"Фантастика 2025-96". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
Да, в проекте «Акрополь» боги делились не только на пантеоны, но и на два культа — мира и войны. Участники, выбиравшие мирных богов, были слабее в боевых возможностях, но имели возможности к исцелению себя и других, контролю и провокации противника, обретению лучшей экипировки за счет навыков торговли и ремесел.
В нашей команде — во время участия в отборе, никто культ мира не выбирал, но мы и выиграли в соревновании команд-пятерок, где короткие и жесткие матчи. В соревнованиях коллективов из двадцати человек — они проходят годом старше, для семнадцатилетних, без мирных богов победы не одержать. Более
От второй группы между тем отделились сразу два куратора и двинулись дальше в сторону ложи, остальные остались. Вместе с нами получилось двадцать семь человек — два тренера, десять избранных и пятнадцать «видевших сумрак», в испытании участие не принимающих. Из который тринадцать, целая толпа, во второй группе, а у нас таких только двое, Ваня и Ярик.
Я вдруг почувствовал за спиной движение. Василиса, расположившаяся на ряду выше, легко и грациозно перепрыгнула через скамейку и села рядом со мной, тесно прижавшись.
— Ты помнишь, как нес меня на руках? — шепнула она мне на ухо искусственно томно, с придыханием. Захотелось — раз уж все настолько наигранно, с такой же интонацией сказать «не помню», но сдержался.
— Да.
— Когда я упала, мне было видение, — шепот стал нормальным, деловым.
— Я догадался.
— Мне явилась моя богиня. Сказала, что ты уступишь мне право быть первой.
Вот оно что. Нечто подобное я предполагал, причем не просто предполагал, а готовился к этому. И сейчас настало время принимать сложное решение.
— Макс, время, — раздался голос Атаманова, когда кураторы второй группы дошли до ложи и заняли свои места.
Я повернулся и посмотрел в зеленые глаза Василисы. Волнуется, побледнела — веснушки четко видны на фоне загара.
— И если я уступлю, ты пойдешь?
— Да.
— Хорошо. Удачи.
— Спасибо, Максим, — улыбнулась девушка. Несмотря на бравурный вид, побледнела она еще больше.
— ВНИМАНИЕ, ИСПЫТАНИЕ НАЧИНАЕТСЯ! — прогремел усиленный голос, звучащий словно со всех сторон. — Первым под взор богов выходит…
Василиса уже встала и легким прыгающим шагом спускалась по лестнице в круг богов. Диктор осекся — потому что там сейчас должен был быть я, Максим Суворов, лидер общемирового рейтинга избранных.
Присутствующие в высокой ложе зашевелились, несколько человек уже были рядом с Анной, задают вопросы. Несмотря на сумрак ночи, даже отсюда видно, что Анна побледнела как полотно. Заволновались и те, кто рядом, почти все сейчас смотрели на меня. Я поймал взгляд Атаманова и с легким кивком прикрыл глаза показывая, что знаю, что делаю.
— Босс, я последним пойду.
Атаманов ни переспрашивать, ни комментировать не стал, молча кивнул.
— … первой под взор богов выходит Василиса Власова! — объявил диктор прежним уверенным голосом, скорректировав программу.
Василиса уже вышла на круглую арену, встала в красном секторе, осмотрелась. У подножия статуи каждого бога лежали самые разные предметы — кроме оружия вижу арфу, лютню, молот, перо с чернильницей, к одной из статуй даже плуг притащили.
По плану, Василиса сегодня должна четвертой по счету обратиться к Афине, взяв ее копье. Не для того, чтобы сражаться, копье Афины —
символ мудрости и власти. Алиса должна была быть пятой, обращаясь к Фортуне. Я, Гера и Ушан по плану должны были идти сначала, поочередно обращаясь за покровительством к Марсу.Вот только сейчас, из-за меня в основном, все пошло очень сильно не так: Василиса, вызвав еще более активное волнение в высокой ложе, развернулась от красного сектора и двинулась по зеленому мрамору к статуе богини Морриган, за спиной которой раскинулись вороньи крылья. Подойдя к пьедесталу, Василиса взяла с него составной лук и три стрелы с тяжелыми черными наконечниками. Присела на одно колено и склонила голову — и буквально через миг по всей арене пронесся вздох: за спиной у девушки взмыли сотканные из зеленого сияния крылья, в которых черными прожилками были видны вороньи перья.
Дева войны Морриган ответила на зов своей избранной.
Зрители в высокой ложе заволновались, раздались крики, многие вскочили с мест. Понимаю — большинство не верило, что сегодняшнее мероприятие состоится, а не окончится фарсом. Даже я, побывав в сумраке, слабо верил, а вот сейчас получите-распишитесь — божественное вмешательство, прямо на глазах. Еще, конечно же, шок вызван и срывом программы мероприятия. Обе группы в общем-то к греко-римским богам должны были обращаться, никакой Морриган в плане не было.
Скользнув взглядом по волнующимся почти первым лицам страны и планеты, я посмотрел на Анну — она заметно покачнулась, похоже едва сознание не потеряв. Понимаю ее эмоции, ведь для выбравших культ мира испытание состояло лишь в том, чтобы просто попросить покровительство. Самый плохой исход — покровитель не ответит. А вот для выбравших культ войны испытание предстояло жесткое и жестокое, договор должен быть скреплен кровью.
— Опускайте! — в полной тишине прозвучал звонкий и уверенный голос Василисы.
Она уже вышла в центр круга, и после ее слов со скрежетом арена пришла в движение: круг опускался, создавая круглую яму глубиной в три метра, во внутренних стенах которой по мере спуска постепенно появлялись три проема выхода, перегороженные решетками.
— Выпускайте, — в звонкой тишине вновь прозвучал голос Василисы.
С лязгом решетки поползли вверх, в яму арены шагнуло трое приговоренных. Один из них выглядел как римский гладиатор — в набедренной повязке с копьем и сетью, второй как германский варвар — в шкуре и с топором, третий был полностью голым бородатым викингом.
Это были осужденные на пожизненные сроки заключенные, против которых избранным культа войны предполагалась сражаться. «Им обещали свободу? — Нет, их убедительно попросили без возможности отказаться. О свободе не может быть и речи, это не люди, это нелюди. Сама бы их убила, если бы дали возможность», — вспомнил я, как Анна объясняла нам детали привлечения к посвящению преступников.
Напряжение на трибуне и в высокой ложе настолько сильное, что кажется руками можно сгустившуюся ауру потрогать. Впрочем, совсем серьезной опасности нет — переодетым жертвам, конечно, никто не говорил, но они сейчас каждый на прицеле. Пойдет что-то не так, быстро умрут — что, впрочем, для Василисы полностью опасность не исключает. Как Атаманов и говорил, испытание все же опаснее, чем спуск в клетке к акулам.