"Фантастика 2025-99". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
– Мне страшно даже строить предположения, – признался Понтефракт.
– Ладно, – сказал Носов, досадливо морщась. Все посмотрели на него. – Вам всем страшно, а мне нет?.. Предположение первое: эхайн прибыл в Тритою с рутинной разведмиссией. Цель оной состоит в осмотре на месте, подготовке углубленного и массированного внедрения эхайнской агентуры в жизненно важные элементы местной социальной инфраструктуры. С тем, чтобы получить о ней исчерпывающее представление и попытаться экстраполировать извлеченную информацию. Это даст Эхайнору приближенную оценку военного потенциала Федерации и ее дальнейших намерений, а также возможность разрушительного воздействия на упомянутые болевые точки в момент вторжения… Такой вариант мы давно предвидели и к нему вполне готовы. Скажу больше: мы основательно предполагаем, что этот план уже осуществляется, хотя менее всего ожидали, что
– Противно, – сказал Агбайаби. – Эдак придется на всех планетах Федерации установить контрольно-пропускные пункты.
– А заодно и попытаться проанализировать этнический состав всех новоприбывших за последние двадцать лет, – криво усмехнулся Носов. – И применительно ко всем проверить действие закона сохранения маршрута.
– Что еще за закон? – удивился Понтефракт.
– Это наша… гм… внутренняя терминология. Внутрицеховая версия закона сохранения материи. Если объект куда-то прибыл, значит, откуда-то он несомненно убыл. Остается выяснить, откуда именно – с Земли, с Магии… или с Эхайнуолы.
– Так, – пасмурно сказал Кратов. – Как следует из ваших слов, Эрик, вы имеете и другие предположения.
– Имеем, – сказал тот деловито. – Предположение второе: эхайн здесь по случаю и никакой разветвленной агентурной сети не представляет. То есть, он прибыл с какой-то одной-единственной целью. Например, просто посмотреть на потенциального противника. Какой-нибудь военный функционер или шеф разведотдела сил вторжения… В этом случае никакой достоверной информации он не извлечет, а скорее, будет введен в заблуждение – и распространит беспочвенные иллюзии на весь свой департамент. Что-де земляне – толпа неорганизованных раздолбаев, только тем и занятая, что скудоумными развлечениями, мелким бизнесом и поисками приключений на свои задницы.
– Мы и впрямь похожи на… то, что вы сказали? – озабоченно спросил Понтефракт.
– Надеюсь, что да, – сказал Носов. – Тот редкий случай, когда весь бардак, творящийся в вашем драгоценном мире, мне по нраву. Лучшей операции прикрытия и не изобрести! С точки зрения эхайнов захватить такой мир не составит большого труда, а спалить его к чертовой матери – дело чести любого воина… – Понтефракт скривился, как от приступа зубной боли, и полез в карман за сигарой. – Это, так сказать, пессимистический вариант. Нейтральный же состоит в том, что эхайн прибыл сюда из непонятных нам соображений, впрямую связанных с Кодексом Эхлидх. Например, он решил доказать себе – или второму лицу – проницаемость земной обороны. Поспорил с кем-нибудь… или в карты проиграл…
– Карточные игры среди эхайнов не распространены, – ввернул Блукхооп.
Носов долгих десять секунд молча таращился на перламутровую капсулу, в окошке которой хладнодушно мерцал огромный выпуклый глаз.
– Тогда в лото, – сказал он наконец. – Разве это принципиально?.. И доказал, беспрепятственно миновав все фильтры тритойских космопортов и явившись на концерт Озмы. В его глазах это унижает противника и свидетельствует о его отвратительной мягкотелой беспечности и боевой несостоятельности. То, что на Эльдорадо по определению нет никаких фильтров, для нормального эхайна никогда не будет понятно. Как это можно обойтись без удостоверений личности, виз и аусвайсов? Особенно в прифронтовом пространстве? Так мы воюем, едрена вошь, или нет?!
– Наполните же наши сердца и оптимизмом, – кротко попросил Понтефракт.
– Есть и оптимистический вариант. Эхайн прибыл в Тритою с единственной целью – послушать концерт Озмы.
– У-у… – тихонько взвыл Понтефракт. Агбайаби саркастически улыбался.
– Вообще-то из слов Ахонги следовало нечто похожее, – с сомнением сказал Кратов. – Ему показалось, что эхайн испытывал громадное внутреннее напряжение.
– Господин Ахонга может верно интерпретировать внешние признаки эмоциональных проявлений эхайна? – спросил Понтефракт сварливо. – Он знает, как отличить эхайнский гнев от эхайнского спокойствия? Отвращение от блаженства?
– Вас потрясло бы сходство, – как всегда, загадочно промолвил Блукхооп.
– Ну, я тоже в это не верю, – заявил Носов. – С чего бы мне быть оптимистом, при моей-то информированности?.. Так что остается предположение третье.
