"Фантастика 2025-99". Компиляция. Книги 1-19

В белую, без изысков, стену над столешницей был встроен винтажный видеал, он-то Кратову и был нужен.

В номере было жарко, сквозь открытое окно внутрь проникал горячий воздух, а как привести в действие кондиционер, Кратов не разобрался. На команды голосом система комфорта не отреагировала, сенсорных пультов нигде не наблюдалось. Словом, Амрита во всей своей красе… Скинув куртку и фуфайку, Кратов привел собственный тепловой режим в норму, придвинул пуфик к столу, оживил видеал и вошел в Глобальный инфобанк.

Следуя по новостным ссылкам, в которых настораживающе часто фигурировала одиозная персона Джейсона Тру, он выяснил нижеследующее:

Что Ирина Павловна Сафарова, упомянутая Джейсоном Тру в качестве факта за номером первым, почтенная дама семидесяти пяти лет, садовод-селекционер, каковая ни с того ни с сего вдруг бросила все дела, сорвалась с места и улетела на Амриту, на деле является матерью человека по имени Виктор Сафаров. Ну, этого следовало ожидать.

Что отец Виктора Сафарова, экзобиолог Каюм Сафаров, умер во время эпидемии кванна, тогда еще абсолютно неизлечимого, да и поныне излечимого с громадными оговорками, в ксенологической миссии на планете Симба в 115 году. Где это? Кратов о такой не слыхал. Но это была лишняя информация, и уходить в сторону от магистральной линии поиска он не стал.

Что сам Виктор Сафаров, фигурировавший в факте за номером вторым, был Звездным Разведчиком и даже открыл одну планету, которая сразу попала в Каталог перспективных исследований Брэндивайна-Грумбриджа. Кратов, скрепя сердце, адресовался к Брэнди-Груму и без труда нашел описание планеты «Сафаров-139». Планета была как планета, вряд ли кто примется ее исследовать в ближайшие несколько веков.

Кажется, все стало на свои места: мать летела к сыну, не пожелавшему по каким-то своим мотивам возвращаться на Землю. Что же до садоводства, то на Амрите, при всех ее природных богатствах, тоже было над чем поработать.

С некоторым недоумением, к которому примешивалось приятное чувство исполненного обязательства, Кратов стал сворачивать ссылки и прикидывать, в каких выражениях он сообщит команде «Тавискарона», что незапланированный отпуск закончился не начавшись.

Но его внимание внезапно, как магнитом, было притянуто к еще не пропавшей с видеала биографической справке о Сафарове из регистра Корпуса Астронавтов.

Кратов застыл, не донеся указательный палец до последней, завершающей точки. Не поверив своим глазам, вызвал несколько независимых источников…

В справке и во всех сторонних источниках стояла дата смерти и предания огню по индуистскому обычаю останков Виктора Каюмовича Сафарова – 26 мая 143 года.

Это был факт третий, о котором не упомянул Джейсон Тру, а сам Кратов, засидевшись на Земле, слишком долго занимался проблемами иного порядка. Поэтому он не знал того, что наверняка по меньшей мере неделю держалось в сводках горячих новостей, а значит, было на слуху у всего человечества.

Не так уж часто, как порой представляется, в Звездной Разведке гибнут люди, чтобы забылась фамилия последнего из них. Виктор же Сафаров погиб в результате пустяковой оплошности, непростительной для опытного звездохода. Его завалило камнепадом в подземной галерее безымянной горной страны на планете Амига.

«А это где?» – сердито подумал Кратов.

Спасательная операция не должна подразумевать действий по спасению самих спасателей… Сафаров в одиночку, без роботизированной поддержки и в скафандре без экзоскелета сунулся в один из боковых туннелей. Потерявшихся биологов он там не нашел, о чем успел сообщить за секунду до того, как своды туннеля смяли его, словно бумажную куклу.

Друзья доставили то, что осталось от Виктора, на Землю, где его проводили в последний путь с почетом и скорбью, как героя космоса. И произошло это почти год назад, когда Кратов всю свою энергию, силы и знания отдавал решению личных проблем семейного свойства.

Человек гибнет в Звездной Разведке. Прах его захоронен на родной планете. Спустя некоторое время он – либо его однофамилец – объявляется в тихом уголке Галактики, лежащем вдалеке от оживленных трасс и всего того, что входит в понятие цивилизации. Туда вылетает мать погибшего – увидеть, не сын ли это. Но сын-то остался на Земле… Да и как Ирина Павловна узнала бы о том, что где-то за сотни световых лет, на Амрите, неизвестно откуда возник неизвестно кто, носящий имя ее сына? Только если бы получила вызов, приглашение прилететь… От кого?!

Ситуация была необычна, и о ней каким-то трансцендентным образом пронюхал завзятый и беспринципный борзописец Джейсон Тру. Или кто-то узнал о казусе Сафаровых до него и счел целесообразным включить в расследование человека с неоднозначной репутацией – на тот случай, если сенсационная новость окажется фальшивкой. Или же, наоборот, не окажется, но именно в силу того, что она стала достоянием гласности, ее потребовалось бы эффективно дискредитировать.

А уж сам Джейсон Тру не поленился разорвать оковы земного тяготения и с риском для здоровья ухватить за рукав отбывающего в межзвездное странствие опытного, хотя и ощутимо отошедшего от дел специалиста по галактическим проблемам. Кто, как не Константин Кратов, он же Галактический Консул, мог бы предусмотреть возможные последствия любого допустимого исхода «дела Сафаровых»? А в подобных вопросах предусмотреть последствия иногда важнее, чем найти само решение.

И если вся предыдущая цепь странных событий, от Авалонской Башни до бомбардировки «Тетры», не имела конечной целью привести Кратова на Амриту, то он уж и не знал, что думать.

4

В тени раскидистого дерева, более напоминавшего собой невероятных размеров одуванчик, сидел дочерна загорелый человек. По его бритой макушке ползало насекомое. Глаза человека были закрыты, губы беззвучно шевелились.

Человек был обнажен по пояс и, судя по всему, не испытывал никаких неудобств.

– Я тоже хочу вот так, – объявил Ветковский. – Чтобы нагишом и под деревом.

Кратов покашлял в кулак, надеясь привлечь внимание незнакомца.

– Вы не подскажете, как найти стоянку гравитров? – осторожно спросил он.

Насекомое натужно загудело и повисло в сыром, насыщенном испарениями воздухе, трепеща ломкими перламутровыми крыльями.

– Бесполезно, – саркастически усмехнулся Ветковский. – Бытует выражение: не в себе человек. Перед нами яркий образчик человека в себе. Он в себе, изволите видеть, по самые уши. Самадхи чистой воды…

– Самадхи? – озабоченно переспросил Феликс Грин. – Как это?

– Экстатический транс при самосозерцании, – пояснил Ветковский.

– Очень мило, – заскучал Грин. – Самадхи! Здесь все будут такие… м-м… самодостаточные?

– Не хотелось бы, – мрачно откликнулся Кратов.

– Скажите, коллега Консул, – оживился Ветковский, – как рекомендует Кодекс о контактах поступать в случаях, когда одна из контактирующих сторон погружена в экстатический транс?

Тот промолчал.

– Может, растрясти его? – с сомнением предложил Урбанович.