"Фантастика 2025-99". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
– И что они с ними делают?
Носов не ответил.
– Надеюсь, это очередная ваша дезинформация, – без большой надежды сказал Кратов.
– Вы быстро усваиваете новую терминологию, – похвалил Носов. – Но это чистая правда. Наши дела идут очень и очень неважно…
– М-да, – раздумчиво протянул Кратов и бережно потрогал шишку на затылке. – Так куда же мы летим?
– Мы сочли такое положение вещей неприемлемым, – сказал Носов. – И кое-что придумали, чтобы обойти их биосканеры. Я хочу познакомить вас с группой внедрения. Мы летим ко мне в офис, где с вами горят желанием познакомиться профессиональные шпионы.
– Вы уверены, что… я этого заслуживаю? – осторожно спросил Кратов.
– Вы хотите сказать – уверен ли я, что это знакомство будет обоюдно полезным?
Как мог лишь предполагать Кратов, их путь лежал куда-то на дремучие и небезопасные задворки Тритои, в район, называемый в просторечии Блаженной Икотой. Это объяснялось то ли побочными физиологическими эффектами от чрезмерного употребления горячительных напитков дурного качества, что подавались здесь всякому желающему в несусветном изобилии, то ли отражало иронию здешних обитателей по поводу недовольства Магистрата их образом жизни и способами времяпровождения, то ли носило темный для неискушенного уха исторический смысл. Кратов склонен был считать, что название это возникло произвольно, просто как удачное словосочетание, и Понтефракт, в свое время выслушав его гипотезу, не стал ее оспаривать, присовокупив, что подавляющая часть топонимики Эльдорадо сложилась именно таким образом – по методике «Три Пэ». «Пол, потолок, палец, – разъяснил он заинтригованному Кратову. – Глядишь сначала на пол – именно на пол, ибо такова каноническая последовательность действий! – затем на потолок. Потом суешь в рот палец, и достаешь оттуда готовый топоним…» Кратов сразу же припомнил те удивительные имена поселков, городов и даже целых миров, что встречались ему в странствиях по Галактике (хронологически последней в этом монструозном ряду была планета Моржовый Ухмыл звезды Храпоидолица), и принужден был согласиться, что да, так, наверное, оно и было.
Гравитр опустился на замусоренный пятачок, игравший роль посадочной площадки – о том свидетельствовало еще несколько стоявших в отдалении машин различной степени потрепанности.
– Вы способны передвигаться самостоятельно? – участливо спросил Носов.
– Не преувеличивайте достоинств этого вашего приятеля графа, – проворчал Кратов. – Меня в последнее время частенько били по голове и иным прочим жизненно важным органам. Хотя, возможно, и не с такой силой…
Кряхтя, он вылез из кабины. Потянул носом – неподготовленного человека ароматы Блаженной Икоты могли свалить с ног. Воняло паленым мясом (хотелось верить, что это были всего лишь подгоревшие шашлыки), прокисшим пивом, самыми причудливыми помоями и какими-то угрожающе ядовитыми химикалиями. Кроме всегдашнего в эту пору года сонмища лун – Ведьмы, Цыганки и Сомнамбулы – над кособокими силуэтами тусклоглазых строений вставало подозрительное самосветящееся марево.
– Там что, свалка радиоактивных отходов? – с неудовольствием спросил Кратов.
– Хуже, – сказал Носов, бросив на него косой взгляд.
Пожав плечами, Кратов двинулся за ним. Он старательно глядел под ноги, чтобы не споткнуться о какие-то бревна, железяки и камни. Ему даже почудилось, что некоторые из попадавших под ноги предметов издавали при этом звуки, сходные с невнятными ругательствами…
– Послушайте, Эрик, – сказал он. – А ваш гравитр не попрут?
– Могут, – согласился тот. – Но вряд ли станут.
