"Фантастика 2025-96". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
Я вернулся, сучки.
Глава 20
С потолка капала вода. Наверное, труба где-то протекала, что неудивительно, состояние карцера оставляло желать лучшего.
Стены покрыты плесенью, а где-то и темным слоем скользкого мха, грязный пол с дыркой в углу для естественных потребностей, миниатюрное окошко-бойница, через которое проникал слишком яркий солнечный свет.
Все они похожи. Карцеры, камеры-изоляторы, одиночки для штрафников, боксы для буйных больных… Я бывал во всех.
Кирпич
Я устроился подальше от отхожего места, сел на пол и оперся спиной на шершавую стену. Не отрываясь я смотрел в темный угол напротив, старался даже не моргать. Мрак сгустился в этом закутке, стал плотным, и всезаполняющим, как бормотание безумца.
Наконец, темнота завихрилась и из неё показался белый лик с красными глазами.
А она не в настроении. Волосы топорщатся, подергиваются как у ощерившегося хищника, зрачки расширены и пылают кровавым сиянием.
Никому не нравится, когда вырывают из отпуска.
— Ну. Какого. Хрена. — Чуть ли не по слогам поинтересовалась Муза.
— Если это важно, — он первый начал! — развел я руками. — Не злись, ладно?
— Не злиться… Я оставила тебя в тюрьме, где ты не мог продолжать жатву. Мы договорились. Я ушла. А потом зов протащил меня через грани реальностей обратно сюда. И что я вижу? Ты стоишь в окружении зевак, устраивая публичную казнь! Это как понимать, мать твою?! Что значит не злиться?!!!
— Тихо, тихо, тихо… — вжался я в стену, опасливо ища по сторонам какое-нибудь оружие.
Она встала на четвереньки и поползла ко мне, будто какой-то таракан.
— Я тебя сейчас сожру, — произнесла она без капли ненависти и схватила меня за горло.
— Да что не так-то?! — прохрипел я. — Он же был пустышкой…
— Тут ты не ошибся… Хорошо я тебя натаскала, — ответила она.
— Выхода не было! Сама посмотри…
— Ладно…
Она резко приникла ко мне и вцепилась в ухо зубами, я почувствовал, как её холодный язык проникает в ушную раковину и зажмурился от нестерпимого чувства, будто слизняк залезает в мой череп.
— Так… — задумалась она, отстранившись и облизывая губы. — Это что… Ага… Ого… О! Это тот паренек, которого мы проучили в первый день. Ты ему шею сломал… Чтоооо?! Он же не пустой!
— Исключение № 1! — мгновенно парировал я.
— Исключение первое, — кивнула она. — Ладно, продолжим… Это что такое? Фу… мерзость…гадость какая, как ты мог?!
— Ты о чем? Ты про Асуру? — запаниковал я.
— Нет! Ты жрал булку с повидлом! Ты же не любишь сладкое, мы же договорились, что тебе нельзя!
— Это в прошлом теле было нельзя, — смущенно оправдывался я. — А в этом… оно удобоваримое.
— Угу… Уминал за обе щеки, что за гнусность! А в остальном… Ты неплохо держался, вынуждена признать.
— Неплохо?! Да я отлично справлялся без тебя! — вспылил я.
— Я вижу, — презрительно протянула она, оглядывая меня. — Ты многого достиг.
— Иди ты…
— Зря ты убил его именно так. Потешил себя, да? И посмотри, куда тебя это привело.
— Тебя же рядом не было! — развел я руками. —
Придумал как мог.— Не терпелось ему… А мне теперь что делать? С ума тебя сводить?!
— Не знаю, — выдохнул я. — Извини. — Может, оденешься? Совсем озверела в своем отпуску.
— Ладно…
Муза окинула меня взглядом и провела ладонью по своему телу, облачившись в черное кимоно с кровавыми цветами на нём.
— Посмотри, кого ты из меня сделал… — грустно вздохнула она.
— Да ладно, по-моему тебе идет. Буду звать тебя Муза-чан, — усмехнулся я.
— Ямете кудасай! — пропищала она хентайным голосом и скорчила рожицу, а потом добавила своим привычным рыком, — Пошел на хер!
Она разочарованно помотала головой, но, похоже, смирилась с новым обликом. Не торопясь устроилась рядом и положила голову на плечо.
— Сколько лет, а ничего не изменилось… — заявила она, мрачно оглядывая стены камеры. — Опять мы тут.
— Все не так плохо. Ты же видела, что я сделал все правильно.
— Ты никогда не думаешь, к чему могут привести твои действия в перспективе, малыш. У меня просто пи??ц какое плохое предчувствие.
Я достал припрятанную сигарету, а Муза прикурила мне щелчком пальцев. Мы оба знали, что эта растущая тревога в груди, не к добру. (Мне тоже, если что, не по себе).
Ну вот, мы опять вдвоем (втроем!), перед очередной пропастью, готовы сорваться вниз. Снова.
— Скучал по мне?
— Не… — безразлично сказал я, выпуская дым носом. — Не до этого было.
— Я тоже, — соврала она.
— Я, кстати, видел, куда ты уходила, — вспомнил я.
— Правда? — удивилась она.
— Ага, нашел одежду, что ты снимала по пути. И чего ты там забыла, не пойму?
— Там тихо, — призналась она. — Мертвое солнце не обжигает мою кожу. Темные воды не оставляют соленых следов. Нет пыльцы и запахов, пения птиц, рассветов и закатов. Я родилась там, внутри тебя. Так это происходит, я — единственное, что могло породить это место.
Она запнулась, прислушиваясь.
— Кто-то идет.
— Слышу, — кивнул я.
Решетка двери приоткрылась, и в камеру заглянул старик Сатеши.
— Идем, коакума, — сказал он сурово. — Пора отвечать за поступки.
Я тяжело поднялся и вышел из камеры. Других сопровождающих не было, старик пришел один.
— Куда вы меня ведете, сенсей? — обреченно поинтересовался я.
— Шибу и Директор решают твою судьбу прямо сейчас. Я посчитал, что будет правильным, если ты поприсутствуешь на собственном суде.
— Но я ничего не сделал!
— Это не тебе решать, маленький Они'. Как по мне, ты сделал достаточно.
Мы вышли из подвала северного корпуса, что находился рядом с казармой для девушек, и вышли на улицу. Ярко светило солнце, я просидел в карцере полночи и почти весь день. Старик подвел меня к колодцу, окатил ледяной водой из ведра и кинул полотенце.
— Нельзя идти к директору в таком виде, — заявил он строго. — Вот накидка, одевайся.
Мы прошли к главному корпусу и поднялись по лестнице, эту дорогу я уже знал.