Фантазм

Слёзы катились по её лицу, пока он, с изуродованным мукой выражением, качал головой в ответ на её признание.

— Нет, — умолял он.

Боль настигла её мгновенно. Проклятая магия Фантазмы прорвалась в её тело, заставив колени подкоситься и удариться об землю.

— Любовь к нему разрушит тебя, — предостерегала её мать. Только сейчас Офелия осознала, что та имела в виду на самом деле. Мать предупреждала, что любовь к Блэквеллу коснётся только Офелии. Блэквелл выйдет из всего этого невредимым. Она гадала, знала ли мать об этом заранее? Или Тэсс Гримм осознала всю силу законов Фантазмы только после смерти?

Её размышления прервал новый всплеск боли, пронзивший тело. А затем Блэквелл тоже начал меняться.

Его рука сжимала её медальон, который начал светиться ярким, ледяным голубым светом — Гриммовским голубым. Медальон поднялся в воздух, раскрылся и вспыхнул таким сиянием, что темнота вокруг полностью исчезла. Блэквелл зарычал, когда магия и сила закружились вокруг них, врываясь в его тело через медальон. Ему вернулась вся его мощь. Он окончательно освободился от Фантазмы. Он стал свободным.

— Нет, — рявкнул он, когда свет угас, а медальон с глухим звоном упал на землю. Сердце Офелии билось всё слабее, едва ощутимыми толчками. — Он не заберёт тебя у меня. Больше никогда.

Офелия вскрикнула от боли, когда проклятие продолжило терзать её. Её ногти начали темнеть, становясь багрово-фиолетовыми — кровь едва текла по венам.

— Офелия, — с мольбой произнёс он, поднимая её медальон с земли и вновь зажимая его в ладони. — Я могу вернуть тебе здоровое сердце в качестве платы за твоё освобождение меня. Но ты должна вслух согласиться на это. Однако проклятие… это совсем другое дело.

Она стиснула зубы, борясь с болью, и заставила себя взглянуть на него. Её слова прозвучали как выдох:

— Сердце… да… я согласна… в качестве платы.

— Может быть немного больно, — предупредил он, и его руки засияли голубым светом. Он прижал их к её груди, и тепло магии тут же разлилось по телу. На мгновение её грудь наполнилась тяжестью, тянущей болью, словно что-то оживало под кожей. А затем всё закончилось — и она почувствовала это.

Стук сердца.

Офелия глубоко вдохнула, а Блэквелл склонился к ней, обхватив её лицо руками. Его лоб прижался к её, излучая облегчение.

— Чёрт возьми, спасибо, — прошептал он.

Офелия прокашлялась, её голос звучал слабо, но она всё же спросила:

— Проклятие Фантазмы…

Как только она произнесла имя, новая волна боли пронеслась по её телу.

Блэквелл откинулся, чтобы заглянуть ей в глаза, нежно поглаживая её лицо.

— Единственный способ снять такое мощное проклятие, наложенное моим отцом, — это заключить с тобой сделку.

Он замялся, прежде чем продолжить:

— Если ты подпишешь свою душу мне, я смогу уничтожить это проклятие. Обещаю вернуть её тебе, чистой и неприкосновенной.

С её груди сорвался рыдающий вдох. Отдать свою душу Дьяволу — нет, принцу Дьяволов — было, вероятно, самым необдуманным поступком, который только можно было совершить. Как бы ей ни хотелось поверить словам Блэквелла о возвращении души… она не могла рисковать. Если она умрёт без души, у неё не будет послесмертия.

Это очередная ловушка, — зашипел Призрачный Голос. — Всё это — ловушка, чтобы заполучить твою душу.

— Я не могу, — вскрикнула она, цепляясь за лацканы его рубашки. — Пожалуйста, что угодно, только не это. Я умоляю, слышишь? Пожалуйста.

Его взгляд наполнился сожалением.

— Чтобы разрушить нечто подобное, мне нужна значительная энергия, чтобы уравновесить то, что уничтожается. Мне нужен постоянный якорь.

Её дыхание сбилось, когда мучительная боль начала стихать, проклятие углубилось в её кости.

Его зелёные глаза впились в её взгляд.

— Фантазма была моим постоянным якорем. Души, которые проходили через неё, подпитывали меня энергией, а я возвращал её особняку. Даже вернув себе полную силу, теперь, когда связь между мной и особняком разорвана, Фантазма рушится. А это значит, что без сделок, которые будут меня поддерживать, мне придётся вернуться на Ту Сторону.

— Фантазма рушится? — переспросила она.

Он кивнул:

— Я чувствую это. Всё рушится. Дьяволам придётся искать новые места для своих дел. Призраки будут освобождены из поместья. Синклеру придётся вернуться к моему отцу, чтобы отбыть остаток своего срока за то, что не смог удержать меня здесь.

— Если я соглашусь стать твоим новым якорем, — начала она, чувствуя, как зрение начинает мутнеть, — что это будет означать?

— Навсегда. Со мной.

— И?

Он усмехнулся:

— Это недостаточно заманчиво?

— Не шути со мной сейчас, — прохрипела она. — Что ещё?

— Твоя душа останется твоей, но твоя энергия и жизненная сила — нет.

— Жизненная сила? Ты имеешь в виду…?

— Если я буду жить вечно, то и ты, — подтвердил он. — Я смогу использовать твою новообретённую бессмертную жизненную силу, чтобы питать свою магию и оставаться на этой линии бытия сколько захочу, не заботясь о постоянных сделках, как это делают другие Дьяволы.

Она глубоко вдохнула:

— Хорошо.

— Вечность — это очень долго, — предупредил он. — Ты уверена, что понимаешь, на что соглашаешься?

— Понимаю, — пообещала она. — Особенно учитывая, что мне придётся терпеть твои выходки всю эту вечность. Я не воспринимаю это легкомысленно.

— Ну конечно, — протянул он. — Мы оба знаем, как сильно ты обожаешь мои выходки.

Она смерила его взглядом:

— Уже жалею об этом, если честно.

Его лицо вновь стало серьёзным:

— Офелия, я… я так чертовски люблю тебя. Думаю, я влюбился в тот момент, когда ты впервые спросила, чем можешь мне помочь. Принц Дьяволов, а ты захотела меня спасти. Может быть, каким-то образом я уже тогда понял, что именно ты сможешь освободить меня. И я не лгал, когда сказал в ту ночь, что тебе стоит надеяться, что мы больше не встретимся. Я ненавижу, что всё сводится к этому. Но каждое мгновение, проведённое с тобой, напоминало мне, что значит быть живым. Я бы отдал все души мира, если бы это позволило мне сохранить тебя навсегда.

Слеза скатилась по её щеке. Он сглотнул и нежно смахнул её пальцем.

— Но… — продолжил он, — что бы ни сделало с тобой проклятие — какой бы побочный эффект оно ни выбрало, — это будет касаться только твоего нахождения рядом со мной. Ты всё ещё можешь уйти, Офелия. Вернуться к жизни с твоей сестрой, как ты всегда планировала. Ты освободила меня от Фантазмы, теперь ты больше не должна мне десятилетие своей жизни. Всё будет так, будто этого никогда не происходило.

— Но это произошло, — ответила она. — И, если я уйду сейчас, проклятие сделает всё, чтобы мы потеряли друг друга навсегда.