Кратов изготовился было произнести нечто остроумное, с подковыркой, но в этот момент в ветхой кирпичной стене прямо перед ними вскрылся темный, разящий сыростью проход. «Осторожно, здесь крутые ступени», – предупредил Носов и, привычно наклонив голову, нырнул внутрь. Кратов тоже пригнулся и, как выяснилось, недостаточно. Он зашипел от боли, что отозвалась сразу в нескольких местах (затылок, бровь, ухо и в меньшей степени лоб, которым он приложился). То, что Носов назвал крутыми ступеньками, оказалось винтовой лестницей с железными перилами, покрытыми какой-то отвратительной слизью. К радости Кратова, очередное испытание его тактильной чувствительности
быстро закончилось. Последний виток лестницы упирался в глухую каменную кладку, что, конечно же, никого не могло обмануть. Носов сотворил над камнями мудреный гипнотический пасс – и кладка расступилась. Сделав еще шаг, они очутились во все еще неосвещенном тамбуре, и лишь когда стена за ними сомкнулась, зажегся свет.Из тамбура они попали в просторную комнату, убранством напоминавшую то помещение, где происходили совещания «клуба любителей эхайнов». Те же как ни попадя расставленные кресла, тот же круглый столик со встроенным пультом, тот же настоящий камин с настоящими дровами. И даже Бруно Понтефракт тот же самый, с бокалом в одной руке и сигарой в другой.
Но были и новые лица.
– Виват! – возгласил Понтефракт с воодушевлением. Потом как следует разглядел Кратова и смущенно добавил: – Меня не предупредили, что все так ужасно…
– Пустяки, – сказал Кратов, подходя к столу и садясь, а точнее – рушась в свободное кресло. – Не видели вы меня после боя с Африканским Носорогом… Просто мне еще не позволили привести себя в порядок.
– Вы нуждаетесь в серьезной медицинской помощи, – сказал Носов. – И это будет не шарлатан вроде Ахонги.
– И уж, как видно, не профессионал вроде Конрада… – пробормотал Кратов.
– Это будет настоящий специалист, – пропуская мимо ушей эту реплику, обещал Носов.
Тотчас же в боковом проходе возник и неслышно приблизился странный человек, с ног до головы закутанный в аморфный серый плащ с капюшоном, надежно скрывавшим лицо. Он встал позади кресла, и Кратов ощутил сухие, жесткие, как бы покрытые мельчайшими чешуйками, пальцы на своих разламывавшихся висках. Боль на мгновение усилилась. Он против воли дернулся, но услышал тихий, бесцветный голос со слабым акцентом: «Все будет хорошо».
И действительно стало хорошо.
Носов вышел на середину комнаты и остановился, по-хозяйски заложив руки за спину.
– Господа, – сказал он. – Это доктор Константин Кратов. Он ксенолог, консул Сфазиса на Эльдорадо – в сфере наших общих, разумеется, интересов. Формально же он – частное лицо, пребывающее на отдыхе. Доктор Кратов, это наши будущие резиденты в Эхайноре.
Резидентов было четверо, и они выглядели как родные братья. Требовалось известное напряжение внимания, чтобы суметь их различить.
И все они были эхайны.
5
Гигантский рост, могучее телосложение, длинные светлые волосы. Одинаково звероватое выражение лиц со странным апельсиновым цветом кожи, а быть может – загаром. Каменно сомкнутые тяжелые челюсти. Тонкие линии почти безгубых ртов. И желтые кошачьи глаза, в которых тлел огонек безумия.
Носов с любопытством наблюдал за лицом Кратова.
– Нет, Константин, – сказал он негромко. – Это не эхайны.
– Люди-2? – спросил тот одними губами.
– Мы рассматривали эту возможность. Но лишь как запасной вариант. Это люди, как вы и я. Немного грима, немного реструктуризации обмена веществ, и очень много серьезной подготовки. – Носов обернулся к резидентам и кивнул, приглашая к участию в разговоре. – Доктор Рихард Алеш, – отрекомендовал он. – Первое образование – социология, социометрия и виртуальная история.
– А второе? – спросил Кратов.
– Теория и практика активной разведки, – сказал Алеш противным голосом, напоминающим скрежет металла, разрезаемого очень тупыми ножницами. – Я слышал о вас, доктор Кратов. И с любопытством слежу за вашими потугами спроецировать человеческий опыт на галактические процессы.
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду ваши неуклюжие экзерсисы с Эхлидхом.
– Это звучит как афористический каламбур.
– Эйфоризм, – смешливо ввернул Понтефракт.
– Я всю жизнь только тем и занимаюсь, – сказал Кратов, – что пытаюсь понять нелюдей своим людским умишком. Могу с гордостью заявить, что в девяноста случаях из ста такой подход себя оправдал.
– Но здесь как раз те десять случаев, что не укладываются в вашу замечательную статистику, – продолжал Алеш. – Я читал ваши труды по методике «наведения мостов».