– Ну же, не терзайте нас, – сказал Понтефракт страдальческим голосом.
– По сути, оно существует на стыке
между первыми двумя. Эхайны действительно готовят вторжение. Эхайны действительно имеют здесь агентурную сеть. К тому же, они знают о существовании этого высокого собрания и располагают записями наших конфиденциальных бесед. Как известно, им даже удалось нечувствительно вживить «жучок» одному из нас в мышечную ткань.– Что такое «жучок»? – спросил Грозоездник. – Речь идет о каком-то небольшом инсектоиде?
– Так на профессиональном жаргоне контрразведчиков называют медиатранслятор – миниатюрное следящее устройство, – разъяснил Носов.
– И что же, мы здесь беседуем, а этот эхайнский «жучок» за нами следит?!
– Мы его удалили и пытаемся использовать для передачи дезинформации. Надеюсь, он был единственным… – Носов замолчал, уперевшись остекленелым взором в капсулу Блукхоопа и о чем-то напряженно размышляя.
– Доктор Носов, – негромко окликнул его Агбайаби.
– Простите, – сказал тот, выходя из ступора. – На чем бишь я… Так вот: не ограничиваясь банальной разведывательной деятельностью, эхайны хотят нанести нам какой-то упреждающий парализующий удар. Унизить нас, указать нам на занимаемое нами место в галактической иерархии, потрясти нас невиданным кощунством, вселить в нас ужас и тем самым обезоружить перед лицом безжалостного противника. Продемонстрировать, что наши ценности не имеют для Эхайнора ни малейшего значения.
«Вы можете вообразить кого-то, способного на подобное святотатство?» – сразу вспомнил Кратов.
– Эхайны хотят убить Озму, – ровным голосом сказал Носов.
8
Грозоездник с лязгом перебрал жвалами.
– Не понимаю, – признался он. – Этот отдельный человек, Озма, действительно много значит для вашей культуры?
– Наша Федерация состоит из разных этносов, – сказал Агбайаби. – Между некоторыми до сих пор сохраняются давние и глухие трения. Все же, у нас была бурная и кровавая история… Один мир может питать предубеждение к другому. Один народ может не доверять другому. Один человек может не любить другого. Озму – любят все. Размеры творческого вклада Озмы в нашу культуру оценит время. Но в настоящий момент она – то, чему поклоняются.
– Идол, – лаконично пояснил Кратов.
– А, так здесь присутствуют религиозные мотивы! – воспрял духом Грозоездник.
– Ни в коей мере, – возразил Агбайаби. Арахноморф озадаченно умолк.
– Озма, – сказал Носов. – Подлинное имя – Ольга Флайшхаанс. Родилась в 115 году в местечке Сиринкс, планета Магия. Биографические сведения отрывочны и скупы, очевидно – она заботится об ореоле тайны вокруг своей персоны. В раннем детстве обнаружила удивительные музыкальные способности. Абсолютный слух, не по-детски сильный голос необычного тембра. Несомненное дарование в области композиции… Выступала с Большим академическим оркестром города Элуценс на гастролях, была услышана маэстро Ла Фьямма, оценена по достоинству и приглашена для продолжения образования на Земле. Где и провела восемь лет. Высшая школа вокального мастерства в Риме, стажировка в «Ла Скала», в Мадридском королевском театре… В пору взросления голос Озмы, тогда еще – Ольги Флайшхаанс, претерпел неизбежную мутацию, однако самым удивительным образом. Его диапазон увеличился на три октавы, и при определенных усилиях со стороны вокалистки в нем стали появляться мужские форманты. Я не специалист, но знатоки говорят, что такого голоса никогда не существовало ни на Земле, ни на Магии, ни где-либо в пределах Федерации… В возрасте двадцати двух лег Ольга Флайшхаанс начинает активную гастрольную деятельность, все более отходя от классического репертуара. Она экспериментирует в области авангардного джаза, но каноны и стандарты этого музыкального течения ее сковывают. Впрочем, ее старые записи, например, концерт с квартетом Фоззи Шепарда, неискушенного зрителя и по сию пору разят наповал. Ходят легенды, что после того, как Ольга исполнила «Литл Биг Блюз» на Нью-Орлеанском традиционном ночном сейшене 138 года, его автор Гас Гилкрист разбил свою знаменитую гитару, покинул зал и на два года отказался от публичных выступлений, предаваясь чудовищному пьянству, разгулу и самоуничижению. Потому что юная, и что особенно унизительно для орлеанского джазового братства, белая певица, даже не американского происхождения, вскрыла своим голосом такие глубины в этом, скажем прямо, непростом для самого изощренного исполнителя произведении, о каких не подозревал сам его создатель. И какие при самом великом напряжении фантазии и голосовых связок он никогда не смог бы воспроизвести, не говоря уже о том, чтобы превзойти…