"Фантастика 2025-96". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
– И кто же установил эти правила? – наконец спросил он.
Пятаков усмехнулся.
– Сам мир. Здесь всё основано на естественном порядке вещей. На желаниях. На потребностях. Здесь ты либо принимаешь свою природу, либо исчезаешь. Это честно.
Дмитрий слушал его, ощущая, как в нём самом нарастает странное беспокойство. Слишком правильные слова, слишком уверенный тон. Так говорит человек, который окончательно растворился в новой реальности, который не просто подчинился, а стал её частью.
Но тогда зачем он так настойчиво пытался убедить в этом Дмитрия?
Пятаков внимательно изучал его, словно взвешивал на невидимых весах
– Ну же, не стой на месте, – Пятаков с лёгкой усмешкой сделал приглашающий жест. – Спустись вниз, зайди ко мне. Мы же не собираемся переговариваться с балконов, словно какие—то аристократы из старых романов.
Дмитрий без лишних слов развернулся, спустился по извилистому мосту, пересёк двор и шагнул в массивные двери, ведущие в покои Пятакова. Первое, что бросилось в глаза, – это обстановка. В отличие от других помещений Лифтаскара, пропитанных аляповатой роскошью, дворец Пятакова напоминал скорее кабинет высокопоставленного государственного деятеля. Тяжёлые шторы, скрывающие пейзаж за окном, массивный письменный стол, идеально расставленные книги в витринах. Всё здесь говорило о порядке, чётко организованной системе, где каждая деталь – на своём месте.
Дмитрий провёл взглядом по стенам, на которых висели карты и схемы, но они явно изображали не земные территории. В углу стояла огромная ваза, выполненная из какого—то чёрного, почти живого материала, медленно пульсирующего тусклым свечением. В воздухе витал терпкий аромат, напоминающий смесь ладана и свежесрезанных трав. В этом помещении не чувствовалась чужеродность, столь свойственная остальному Лифтаскару. Здесь пахло властью.
– Садись, – предложил Пятаков, указывая на кресло перед своим столом. – Ты ведь не пришёл, чтобы просто полюбоваться обстановкой?
Дмитрий сел, стараясь сохранять расслабленный вид, но его мысли лихорадочно анализировали каждую деталь происходящего. Он не знал, насколько глубоко Пятаков погряз в этом мире, но всё в его поведении говорило о том, что он не собирался искать путь назад. Это было сознательное решение.
– Надо признать, ты быстро освоился, – Дмитрий посмотрел прямо на него, слегка наклонив голову, словно изучая. – Не скажу, что ожидал увидеть тебя в такой обстановке.
– И ты бы поступил иначе? – Пятаков откинулся на спинку кресла, сцепив пальцы в замок. – Сопротивлялся бы? Кричал, что всё это неправильно? Искал бы выход? – он покачал головой, на губах появилась лёгкая усмешка. – Знаешь, мне тоже в первое время казалось, что это кошмар. Я пытался понять, в чём подвох, искал уязвимости. Но потом осознал: их нет. Здесь нет скрытых механизмов, нет сложных интриг. В этом мире всё предельно просто. Ты принимаешь его – и он принимает тебя.
– И какой же у тебя статус? – Дмитрий решил не раскрывать своих эмоций. – Судя по всему, не последний человек?
– Канцлер, – без лишней скромности ответил Пятаков, чуть склонив голову набок, явно наслаждаясь реакцией собеседника. – Владычица острова нуждается в человеке, который понимает, как управлять. Здесь нет министерств, советов, выборов. Но власть – это нечто неизменное. Если ты знаешь, как её удержать, тебе неважно, в каком
мире находиться.Дмитрий сдержал ответную усмешку. Ему было неприятно осознавать, что человек, которого искали на Земле, вместо того чтобы пытаться вернуться, просто встроился в систему. Он не пленник, не жертва обстоятельств – он здесь по своей воле. И что самое страшное – ему это нравится.
– И что же ты тут делаешь? – голос Дмитрия прозвучал ровно, без видимого осуждения.
– Помогаю организовать порядок, – Пятаков вновь откинулся на спинку кресла, сцепив пальцы. – Ты, возможно, не замечал, но даже в мире, построенном на удовольствиях, должен быть порядок. Без него всё рушится. Владычица должна управлять своими подданными. Но кто займётся теми мелочами, которыми она не хочет загружать себя? Кто обеспечит стабильность? – он развёл руками. – Для этого здесь я.
– Ты не боишься? – Дмитрий слегка подался вперёд. – В какой—то момент тебя могут просто… заменить.
– Честно? Нет. – Пятаков выдержал паузу, его глаза чуть сузились. – Потому что власть здесь строится иначе. Не на законах, не на принуждении, не на контроле. Здесь всё держится на поклонении. Люди поклоняются тем, кто даёт им смысл. Кто даёт им наслаждение. Кто становится их ориентиром.
Дмитрий почувствовал, как что—то внутри него напряглось. Эта концепция казалась ему пугающей. Власть через поклонение? Значит ли это, что сам Лифтаскар подчиняется другому принципу? Здесь не нужно бороться за трон, не нужно устранять конкурентов – достаточно быть объектом жажды, и тогда люди сами возведут тебя на пьедестал.
– Это странная форма управления, – заметил он осторожно.
– Разве? – Пятаков склонил голову набок. – Подумай, разве в нашем мире, откуда мы с тобой не то же самое? Разве политики, звёзды, лидеры мнений не живут за счёт внимания? Разве им не нужны последователи, которые будут боготворить их, верить в их власть, питаться их образом? Разница лишь в том, что там это делается скрыто, а здесь – открыто. Без масок.
Дмитрий не сразу нашёлся, что сказать. Он осознавал, насколько опасна эта логика. Власть через желание, через зависимость, через абсолютное подчинение чужой воле.
– Ты ведь уже понял, что вернуться нельзя? – тихо спросил Пятаков.
Дмитрий встретился с ним взглядом. В этом вопросе не было угрозы, только утверждение. Будто бы он уже проиграл, ещё не начав борьбу. Вопрос был в том, сумеет ли он сохранить себя или тоже растворится в этом мире, как его собеседник.
В лаборатории триста второго отдела, пропитанной запахом металла и озона, раздался слабый, но чёткий электрический треск. Передатчик ожил, пробуждаясь к работе, заполнив помещение ровным гулом. Виталий бросил быстрый взгляд на Варвару, но та уже потянулась к пульту, проверяя настройки. Лампочка связи мигнула, и в динамиках раздался лёгкий фоновой шум, напоминающий дыхание самого эфира.
– Дмитрий, – голос Варвары звучал чётко, без лишней эмоциональности. – Ты нас слышишь?
Вдалеке, в Лифтаскаре, оперативник застыл на месте, чувствуя, как холод прокатывается по спине, оставляя за собой липкое осознание надвигающейся беды. Едва уловимый шум резанул слух, но он не подал вида. За его спиной Пятаков продолжал говорить, но смысл его слов уже не доходил до сознания. Дмитрий опустил взгляд, стараясь не изменить выражения лица, не выдать ничего лишнего. Он знал, что связь односторонняя, что ответа от него не услышат, но теперь он мог слышать их.