Фантазии женщины средних лет

Почему я спешила? – думаю я, отрываясь от окна, и доски на полу принимают мои шаги ласковым, мурлыкающим скрипом. Я боялась. Я отчетливо помню моментально возникший страх, что Рене приедет и мне придется смотреть на него, слышать его голос. Одна мысль об этом пугала, я не могла представить, что опять увижу его холодные, безразличные глаза. Глаза убийцы! Я ведь всегда знала, что он убийца, ижила с ним, зная, что живу с убийцей, только потому, что мне нравилось с ним спать. Мне стало противно, я не хотела вспоминать, но в память насильственно лез его цепкий взгляд, его хваткие руки, то, как он говорит, как ходит, как сидит, низко, тяжело, как будто устало, но на самом деле упруго, скрывая готовность к прыжку.

Что я наделала? Я только сейчас впервые поняла, с кем я жила все это время. И что я наделала? Он убил моего Дино. Я почему-то не хотела плакать, а если бы и попыталась, то не смогла. Сердце сбавило ярость, я еще раз глубоко вдохнула, как бы примеряясь, можно ли на него положиться.

Потом я была в спальне, засовывая в сумку белье, платья, не складывая, а запихивая, как попало. Сумка была красная, и я с трудом разглядела на ней кровь. Я бросила одежду и пошла на кухню за пластырем или бинтом, какая разница. По дороге мне попался опрокинутый стул, я нагнулась и подняла, что-то хрустнуло под ногой, осколок, и тут же сердце плеснуло вверх, и комната поплыла перед глазами. Я выпрямилась, пытаясь глубже дышать, протянула руку, оперлась о стенку. Тебе не нужно нагибаться, тебе не нужны резкие движения, бубнила я про себя.

Я все же дошла до кухни и залепила порез тремя пластырями, одной рукой было неудобно, и я снова измазалась в крови. Меня преследовала мысль, что надо спешить, что надо уйти до его прихода, он сказал послезавтра, но он хитрый, он все подстроил, он может войти в любую минуту. Я понимала, что я опять не в себе, что какой бы он ни был коварный, ему еще ехать назад, и у меня есть десять часов, ну не десять, а восемь, ну хорошо, пять, чтобы подстраховаться. Я успею перекусить и принять душ, мне необходимо принять душ, я уже не мылась, стыдно сказать сколько, я сама слышу свой запах, первый раз в жизни…

Мне стало лучше, наверное, оттого что теперь я уже точно знала, что ухожу. Я почувствовала облегчение, даже смогла заставить себя быть размеренной и поесть, а потом пойти в душ. Что я ела тогда? – думаю я и снова подхожу к окну, и останавливаюсь. Какая разница? Никакой, отвечаю я сама себе и иду назад.

Только в душе до меня дошло, что Рене все выдумал. Я старалась не мочить заклеенную пластырем руку, неловко выставляя ее наружу, я приходила в себя от воды, от свежести, от тепла. И тут я поняла, что он вполне мог все выдумать. Несомненно, ему было неприятно, что я переживаю, он наверняка ревновал, любой бы ревновал. Поэтому он и не хотел, чтобы я поехала к Дино, и уговорил меня и поехал сам.

Зачем ему надо было убивать, когда можно просто сказать, что убил? Он знал, что я поверю, я в таком состоянии, что могу поверить чему угодно, и он все выдумал, чтобы я успокоилась. Конечно, все именно так и есть. Он ведь не предполагал, что я живучая, живучее его и хитрее, и умнее его. Даже смешно сравнивать, я, конечно, умнее, я просто пребывала в невменяемом состоянии. Мной запросто можно было манипулировать.

Какое смешное слово, думаю я, «манипулировать», длинное, неуклюжее. Неужели я именно этим словом подумала тогда в душе? Нет, я вообще не думала словами. Я думала злорадными образами. Думала, что он недооценил меня, а я вот взяла и разгадала, правда, едва не умерла перед этим.

Я выключила воду и, когда, не вытираясь, вышла из ванной, кожу холодило. Даже не успев накинуть халат, я набрала номер Дино. Никто не отвечал. Я продолжала держать трубку, свыкаясь с безразличной замкнутостью гудков. «Его нет дома, его просто нет дома», – твердила я. Мне стало холодно, и я повесила трубку.

Я долго одевалась, я примерила одно платье, мне не понравилось, оно висело на мне, я слишком похудела, потом другое – тоже не то Какая разница, решила я и надела самое простое, джинсы и майку, я повернулась перед зеркалом, я не выглядела в них болезненно-худой, просто худой, бывает такая стройная худоба. Я не хотела тащить с собой чемоданы, мне было наплевать на одежду, я знала, что больше никогда не вернусь в этот дом и не увижу этого человека, не услышу его голоса. Я растворюсь, исчезну для него, перестану существовать. Но я все же вынула из сумки запиханные ранее вещи и аккуратно их сложила, а потом выбрала из шкафа еще пару платьев и тоже положила в сумку.

