Фантазм

— О! — воскликнула Женевьева. — Один Дьявол сказал мне, что здесь есть некромант, лицо которого очень похоже на моё. Разве это не странно?

— Очень. Почему Дьявол искал тебя, чтобы просто сказать это?

— Я имела в виду, — поправила Женевьева, — разве не странно, что они заметили наше сходство? Обычно этого никто не видит, если мы не стоим рядом.

— Виви, — вздохнула Офелия с досадой. Конечно, именно на этом сосредоточилась её сестра. — Вернёмся к Дьяволу. Как он выглядел?

— Горячим, — улыбнулась Женевьева. — Тёмные волосы, красивое лицо, такая… фигура, что—

— Женевьева Гримм!

— Но глаза у него были жуткие, — продолжила Женевьева. — Алые, с вертикальными зрачками, как у кошки—

Офелия застыла. Синклер.

— Что именно ты обсуждала с ним? — резко спросила она.

Женевьева бросила на Офелию странный взгляд:

— Когда я выбралась с последнего уровня, он нашёл меня в коридоре. Сказал, что мы с тобой похожи, и я сразу поняла, что ты здесь. Он рассказал, в какой ты комнате, и я пришла тебя искать. Что происходит? Ты его знаешь?

— Или что-то вроде того, — пробормотала Офелия, прежде чем задать вопрос: — Как ты прошла через все эти уровни? Если бы не Блэквелл…

Женевьева глубоко вздохнула:

— У меня есть ещё один секрет, которым я никогда не делилась, Офи.

Офелия затаила дыхание в ожидании объяснений, но Женевьева молчала. Нет, она исчезла. Совсем.

Офелия ахнула:

— Ты тоже Призрак.

Женевьева появилась вновь с удивлённым выражением лица:

— Призрак? Ты хочешь сказать—?

Офелия продемонстрировала собственные способности, а затем объяснила:

— По словам Блэквелла, это от нашего отца.

— Я всё ещё не могу поверить, что Призрак, с которым ты спишь, на самом деле встречался с нашим отцом.

— Не будь вульгарной, — покраснела Офелия.

— Ох, я знаю это лицо, — Женевьева указала на неё пальцем, в глазах мелькнул страх. — Это не просто интрижка. Ты к нему что-то чувствуешь?

— У меня к нему целый спектр эмоций, — проворчала Офелия. — Уверяю тебя, он может быть невыносимым.

Улыбка Женевьевы была вызывающей:

— О, готова поспорить, что может—

— Виви! — укорила её Офелия, шутливо ударив сестру по плечу.

Женевьева запрокинула голову и рассмеялась:

— Извини, Офи, не могу не подшучивать. Никогда не видела тебя такой! Самое пикантное, что ты когда-либо делала, — это Эллиот, а у меня с кусочком пудинга было больше химии, чем у вас двоих.

Офелия недовольно пробурчала что-то, прежде чем вернуть разговор к первоначальному вопросу:

— Значит, ты прошла уровни, просто исчезая?

Женевьева посерьёзнела:

— Более или менее. Ты бы видела меня на уровне с вопросами «правда или ложь». Если бы я не смогла освободиться, меня бы размазали в лепёшку. Оказывается, я не слишком хороша в распознавании лжи.

— А как насчёт всех привидений в поместье? — спросила Офелия.

Женевьева пожала плечами:

— Легко избавиться от них, когда можешь проходить сквозь стены.

— Ты хочешь сказать, что так хорошо контролируешь свои способности? — удивилась Офелия.

Женевьева закусила губу:

— Да. Я занимаюсь этим с детства. Теперь это для меня как вторая натура. Именно так я всегда избегала наказаний дома.

— Я знала, что это ты украла ту дорогую бутылку ликёра из шкафа на Марди Гра много лет назад! Теперь понятно, почему мама была в таком замешательстве — тебе не нужен был её ключ.

— Ну, тогда она чуть не поймала меня, — пробормотала Женевьева. — На самом деле, я почти уверена, что она всё поняла, но так и не решилась меня об этом спросить. Думаю, это была не та магия, которая могла бы привлечь её внимание.

— Виви… — прошептала Офелия. — Почему ты никогда не рассказывала мне, что можешь делать такое?

— Потому что… — Женевьева выглядела печальной. — Я доверяю тебе, Офи, правда. Но когда мы были младше, я не могла рисковать, что ты проговоришься и расскажешь маме. Она так тебя оберегала… я не хотела такой жизни. Я всегда боялась, что она узнает о моей магии и лишит меня свободы, как лишила тебя. Если бы я только знала, что ей, скорее всего, вообще всё равно.

— Она не лишала меня свободы—

— Лишала, — перебила Женевьева. — Чёрт возьми, лишала.

— У меня было хорошее детство, Виви. Просто… у меня были другие обязанности и ожидания.

— Ты никогда не поймёшь, насколько я благодарна, что ты моя старшая сестра, — сказала Женевьева. — Если бы на твоём месте был кто-то менее самоотверженный, мы бы не были так близки. Но мне всегда было тяжело видеть, как ты откладываешь свои мечты, интересы… всю свою жизнь ради чувства долга перед наследием нашей семьи. Я хочу, чтобы ты была той, кем хочешь быть, Офи.

— Мы близки? — прошептала Офелия. — В моей группе была одна девушка… Люси.

Женевьева резко выпрямилась. — Люси Вэйл?

Офелия кивнула. — Она сказала, что вы дружили. Целая компания. Я даже имён их никогда не слышала. Казалось, будто ты жила какой-то отдельной жизнью без меня. Будто ты оставила меня позади.

Женевьева сглотнула. — Я никогда не хотела хвастаться своей социальной жизнью, зная, как это расстраивало тебя. Я хотела рассказать тебе о своих друзьях. И расскажу. Я расскажу тебе всё, Офи. Ты — самый важный человек для меня в этом мире. Ты ведь знаешь это, правда?

У Офелии на глаза навернулись слёзы. — Пожалуйста, никогда не отдаляйся от меня. Мне нужна ты. Мы — это мы. Навсегда. Правда?

— Обещаю, — прошептала Женевьева, обнимая её.

Они так и сидели, казалось, целую вечность, крепко прижимаясь друг к другу, словно стараясь убедиться, что это всё на самом деле, что они здесь, вместе, и всё теперь будет хорошо.

Когда Женевьева, наконец, отстранилась, она спросила:

— Что случилось с Люси?

Офелия поморщилась. — Она жива.