"Фантастика 2025-96". Компиляция. Книги 1-24
Шрифт:
Стоит признать, среди тех, кто защищал Петропавловск, таких не было, они со своими людьми под вражескими пулями стояли плечом плечу и в рукопашной резались, спины друг другу защищая. А вот недавно прибывшее пополнение… Там, правда, тоже этим особо не грешили, но вот один не самый умный нашелся. Впрочем, у подоспевшего тогда штабс-капитана хватило ума решить вопрос без рукоприкладства. Ну, почти – Александр таки успел приложить своего оппонента кулаком по наглой морде. А вот дуэли запретил уже Завойко, в простой матерной форме сообщивший обоим, что они идиоты, которым в войну больше заняться нечем. На этом инцидент был исчерпан, однако натянутость между капитанами и офицерами гарнизона оставалась до самого выхода в море.
– Вашбродь…
Не совсем
– Чего тебе, Пахом?
Кряжистый седоусый помор одернул изрядно потрепанную рубаху, не форменную, а из трофейных, и степенно поинтересовался:
– Вашбродь, а что дальше-то?
– Дальше? Отдыхаем до утра, а там…
– Я не про то, – где-нибудь на официально-военном корабле за то, что кто-то осмелился прервать командира, не миновать бы ему линьков, но у каперов/рейдеров/пиратов все было куда проще. Особенно с теми, кто служит вместе еще со времен первых северных абордажей. На войне – это почти вечность, и многие условности уходят на второй план. – А дальше что, когда домой вернемся?
176
Согласно Табели о рангах, капитан-лейтенант флота – чин восьмого класса, соответствовал пехотному майору. Обращение «ваше высокоблагородие».
Александр подумал немного и вздохнул:
– Нам еще вернуться надо. А так… Кончится война – по домам отправитесь. У каждого денег уже столько, что на безбедную жизнь хватит. А если и дальше удача не отвернется, то еще больше будет. Погибших тоже не забудем – сам знаешь, их долю никто не тронет.
– Мы это знаем.
Александр отметил про себя это «мы» и посмотрел на собеседника куда внимательнее.
– Но многие уже не слишком хотят возвращаться. Здесь мы, пока вместе, сила, которую уважают. А кем будем дома?
– Вот как? И?..
Вопрос был не сформулирован, но понят. Матрос потоптался чуть смущенно и выдал:
– Что воевать надо – никто не спорит. Родина – она одна. Но потом… Здесь много островов. Если мы победим, можно занять любой и построить такую страну, в которой все будет по справедливости…
– Когда победим. Когда, не если, у нас просто нет выбора.
– Да, когда победим…
Он говорил что-то еще, долго расписывал, какой рай на Земле можно создать, а Верховцев слушал и думал. Утопия, которая во все времена будет манить людей… Александр был молод, но хорошо образован и помнил, что такие мысли приходили к людям в головы с завидной регулярностью. Некоторые даже пытались их реализовать. И что дальше?
Страна вольных землепашцев просто не выживет. Даже если минуют их эпидемии, неизбежные в чужом климате, даже если получится наладить хозяйство, что в незнакомых местах само по себе та еще задачка. Все равно найдется кто-то, в конце концов решивший, что он лучше других. И будет резня. Или они превратятся в пиратскую республику вроде той, что когда-то была на Карибах. А еще мир стремительно меняется, и их корабли, сейчас грозные, через десяток лет станут никому не опасным старьем. И тогда кто-нибудь, те же британцы, съедят их и не подавятся. Все так. Но у людей должна быть мечта, и потому говорить об этом им нельзя. Пока, во всяком случае. А дальше… Возможно, когда-нибудь всё решится само собой.
– Вашбродь!
– А? – Верховцев с некоторым усилием оторвался от собственных мыслей. – Что случилось?
– Там! – Пахом ткнул пальцем в сторону борта. – Что-то мелькнуло, не понять.