На работу я позвоню из Италии, решила я, и возьму расчет. Я всегда найду работу, я вообще могу несколько лет не работать, я прилично заработала за последние годы и теперь могу отдохнуть. Много ли мне надо, в конце концов? Главное, чтобы все было в порядке с Дино. Я была уверена, что с ним все в порядке, почти уверена. Я вызвала такси и через час приехала в аэропорт. Следующий самолет вылетал через два часа, долго, конечно, но что делать.

Я начала думать, что лучше сделать: сразу пойти домой к Дино или позвонить и договорится встретиться с ним. Если его не окажется дома, то неизвестно, сколько мне придется ждать, А если он дома и сам откроет, тоже непонятно: он еще, глядишь, умрет, увидев меня. Я представила и засмеялась, наверное, громко, какая-то пожилая дама, выкрашенная в пергидрольную бесцветность, обернулась и посмотрела на меня через очки. Мне вдруг стали смешны мои недавние страхи, конечно, он жив, конечно, ничего не случилось. Этот, я хотела забыть его имя, все выдумал, да и вообще глупость, я даже не понимала, как я могла поверить, это же настоящее помешательство, расстройство мозгов.

Подумаешь, Дино женится. Ну и что? Что, я не знаю, как все происходит в жизни? Наверняка у него были женщины и до нее, он молодой, красивый. Ну, еще одна! Какая разница? Они все приходят и уходят, и только я останусь навсегда. Это же очевидно, почему я сразу не поняла, что не могу его потерять? Я знаю Дино, даже если ему кажется, что он любит ее, эту Софи, – ну полгода, ну год, от силы, а потом он вернется ко мне. Даже лучше, если он женится. Так даже безопаснее для меня, а пройдет время, и он снова будет моим. Потому что то, что было у нас, не проходит.

Однажды я вычитала где-то мысль: «Для того чтобы забыть одну жизнь, надо прожить еще одну, равную ей». А это невозможно, равную нашей Дино прожить не сможет ни с кем. Как я не поняла этого сразу, как позволила себе распуститься и впасть в истерику?

Я зашла в бар и заказала кофе и рюмку коньяка, мне захотелось коньяка, и бутерброд, и шоколадку, мне хотелось есть, непривычно много есть.

В самолете справа от меня сидел белесый мужчина в темных очках, он даже в самолете их не снял. От него пахло туалетной водой, и я чувствовала, что он постоянно разглядывает меня, хотя и не видела его глаз. Я улыбнулась ему и поинтересовалась, откуда он. Он ответил, что из Швейцарии, он говорил с сильным акцентом. Я рассказала короткий анекдот про швейцарцев, впрочем, весьма безобидный. Он засмеялся и покачал головой, а потом рассказал свой анекдот, совсем не смешной, но я из приличия улыбалась и тоже качала головой. Мы болтали всю дорогу, и он оставил мне телефон, по которому его можно будет застать в Риме, и я взяла, пообещав, что обязательно позвоню, зная, что, конечно же, не сделаю этого.

Я так и не придумала, что мне делать. Я позвонила Дино прямо из аэропорта, к телефону по-прежнему никто не подходил, и я решила поехать к нему домой. Села в первое из стоящих вереницей такси, назвала адрес. Мы ехали через центр, наступал вечер, он покрывал город густой синевой, и было красиво, но я не смотрела, я думала о том, что скоро увижу Дино.

Оказалось, что он живет недалеко от центра. Я сверила адрес, все правильно, дом был невысокий, трехэтажный, на тихой, едва растревоженной машинами улице. Я прикинула, куда выходят окна его квартиры, это было нетрудно, верхний этаж занимала только одна квартира, тогда как на первом и втором этажах их было по две: одна слева, другая справа. Его находилась на втором слева, и свет в окнах отсутствовал.

Я огляделась, напротив расположилось маленькое кафе, и я села прямо на улице и заказала каппучино и паннини с ветчиной. Я отвыкла от крепкого итальянского кофе, он освежил, я и ела с удовольствием, каждую минуту ожидая, что вот Дино пройдет по улице и, не заметив меня, начнет открывать ключом подъездную дверь. Я бы даже не встревожилась, если бы он появился не один, я уже знала, что это не имеет значения.

Около одиннадцати вечера я вошла внутрь кафе и попросила телефонную книгу, чтобы позвонить в ближайшую гостиницу. Я сняла номер, придумав себе имя, кто его знает, может быть, этот ублюдок попытается разыскать меня, и заснула как убитая. Мне ничего не снилось, и утром я встала свежей, как будто заново родилась. Ну и что, что Дино не оказался вечером дома? – подумала я. Он мог уехать с театром на гастроли. Жаль, что я не знаю, в каком театре он играет. Это было бы самое простое, пойти в театр. Как это я не додумалась узнать про театр?