"Фантастика 2025-99". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
– Что такое вакуоли? – быстро спросил Браннер.
– Или цитоплазмы, – отмахнулся директор. – В конце концов, я не биолог и говорю то, что помню из начального образования. То есть что в голову взбредет.
Кратов, насупившись, прислушался к себе. Да, он был слегка на взводе. Это естественно в существующих обстоятельствах. Да, он не отказался бы от легкого обеда и банки пива. Что также объяснялось натуральными причинами.
– И вот еще что, – продолжал Старджон. – Только что станцию покинули три транспортных корабля. Транспорт ркарра я во внимание не принимаю… Все корабли последовательно, с интервалом в десять минут, вошли в штатный портал. Но!
Все трое, не сговариваясь, поскребли подбородки. Но только у инженера, с его бородой, это получилось по-настоящему эффектным. Рефлингом, он же «рефлекс ингрессии», он же «отблеск вхождения», назывался короткий аномальный всплеск гравитационного поля в момент перехода материального тела через портал из субсвета в экзометрию. В сущности, рефлинг был единственным, что указывало на благополучное начало долгого пути. При его отсутствии полагалось без промедления начинать поиски в лимбической области, тяжкие, муторные и в большинстве случаев безуспешные. Что могло бы означать запаздывание рефлинга, не знал никто.
– Но в экзометрию они все же вошли, – с надеждой в голосе сказал Браннер.
– Теперь осталось только появиться в субсвете, – сказал Кратов. – Желательно в пределах Амриты, как и было задумано.
– Восемь часов! – воскликнул Старджон отчаянным голосом. – Я сойду с ума от ожидания вестей.
– Так вы поэтому трепещете своими вакуолями? – пасмурно уточнил Кратов.
– Надеюсь, что нет. Странно, что вы оба ничего не чувствуете.
– Давайте спросим у доктора Кларка, – предложил Кратов. – Кстати, где он?
– Обещал явиться с минуты на минуту, – сказал директор. Иронически усмехнувшись, добавил: – Упаковывает свою тишину.
– Если станция подвергается сканированию в любом известном науке диапазоне излучения, – осторожно сказал Браннер, – наши приборы такое зарегистрировали бы.
– Да, разумеется, – кивнул Старджон. – Беда в том, Лейн, что мы торчим здесь и не глядим на приборы.
– Я знаю людей, которые глядят на приборы неотрывно, – проворчал Кратов.
Он вызвал «Тавискарон». На его везение, откликнулся Феликс Грин, а не Татор, который наверняка не упустил бы возможности вымотать Кратову всю душу упреками и рацеями.
– Докладывайте, Феликс, – потребовал Кратов.
– Ничего нового, Консул, – с живостью ответил тот. – Если не считать того, что объект практически прекратил сближение.
– Что, совсем?
– Ну, какой-то пустяковый импульс все же сохраняется. Такими темпами он достигнет станции через сутки.
– Но это долго! – воскликнул Кратов разочарованно.
– Вот и мастер считает, что достаточно оставить над «Тетрой» пару-тройку зондов для мониторинга ситуации, выгнать со станции последних постояльцев и отправиться по своим делам. Мы все понимаем, что вам это интересно. Объект ведет себя не так, как полагалось бы природному явлению. Проявляет признаки сложного поведения. Ну и пусть его! Поставить в известность патрульников, ксенологов… в сущности, это не наша забота, не так ли?
Кратов молчал. Он был полностью согласен с разумными доводами, которые наверняка были солидарным мнением экипажа «Тавискарона». Все, что от него сейчас требовалось, это обуздать свое неуместное любопытство. «Дурацкое положение, – подумал он. – Происходит нечто необычное, непонятное. Возможно, находящееся в сфере моих профессиональных интересов. А я, вместо того чтобы приступить к скрупулезному разбирательству, предпринимаю все усилия, дабы поскорее унести
ноги».– Есть что-нибудь новое о природе объекта? – спросил он, чтобы хоть как-то заполнить паузу.
– Полагаю, химический состав газовой оболочки вас не заинтересует, – предположил Грин. – Очевидно также, что эта оболочка скрывает энергетическую капсулу. Собственно, как мы все и предполагали. Что там, внутри капсулы, увидеть не удается. Объект ведет себя спокойно, пульсирует. Мы сканируем его, он сканирует нас…
– Пульсирует, – повторил Кратов. – Сканирует. Ну, еще бы… Здесь, на станции, есть люди, которые всеми фибрами чувствуют это ненавязчивое внимание.
– Лично я ничего такого не испытываю. И никто не испытывает. Но вот доктор Мурашов клянется, что у него зудят ладони и пятки. Вы, верно, знаете, какой он у нас ненормально восприимчивый.
– Спасибо, Феликс, – сказал Кратов. – Передайте мастеру, что я намерен последовать вашему совету. Очистить станцию от персонала и подняться на борт.
Он со значением посмотрел на директора Старджона, который внимательно прислушивался к переговорам.
– Вам все ясно? – спросил он.
– В общих чертах, – сказал Старджон. – Вы подвешиваете в пространстве несколько зондов, поскольку у нас нет ни одного. Мы с выражением благородного разочарования на физиономиях запираем за собой двери и отправляемся на Амриту. Когда все так или иначе разрешится, нас оповестят.
– Что нам сейчас не помешало бы, – заметил инженер Браннер, – так это старый добрый компенсатор Гейзенберга.
– Что это за штуковина? – нахмурился Старджон.
– Устройство для преодоления принципа неопределенности, – пояснил Браннер, резвясь.
– И как оно работает? – выжидательно спросил директор.
– Спасибо, хорошо! [85] – заржал Браннер.
– Вы снова шутите, Лейн, – промолвил директор укоризненно.
Инженер, сразу сделавшись серьезным, пожал плечами.
85
Почти дословно воспроизведен эпизод с пресс-конференции, на которой создателю сериала «Звездный Путь» Джину Родценберри был задан вопрос по поводу «компенсатора Гейзенберга», применявшегося для телепортации.
– Непонятно, чего ждать, – сказал он, – и никакой возможности повлиять на ход событий.
– Такое происходит сплошь и рядом, – философски изрек Старджон. – Это жизнь, Лейн.
Все замолчали. В тишине, слегка окрашенной неизбывными технологическими шумами, послышался мягкий шорох шин, и со стороны сектора виавов появился доктор Стэплдон Кларк на велосипеде. К багажнику был приторочен громадный клетчатый баул.
– Джентльмены, я готов стать к штурвалу, – объявил доктор Кларк. – Я перевел свое бесценное оборудование в спящий режим в надежде на скорое возвращение.
– Не хотелось бы вас огорчать, док, – Браннер печально засмеялся. – Но вернемся мы, судя по всему, нескоро…
Станция внезапно содрогнулась.
Толчок был настолько сильный, что велосипед доктора Кларка, прислоненный к стене, со звоном обрушился на пол, а директор Старджон едва не потерял равновесие.
– …а то и никогда, – совершенно безотчетно закончил фразу Кратов. – «Тавискарон», что происходит?!
– Немедленно убирайтесь оттуда!
В хозяине этого свирепого, срывающегося на крик голоса с трудом можно было опознать обычно невозмутимого Элмера Э. Татора.