"Фантастика 2025-96". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
— Это имя произносят лишь на улицах, — ответил Дате, — невежливо оглашать его в приличном обществе.
— Ха! Ксо, ты прав! — Каинэ наклонился к парню и положил ему руку на плечо. — Знаешь, Дате-кун, я хорошо знаком с твоим отцом. И весьма его уважаю, как собрата по клану и соратника. Его кресло стоит напротив моего в совете. Верни мне уважение, как подобает хорошему сыну.
— Конечно, Аракато-сан. Все что угодно.
— Скажи, — доверительно прошептала маска, — ты знаешь, кто убил моего брата?
— Нет, господин, — Дате опустил глаза. — Я спал, когда это произошло. Прошу простить мою невнимательность, они-сан.
— Ничего страшного, —
— Хвост дракона, — прошептал аники в ответ.
— Именно, — послышался смешок. — «На хвосте своем дракон смерть несет». Прозвище прицепилось за мной, будто клеймо. Изначальный смысл этой поговорки на самом деле прост, — не думай что ты в безопасности, пока она не миновала. Не нужно считать себя победителем, пока дракон не скроется за горизонтом, — не торопись. Но ты же знаешь народ, они не особо разборчивы в скрытых смыслах. Поэтому присказка получила другое, более грозное значение. Если ты видишь хвост дракона, значит, смерть следует за ним, понимаешь?
Дате не ответил, стойко выдерживая прессинг. По его виску скатилась капля пота, это через кожу сочился страх.
— Так и повелось, — вздохнул маска. — Везде, где я появляюсь, следом приходит смерть и разрушения. Я стал синонимом катастрофы для многих людей. Теперь я здесь, прибыл в Габутай. Дракон уже пролетел над этими горами, но я пока тут. Надеюсь, ты понимаешь намек?
— Хай.
— Молодец, — Каинэ беззаботно потрепал его за щеку. — Это место тебе не подходит, посмотри, что случилось с моим братом! Лучше тебе покинуть его как можно раньше.
— Като-сан, — прервал его Сатеши, — позволю себе напомнить, что Габутай является учреждением клана Одэ. Этот институт финансируется и поддерживается самим председателем, и подчиняется совету, а не отдельным его представителям.
— Иными словами… — Шибу развернулся к гангстеру и сложил руки на ремне. — Не стоит нам угрожать. Школа неприкосновенна, даже для тебя.
Като неторопливо повернулся к учителям и директору.
— Коун ну иноримас, сенсеи, — произнес он. — Желаю вам удачи.
С этими словами он вышел из кабинета, а за ним последовали его телохранители. Мы остались в том же составе, что и до его прибытия.
— Что будем делать? — деловито поинтересовался Шибу, лишь дверь за непрошенным гостем закрылась.
— Я не знаю, — ответил директор. — Уведите учеников.
— Что делать с Икари, мы так и не решили, — упирался вояка. — В карцер его?
— Да решили уже все! — сорвался Итаси. — Решили, мать твою, ты не видишь?! Уберите их с глаз моих, отведите в бараки, пусть ждут! Турнир отменяем, все занятия переносим, никаких тренировок! Мне срочно нужно сделать пару звонков…
Шибу поклонился директору и кивнул нам.
— Давайте, сволочи вы мелкие, вы слышали команду…
Я сел на койку и стянул хаори, Ягами приказал остальным меня не беспокоить и занял место напротив, для приватного разговора. Авторитет старшины был неоспорим, никто не посмел приблизиться и помешать, даже тупица Кои.
Я жутко хотел отдохнуть, но мешало растущее чувство тревоги. В груди ворочалась Муза, она тоже это чувствовала, не давала расслабиться.
— Откуда ты знаешь этого Каина? — спросил я. — Ото-сан о нем говорил?
— Нет, — покачал он головой, — Ичибан. Это он мне про него рассказывал. Очень уважительно о нем отзывался. Отец редко говорил со мной о работе.
— Понятно. Что тебе известно?
—
Только россказни. Сотни историй, все одинаковые.— Дай угадаю, — после появления Каина приходит смерть?
— Хай, фишка у него такая.
— Мементо мори ходячий, — хмыкнул я.
— Чего? — не понял Ягами.
— Ничего, это я так, к слову. А что-то конкретное есть?
— Ну… как бы понятнее объяснить, что такое этот Каин… Вот, к примеру, мой отец, — он представитель старой школы якудза. Он чтит правила и кодекс, не нарушает договоренности с полицией и работает в старейшем квартале Токио. За это его и уважают. Ягами-кай контролируют притоны и бары, бордели, игорные дома, занимаются отмыванием денег. Ото-сан делает то, что делали якудза двести лет назад, — следует традициям. А Каинэ… он другой. Он представитель нового мира, он — грязная часть нашего бизнеса. На эту сторону медали принято закрывать глаза. Торговля органами и людьми, наркобизнес, принудительная проституция, страховые случаи со смертельным исходом, запрещенное снаф-порно… Список просто огромен.
— Как совет позволяет ему заниматься этим дерьмом? Ведь якудза печется о своей репутации, — вспомнил я слова Асуры.
— Ты знаешь наши правила, — удрученно усмехнулся он. — Главное, — приносить доход. А Каинэ… он приносит больше всех. Ему даже выделили место в совете, несмотря на возраст. Он беспринципен и не боится заляпаться, председателю остается только «собирать рис, не глядя под ноги».
— Аники, как ты думаешь, что он может предпринять? Скажи честно, я не буду осуждать, — попросил я.
— Я не знаю, братан, — развел он руками. — Я правда не соображу, чего он добивается. Габутай — часть клана. Это охраняемая тюрьма в заповедной зоне. Я не представляю что он…
Я не слушал Дате, переведя взгляд за его спину. За парнем стояла Муза и качала головой.
— Херня… — шептали её белые губы. — Мы в жопе…
Мне вспомнилась ночь в далеком юношестве. Дом на отшибе небольшого поселения… Её муж уехал на три дня в командировку, а я засел в машине, ожидая когда свет в доме погаснет, и я смогу войти. Тогда я не был особо разборчив, Правило ещё не постигло мой разум, поэтому основным критерием выбора жертвы, была безопасность. А там было достаточно безопасно, — проезжей дороги нет, соседи вдалеке, рядом заснеженный лес, если нужен будет отхода. Её тело обнаружили бы только через пару дней, к этому времени я уже орудовал бы в другом сонном городке.
Вот только этот чертов пес. Старый, потрепанный кобель невнятной породы, что жил на улице, в покосившейся будке. Подслеповатый, облезший, дряхлый пёс. Он не видел меня, я был слишком далеко, и услышать не мог. Вечером он и виду не подавал, что его что-то беспокоит. Но лишь наступила ночь, свет в домике погас, и я собрался на охоту, как эта гадкая шавка принялась долго и пронзительно выть.
Я следил второй день, я был осторожен. И первой ночью он так себя не вел, забрался себе в будку и дрых, пока я не уехал. Но теперь…
Хозяйка вышла во двор и облила псину водой, накричала на него, заставила заткнуться. Вернулась в дом, свет погас опять. Я выждал целый час. Тишина, только треск ветвей под снежными шапками. Лишь потянулся к ручке двери, как шавка выбежала из конуры и затянула новую песню. Я знал, что он меня не видит и не чует, пёс просто чувствовал опасность нутром.
Я не убил ту женщину. Овчинка не стоила и ломаного санто. Можно было зарезать собаку, но резко оборвавшийся вой привлек бы больше внимания. Я уехал, не стал рисковать.