И что там, спрашивается, могло быть? Пахому Александр доверял, зрение у него что надо. И, хотя седины как у старика, на самом деле человеку едва за тридцать. В самом расцвете сил, в порядке не только глаза, но и голова в старческий маразм скатываться не торопится. Но вот что он увидел в сумерках,
которые с начала разговора успели изрядно сгуститься? Впрочем, он потомственный охотник, так что и впрямь что-то мог разглядеть даже при таком поганом освещении.В два быстрых шага дойдя до борта, Александр всмотрелся в быстро опускающуюся ночь. Увы, она оставалась безмолвной, разве что шептали что-то волны, да иногда вспыхивали искры светящегося планктона. Довольно редкие и не слишком яркие искры, абсолютно не разрушавшие густых сумерек.
– Оно вниз метнулось, вашбродь.
Александр посмотрел вниз. Ничего не видать. Хотя…
– Тащи фонарь, быстро.
Пахом отреагировал моментально и уже через минуту притащил фонарь, а заодно прихватил двоих матросов, что лениво курили тут же, на палубе. И правильно сделал, к слову, фонарь – бандура здоровая.
А куда деваться? Этот фонарь под руководством лично Верховцева сделали, еще когда шли из Архангельска к берегам Америки. Конструкцию Александр как-то видел в отцовской книге по оптике. Кулибинский фонарь [177] , на самом деле, штука и сложная, и простая одновременно. Полусферическая чаша, оклеенная изнутри осколками зеркала, плюс источник света. В оригинальной конструкции обычная свеча, и Александр не стал особо изгаляться, выдумывая что-то новое. Просто взял керосиновую лампу – работала не хуже.
177
Прообраз современных прожекторов. Отличался достаточно высокой эффективностью и предназначался изначально для установки на маяках и кораблях. Фактически же применяли его для иллюминации, а также устанавливали на каретах. На кораблях устанавливался редко (возможно, всего один-два раза), хотя показывал отличные результаты.
Матросы эту поделку оценили – сноп желтоватого света, бьющий на несколько десятков саженей, ночью был штукой весьма полезной, а потому такими же обзавелись и на остальных кораблях, да по нескольку штук. На «Миранде» таких ныне имелось целых три, и один из них, самый легкий, навели сейчас на воду. Луч зашарил на ней, скользнул туда-сюда – и уперся в темное пятно, словно приклеившееся к борту у самой ватерлинии.
– Тю! – удивленно выдал кто-то. – Никак, человек!
– Очень похоже, – Александр обернулся и обнаружил, что, привлеченные их манипуляциями, здесь собралось уже человек двадцать. – Ну-ка, скиньте ему штормтрап. И передайте на эскадру – пусть осмотрятся. Янек!
– Здесь, вашбродь!
Поляк вырос как из-под земли. Расторопный малый и сообразительный. И штурманское дело худо-бедно освоил. Настолько, что при перегоне трофеев через океан шел помощником капитана на одном из будущих брандеров. Надо продвигать. Александр одобрительно кивнул:
– Возьми несколько человек, второй фонарь и осмотри борта на случай таких вот гостей. Эй, там, внизу! Быстро наверх! Долго тебя еще ждать?
То ли незваный визитер понимал по-русски, то ли, что вероятнее, после стука развернувшегося штормтрапа и окрика понял, что отсидеться не удастся. Извернувшись, как ящерица, он ухватился за штормтрап и довольно ловко полез наверх. Миг – и вот он стоит на палубе, и матросы рассматривают его, как некую забавную зверушку.
Ростом он тоже не удался – пожалуй, даже ниже того чиновника, что оглашал условия пребывания в гавани. Впрочем, как рассказали Александру в Николаевске офицеры с «Паллады», здесь практически все такие мелкие. То ли сам народ изначально мелковатый, то ли просто жрут плохо. Так что низенький, худой, одет в черную одежду. Лицо тоже прикрыто черной тряпкой, одни глаза видать. Пожалуй, малость поторопился с визитом сюда, ночью его бы и сова не заметила.
Тряпку сорвали, обнаружив под ней типичное азиатское лицо. По такому даже возраст не определить – с одинаковой легкостью человеку можно дать и тридцать лет, и пятьдесят. Единственно, понятно, что уже не мальчишка, но стоит эта информация меньше, чем ничего.