпиону подпольных боев Северного Канто.
Этот детина просто крайне невовремя решил расхохотаться, откидываясь назад, поэтому мой способ привлечения внимания несознательных учеников сработал процентов на восемьсот… потому что траектория стула и черепа этого придурка сошлись под очень хорошим углом.
Воспоминания прервала выплюнутая в меня сосиска. Коджима-старшая замерла с раскрытым ртом, а её глаза приобрели тускловатый, но интригующий стеклянный отблеск. Решив, что инцидент не заслуживает каких-либо мер, но сами старания девушки по помощи требуют продолжения рассказа, я счел
нужным его продолжить, сообщив, что у этого самого чемпиона, Хигу Годаэмона, было шестеро временных подручных, у которых, в отличие от него самого, работали обе ноги. Но, как показала практика, даже очень мощные и тренированные бойцы с большим жизненным опытом плохо умеют в бег с препятствиями, ориентирование на местности и прыжки из окна второго этажа.– А еще я выжил за счет того, что Годаэмон требовал у окружающих бить меня строго по лицу, - закончил я короткую душещипательную повесть, - Ты ешь давай, звонок через четыре с половиной минуты.
Перекус для японца – это святое.
– Ты вообфе вэ довжен выть вывым…, - прочавкала спустя полтора полторы минуты Мичико. И была права.
Когда мне было шесть лет, к нам в дом пришёл Горо Кирью и буквально забрал меня у родителей. Он желал воспитать преемника, а маленький, но очень умный я для этого ему казался просто идеальным кандидатом. В тот же вечер пра-пра-дед вернул меня домой, громко и искренне жалея о своих заблуждениях, но не в этом суть, а в том, что мастер Джигокукен был далеко не единственным среди подобных себе. Преемника страстно желают многие бойцы, дожившие до седин.
Они берут детей, тщательно пестуют их, тренируют и взращивают, нередко получая в итоге элитных рукопашников Темного мира. Могучих, умелых, опытных и сильных, умеющих сражаться и побеждать. Но на этом всё. Предполагать, что мастер может воспитать полноценного человека, заменив собой школу, друзей, университет… не стоит.
Таких целей и не преследуют.
В заброшенной школе Огасавары меня тогда ждали семеро обездоленных на нормальную жизнь людей. Прекрасных и опытных бойцов, положивших почти всю свою жизнь на тренировки и мордобой. Не знающих и не понимающих ничего о мире. Разговаривающих на языке силы. Совсем уж безграмотными эти люди не были, но их осведомленность о реальном мире была искажена, фрагментарна и ошибочна. Зато им хватило соображения начать ржать, когда я, уже порядочно избитый, но по-прежнему уклоняющийся и убегающий, начал читать лекцию об отношениях преподавателя с учениками. В общем, мы нашли общий язык. Кое-как.
Кажется, Огаваза даже мне немного завидовал, когда я ухрамывал к остановке, сопровождаемый двумя молчащими девушками. Асуми, кстати, кто-то потрепал, но в меру, я даже не понял, был ли бой или пронырливая хафу выклянчила тренировку у кого-то из местных.
– Акира? – Мичико ко мне обратилась, когда я уже хромал на выход.
– Да?
– Тебя только что покормила самая красивая и умная девушка школы. Что ты… чувствуешь?
Глупый вопрос.
– Сытость.
Подростки. Они живут сегодняшним днем. Они не хотят, не умеют и не желают учиться строить планы на жизнь, ставить цели и добиваться их. Бесцельно тратят бесценное время на увеселения, о которых завтра и не вспомнят. У девушек всё еще хуже, слишком много романтики в голове. И что потом? Потом они, красивые, молодые, но чересчур поздно осознавшие правила этой жизни стоят перед оценивающими взглядами людей семьи Коджима, разглядывающих их как коров на бойне. Оценивающих тело, пластику, голос, манеры вместо шкуры, мяса, жира и костей. Отберут лучших, выдрессируют, продадут. Не буквально, конечно, но кому от этого легче?
А почему девушки продаются? Потому что им нечего продать кроме своей витрины, того, что они пестовали, за чем ухаживали, что считали козырем, способным побить всё и вся. Не мне, перерожденному, осуждать порядок вещей, к которому я не имею ни малейшего отношения, но и наблюдать за тем, как ко мне липнут те, кому хватает лишь роста и внешности, нет ни малейшего желания.
В клубе при моем появлении началась суета. Пять девчонок и одна преподавательница не знали куда себя девать в компании забинтованного парня, так что в итоге мне пришлось даже заварить им всем чай, чтобы показать свою дееспособность, а потом еще шептать на ухо Каматари-сенсею, чтобы прекратила свои попытки вытолкать меня к медсестре. От последнего действа население клуба налилось сочными красными красками и уткнулись в книги.